Самая популярная тема после "нас сливают" и "пропало все" — "где реформы?" И действительно, где? Если начинаешь объяснять, почему дело идет не так быстро, как хотелось бы, говорят — жалуешься. Не объясняешь — значит, что-то скрываешь, и явно ради собственной корысти. Предлагаешь четкий план действий — как же так, нас не спросили, а ведь надо провести общественные обсуждения и, не дай бог, если чье-то предложение не учли в финальной версии. Советы, слушания, обсуждения… Часто одного и того же, причем многократно. И все это растягивается на недели, месяцы, кварталы. Вот так проводятся реформы в Украине.
Это в бизнесе все четко и понятно. Возникла кризисная ситуация — собственник собирает руководящий состав, заслушивает информацию, принимает решение. То есть действует быстро и часто жестко, ведь иначе бизнесу смерть. А место на рынке не пустует: твою нишу быстро займет конкурент.
У нас популярна поговорка: "на двух казаков — три гетмана"… Хотите узнать, как это работает в Украине, — обратите внимание на реформы. В среднем на каждую реформу у нас не менее 3–5 точек зрения. Политики, ассоциации, общественные объединения, эксперты, деятели науки. Даже когда, казалось бы, вот он, момент истины, когда, казалось бы, все достигли взаимопонимания в вопросе конечной цели реформы, все равно найдутся недовольные, которые обязательно начнут мышиную возню или крестовый поход (в зависимости от амбиций и возможностей) ради победы "только своей идеи". А если еще эта идея была обсуждена или представлена в публичной плоскости, битва приобретает эпическую форму, переходя в формат шоу, выступлений, обличительных статей и брифингов. Это и есть наша естественная демократия.
Мы становимся сговорчивее друг с другом лишь под действием внешних факторов — агрессии со стороны России и требований МВФ
К примеру, антикоррупционное законодательство создавалось шестью (!) группами. И все же документы депутаты рихтовали в ночь перед голосованием. Не менее яркий пример — судебная реформа и баталии, развернувшиеся вокруг двух взглядов на ее проведение.
Когда приводят в пример реформы Грузии, Сингапура, Южной Кореи и даже Польши, мол, вот у них получилось, а что же мы, украинцы, почему у нас все не туда и не так, то я просто рекомендую таким пессимистам учить матчасть, то есть выяснить реальные условия, в которых проводились реформы. А они таковы, что решения принимались там одним человеком или очень небольшой группой людей. Реформа — это в первую очередь решение, первый шаг которого имеет форму постановления правительства, указа президента или законодательной инициативы парламентариев.
Что же произойдет, если решения будут принимать без обсуждения, без привлечения общественности, экспертов? Правильно — мощнейшее общественное сопротивление, способное похоронить любое изменение: "Мы на Майдане не за то стояли, чтобы все делали без нашего ведома!"
Но что делать, когда взгляды на проблему диаметрально противоположные? В моей практике были случаи, когда две гражданские платформы — Реанимационный пакет реформ и "Нова країна" — отстаивали абсолютно разные точки зрения на реформы. Или возьмем другой пример: взаимоотношения между Верховной Радой и Кабмином. Что мы видим, когда нет диалога между правительством и парламентариями? Саботаж! Правительство может саботировать имплементацию реформы. Если же к реализации реформы не привлекаются депутаты, то мы никогда не получим необходимых голосов. Иными словами, обеспечить результат, то есть реформу, в наших условиях невозможно без вовлечения в процесс обсуждения, принятия решений и внедрения реформы большого числа заинтересованных лиц. Именно с этой целью и был создан Национальный совет реформ.
Проблема не в реформах, проблема — в управлении ожиданиями. Реформа — это проект реализации изменений, который позволяет перейти от текущего состояния дел в отдельно взятом вопросе к желаемому состоянию. Поэтому надо отвечать на вопрос: есть ли у нас такие проекты изменений? Безусловно, есть. Это и борьба с коррупцией, и судебная реформа, и реформа правоохранительной деятельности, дерегуляция, децентрализация и т. д. И все они запущены. Может, продвигаются не так быстро, как хотелось бы. Хотелось бы больше драйва, большей скорости. Но их реализация невозможна без диалога. А диалог в любом формате требует времени. Вот только если бы участники этого диалога быстрее приходили к общему видению, иногда уступали друг другу и принимали решения, а не только говорили об их важности, тогда мы и побежали бы быстрее. Но сегодня мы становимся намного сговорчивее друг с другом лишь под действием внешних факторов — агрессии со стороны России и требований МВФ.