Почему нынешняя Венецианская биеннале стала одной из лучших

Нынешняя биеннале современного искусства в Венеции удивляет тем, что проходит без сенсаций, которых автоматически ждет зритель. Мы едем в Венецию, чтобы не отстать от моды, следить за новыми трендами и открывать новые имена, но в этом году подобного "арт-фаст­фуда" нам не предложили. Молодой куратор интернациональной экспозиции Массимилиано Джионни позволил себе вести со зрителями разговор не на попсовом уровне "модно или не модно", изложив собственную концепцию циркуляции ценностей в искусстве и реальности.

Это одна из лучших биеннале, увиденных мной. Без лишней помпы куратор выставки предлагает свою субъективную версию развития искусства — без мейнстрима

Биеннале наводнили не звезды, а аутсайдеры — мистики, сумасшедшие, визионеры и мечтатели. Все те, кто находится вне системы искусства, хотя на самом деле его и создает. Периодически мейнстрим выделяет маргинальные течения, чтобы выйти из кризисного состояния на новый уровень. Это то, что когда-то Жан Дюбюффе назвал ар брютом — неотесанным искусством, в котором увидели основной ресурс развития. Исторических работ известных аутсайдеров на биеннале не меньше, чем "новоиспеченного арта". Джионни подвергает сомнению пресловутую актуальность искусства — искусство не устаревает, как вчерашние новости.

Куратора выставки вдохновила идея объять необъятное, построить еще один "энциклопедический дворец" как метафору неизведанному человеческому сознанию. Он задается вопросом: "Неужели весь мир находится в моей голове?" — и сам же утвердительно на него отвечает. "Энциклопедический дворец" — это возникшая десятилетием позже Второй мировой архитектурная утопия художника-самоучки Марино Аурити. Как раз макетом этого гигантского небоскреба в картинках, который должен был вместить все знания человечества, начинается экспозиция в "Арсенале".

Но самые странные и мистические вещи творились в Итальянском павильоне в Джардини ди Кастелло. Стартует экспозиция с завораживающего иллюстрированного манускрипта "Красной книги" или Liber Novus Карла-Густава Юнга, созданного между 1914-м и 1930-м. Эта книга извест­на немногим. Юнг, основоположник глубинной психологии, так же как и его родители, был медиумом, визионером, оккультистом, слышал голоса и общался с мертвыми. Как и большинство визионеров, представленных Джионни в этой экспозиции, он искал тонкие взаимосвязи между мистическим пониманием мира и научным. Дальше — больше. Эффектные наброски из серии "индивидуальной космологии" основателя антропософии Рудольфа Штайнера. Красивые карты "Таро Тота", являющиеся энциклопедией оккультных и мифологических представлений, нарисованные ученицей Алистера Кроули Фридой Харрис в конце 30-х годов. В окружении этих исторических артефактов (не все, что представлено здесь, является искусством по определению, это скорее его духовный исток) и зритель испытывает нетипичное для экспозиции современного искусства состояние трепета.

Рядом с мистическим находится много обсессивного искусства. Обсессия, синдром навязчивого повторения, является, по мнению Джионни, вечным двигателем современного искусства и его вдохновением. Куклы-нимфетки в натуральную величину американского дизайнера и скульптора Мортона Бартлетта. "Ленинградский альбом" художника Евгения Козлова — плод пубертатных эротических фантазий. Жизнь как постоянная игра со смертью — экспрессионизм в интерпретации Марии Ласник. Очень важным акцентом является видео Артура Жмиевского, запечатлевшего арт-терапию для слепых. Экстатические движения ползающих по холсту незрячих людей красноречиво говорят о том, что в творчестве задействовано внутреннее, духовное видение. Та же картина — в "Арсенале": много шизо-рисунков, шизо-рукоделия, разбавленного ретро-фотографией с размышлениями о человеческом теле. Это поток сознания — и профессиональный, и "терапевтический", который складывается в картину коллективного безумия, реформирующего рутину искусства.

Что до национальных павильонов, то они становятся все менее интересными. Биеннале в принципе движется к авторитаризму масштабного кураторского проекта, несопоставимого с национальными проектами. Наиболее эффектно выглядела экспозиция Сары Ши (США), которая упорно создает стройный космос из хаоса повседневных бытовых мелочей. В Бельгийском павильоне впечатлила скульптура Берлинде де Брюкер — то ли поваленное дерево, то ли кости доисторического животного. Но пальму первенства хотелось бы отдать видео "Воркшоп" Джилада Ратмана (Израиль). И опять арт-терапия: люди с явными психическими и физическими отклонениями лепят из глины свой автопортрет. В голову скульптуры вмонтирован микрофон: больные пытаются найти общий язык с самими собой.

Это одна из лучших биеннале, увиденных мной. Без лишней помпы куратор выставки предлагает свою субъективную версию развития искусства — без мейнстрима. Искусства, в котором прежде всего отражается душа, психе.

Виктория Бурлака, арт-критик