Цена примирения. Почему Донбасс станет украинской Чечней

"Львов — это наша Чечня". Ровно три года назад главный редактор радио "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов рассказал в эфире, что услышал эту фразу от митрополита Одесского Агафангела. Венедиктов заявил, что хотя фраза прозвучала не в интервью, а за совместным обедом, священнослужитель цитировать ее не запрещал. Впоследствии пресс-служба Одесской епархии отрицала достоверность некоторых других утверждений Агафангела, также приведенных Венедиктовым, но не этого.

Сегодня ясно, что митрополит ошибся. Как ошиблись и ветераны Майдана, в марте 2014-го готовившиеся к партизанской войне с регулярной армией РФ, которая, по их ожиданиям, должна была после аннексии Крыма хлынуть на материковую часть Украины. Все оказалось наоборот. "Нашей Чечней" стал Донбасс. И с партизанами воюют сейчас украинские силовики, которым часто и взаимно не доверяют те самые ветераны Майдана, вынужденные, однако, стоять с ними плечо к плечу.

Совершенно непонятно, каким образом пятый президент Украины Петр Порошенко намерен "в течение недели" погасить кровавый двухмесячный конфликт. Точно так же парой недель ранее было неясно, как именно тогда еще кандидат в президенты Порошенко представляет себе завершение антитеррористической операции "за несколько часов". Впрочем, кажется, всерьез эти формулы никто и не воспринял.

Причины понятны. Террористы в том же Славянске выглядят не более подконтрольными Кремлю, чем евромайдан был якобы подконтролен "Вашингтонскому обкому". В каждую из версий верят миллионы людей, но реальность всегда одновременно сложнее и проще, чем то, во что верят миллионы. Вряд ли Владимир Путин может приказать Стрелку-Гиркину уйти с украинской земли. Точнее, вряд ли тот послушает. Так же маловероятно, что добровольцы из различных проукраинских "батальонов" просто сдадут оружие и разойдутся по домам, если из Киева им скажут, что договорились о том же с мятежниками.

Хуже, впрочем, другое. Можно — и нужно — уничтожить или хотя бы изгнать террористов. Но население-то останется на месте. И после пролитой крови мирных жителей, массы беженцев и множества разрушенных домов это население в дружественности Киева убедить будет крайне трудно.

Да, донетчане и луганчане увидят, что их никто не режет кривой казацкой саблей за русский язык. Ну и что? Сейчас эти люди не задумываются о том, что никакого "уничтожения мирных жителей" почему-то нет в близлежащих районах, где нет боевиков. Когда настанет мир, они не задумаются и о том, почему же не видно вокруг ужасного Правого сектора. Даже наоборот: бессмысленный мятеж и его бессистемное подавление могут превратиться в осовремененный вариант легенды о "героизме народа Донбасса в годы войны". Ведь легенды взрастают не на рацио­нальных аргументах, а на простых и наглядных вещах. А что может быть нагляднее артобстрела.

При этом стоит помнить, что нынешние настроения не порождены обстрелами и кровью. Теперь будут говорить именно так, но на самом деле они сформировались давно. В этом смысле очень интересно, как будет выглядеть информационная картина в Донбассе после войны. Если Киев собирается "уважать мнение" тамошних масс, он обязан как минимум оставить в эфире российские телеканалы. А лучше — так и не подключать украинские. Впрочем, второе неважно: смотреть все равно будут Дмитрия Киселева, а не его однофамильца Евгения. Последствия понятны: упомянутые выше настроения будут укрепляться и дальше.

Потом, есть же еще экономика. Киев, судя по всему, готов обсуждать увеличение экономической и финансовой самостоятельности мятежных областей. Что ж, это может повлечь, а может и не повлечь повышение уровня жизни обычных граждан. А вот "отцам региона" оно выгодно однозначно. Главное, что это придаст местным элитам еще больше политического веса в масштабах всей страны. Не удержав Украину в руках, они будут держать ее за руки. Как минимум, получим право вето одного региона в любых крупных вопросах и внутренней, и внешней политики.

Когда Россия все же умиротворила Чечню, это обошлось очень дорого не только в плане жизней. И не только в смысле масштабного вливания в республику средств "на восстановление" (кстати, а ведь в Донбассе тоже многое придется восстанавливать). Помимо всего этого, Москве пришлось дать чеченской верхушке во главе с Рамзаном Кадыровым большую власть, которая распространяется в том числе и в пределы Садового Кольца. Что, между прочим, не лучшим образом сказывается на отношении рядовых россиян к рядовым чеченцам.

На какой "выкуп" готов сегодняшний Киев по отношению к Донбассу и его пока присмиревшим, но все еще сильным "хозяевам"? Не будет ли эта цена неприемлемой для всей остальной Украины? Цена мира — вот вопрос, который уже сейчас должен занимать власть ничуть не меньше, чем пути его достижения.

Александр Михельсон, Фокус