Жванецкий: второе обрезание
Не знаю, делали ли Жванецкому в Одессе в марте 1933 года обрезание на восьмой день после рождения, как положено по иудейской традиции. Зато теперь точно известно, что второе обрезание великому сатирику сделали в Москве в конце июня 2015 года
Ежегодная церемония вручения премии Академии Российского телевидения ТЭФИ ознаменовалась двумя знаковыми моментами.
Во-первых, в номинации "Информационная программа" победили "Вести недели" канала "Россия-1" во главе с неописуемым никакими эпитетами Дмитрием Киселевым. А во-вторых, выступление гостя церемонии Михаила Жванецкого было сперва скомкано прямо на сцене, а затем вырезано из эфира телетрансляции (шедшей, разумеется, в записи).
Оба события имеют символический характер для сегодняшней России: пропагандисты в фаворе, а сатирики ни к чему.
В случае Киселева, конечно, награда нашла героя. То есть, всем в очередной раз дали понять: сегодня в России рулит Оруэлл. И потому остроумцы шутят, что именно в российских СМИ в последнее время реализовался лозунг Степана Бандеры "Україна понад усе!" А премия ТЭФИ оформляет и закрепляет геббельсовские стандарты киселевской "журналистики": вот так и надо, вот это правильно. И поэт "радиоактивного пепла" с достоинством принимает заслуженную награду – знак признания профессионального сообщества. Все гармонично.
Столь же гармоничной и правильной стала реакция на выступление Жванецкого. Гениальный старик, сохранивший совесть и мораль, попытался поднести зеркало к коллективной роже собравшихся в зале российских телемэтров. И отражение им явно не понравилось.
Если кому-то лень смотреть, приведу обширную цитату из российского издания "Собеседник", она того стоит:
"Сценка, вызвавшая недоумение телеакадемиков (это было видно по их вытянувшимся лицам), называлась "Девушка и дедушка". Она строилась на диалоге молодой сотрудницы телеканала, которая учит старого писателя-сатирика тому, как надо юморить на ТВ… Добродеев, Эрнст, Киселев, Кондрашов, Зейналова и остальные телебойцы почти дослушали монолог до конца. Но настал тот миг, когда душа собравшихся не выдержала. Это произошло на словах "Расшатывать намеками мы тебе не дадим. Один намек – и тебя нет. Это телевидение. Мы вверх работаем, дедуля. Ну как тебе сказать, чтобы ты понял?.. Мы вызываем эхо: сказали – и ждем. Приходит эхо уже исправленное и дополненное... Каналов много, а эхо у нас одно..."
Жванецкому что-то выкрикнули. Он все понял, сказал: "Спокойно, пацаны! У меня есть другое..." Но и это "другое" не помогло ему попасть в телеверсию. Жванецкого вырезали целиком. Видимо, в отместку".
Опять же, налицо четкий сигнал: нечего тут со своими намеками. Знаем, что делаем, для чего делаем, и главное – за сколько. Разболтался тут старый еврей, то ли дух времени неправильно ощущает, то ли страх потерял. Нужны ли нам, товарищи, в такое суровое время, такие безответственные старые евреи? Вряд ли, у нас ответственных хватает, вроде Юнны Мориц.
Давно замечено: в авторитарных странах первым делом загибается юмор. Потому что там, где правят пафос и страх, смеху места нет – кроме похабного от Петросяна и "Камеди Клаб" или холуйского от Задорнова. Так что пора уже строго спросить Жванецкого: "Михаил Маньевич (именно так), а не затянулась ли ваша творческая деятельность? Как давно вы плакали? А то можем повторить".