Будут ли крымские татары хозяевами на своей украинской земле
19 февраля 1954 года, шестьдесят лет назад, Президиум Верховного Совета СССР принял решение о передаче Крымской области РСФСР в состав Украинской ССР. Естественно, ничего тогдашний первый секретарь ЦК КПСС и глава правительства Никита Хрущев украинцам не дарил. Причина передачи была проста и прозаична. Экономика.
Как впоследствии писала дочь Хрущева Рада Никитична Аджубей, отцу и в голову не могло прийти, что Украина когда-нибудь станет независимой. Это было менеджерское, как сказали бы сейчас, решение в интересах народно-хозяйственного комплекса Советского Союза.
А все почему. Десятью годами раньше в одну ночь 183 155 крымских татар всех возрастов были выселены из Крыма как "предатели родины". Это была не только человеческая трагедия, о чем написано немало, но, как оказалось, и экономическая. В считаные годы Крым перестал быть житницей и здравницей. И только привлечение десятков тысяч специалистов из областей Украины постепенно нормализовало ситуацию. Угроза голода была сведена на нет. И присоединение области к УССР было логичным шагом к нормализации жизни — пусть и без коренного народа.
В 1957-м большинство репрессированных народов Москва "простила". Калмыки, ингуши, чеченцы, греки, болгары, армяне, курды, балкарцы, турки-месхетинцы, хемшилы (армяне-мусульмане), карачаевцы получили право постепенно возвращаться в родные края. Смогли это сделать не все. О крымских татарах в тех указах и речи не было — они оставались "преступниками" и находились на птичьих правах спецпоселенцев.
Отдельные смельчаки пробовали и в 1960-х, и в 1970-х годах прорываться в Крым, но их встречали милицией, судами и тюрьмами. Только в конце 1980-х, когда Кремль потерял возможность применять масштабные репрессии, десятки тысяч кырымлы (самоназвание крымских татар — дословно "крымцы") начали путь домой. Но тот Крым, в который они вернулись, был совсем не похож на тот, откуда изгнали их предков.
Полуостров в то время и, как это ни прискорбно, сейчас остается территорией во власти совка. Союз Советских Социалистических Республик умер, а его граждане — нет. И тем более живы тоталитарные антидемократические символы, сопровождающие жизнь человека в Крыму.
И речь не только о памятниках Ленину, коих в АРК больше, чем в половине областей Украины вместе взятых (особенно, учитывая "ленинопад" последних недель). Речь о том, что сама топонимика Крыма — это памятник советскому прошлому, которое для них настоящее.
Украинская власть в Крыму уже больше двадцати лет — это в чистом виде иллюстрация мудрой, хоть и печальной максимы, прозвучавшей из уст профессора истории Украинского Католического университета Ярослава Грыцака, — "украинцы не упускают возможности упустить шанс". Увы, ни полноценной автономии, ни возвращения имущества, ни слова извинений, ни вообще доброго слова. Приехали? Ну и живите как можете.
Речи о восстановлении родных для коренных народов региона названий не идет. "Славяне", де-факто — большинство населения, стоящее на коммунистических и пророссийских позициях, все годы независимости не поддерживали идею возвращения Крыму его настоящего облика. Из Киева настойчивости тоже не наблюдалось.
Самим же кырымлы не хватало сил, да попросту голосов для того, чтобы сделать очевидные вещи. Для начала — определить статус коренного народа, признать полномочия избираемого большинством крымских татар национального съезда — курултая, его исполнительного органа — меджлиса.
Крымские татары сейчас, в дни, когда российские агрессоры вошли в АРК, заняли выжидательную позицию. Они не организовали местный майдан, хотя людей и ресурсов им для этого хватает. Они тревожно смотрят вперед — а что, если украинский флаг будет все-таки спущен и на его место водрузят российский триколор? Как жить дальше?
Еще живы десятки тысяч тех, кого на рассвете 18 августа 1944-го погрузили в вагоны для скота и без воды и еды отправили за Урал и в Среднюю Азию. Режиссер первого крымскотатарского художественного фильма "Хайтарма" Ахтем Сейитаблаев привлек к съемкам стариков — бабушек и дедушек, которые детьми пережили катастрофу депортации. И они терпеливо стояли под солнцем, ожидая команды, чтобы передать внукам и правнукам свою личную и общенациональную трагедию.
Кырымлы боятся, что это может повториться. Трагедия их единоверцев из боснийской Сребреницы заставляет волноваться. Крым после почти военного конфликта, развязанного российским и украинским президентами, точно не будет таким, каким мы его знали. И все-таки, знали ли?
Вахтанг Кипиани, Фокус