Что общего между армянским Электромайданом, Революцией достоинства, Оранжевой революцией, Революцией роз, Минском-2010, Москвой 2011–2012 годов? Скорее всего, большинство вспомнит Россию. А если добавить сюда Турцию-2013, Бразилию-2015 или нынешний бунт французских таксистов против интернет-приложения Uber?
Мир стремительно меняется, и скорость этих изменений только нарастает. Банальный пример: попробуйте представить себе жизнь без мобильной связи, которой вообще не было всего пару десятилетий назад. А ведь в следующие двадцать лет история повторится с солнечной энергетикой и аккумуляторами Илона Маска, и проводное электричество повторит судьбу проводных телефонов. Противостоять этим изменениям — все равно что устраивать бунт против машин. Ярче всего это видно на примере французских таксистов. Но таких параллелей достаточно и в случае с другими протестами.
Политолог и политэкономист Фрэнсис Фукуяма считает, что мы имеем дело с глобальной "революцией среднего класса". Практически везде ядро протестов — это самая деятельная прослойка социума, те самые 15–20–30% населения, наиболее восприимчивые к изменениям и уже, по сути, живущие в мире будущего.
Ведь изменения происходят не только в сфере технологий. Сегодня можно получить практически любое образование на Курсере или аналогичных ресурсах и работать в любой стране, не переезжая в нее. Изменения происходят повсеместно, от экономики, все теснее связанной с онлайн-технологиями, до социологии и соцсетей — без них, в конце концов, не случился бы ни один из перечисленных выше протестов.
Столкновение России с будущим для нее так же смертельно, как для империи инков столкновение с конкистадорами
Во всем мире конфликт среднего класса с властями развивается по двум сценариям. Там, где интересы продвинутой части населения представлены во власти, страна меняется вместе с ними. Там, где подобный механизм не работает, власть получает народный бунт, после чего, как правило, события развиваются по первому сценарию. В странах бывшего СССР все происходит иначе. Вот тут мы и упираемся в "роль России".
Собственно, все бывшие республики "великого могучего" живут в прошлом веке. А там, где пассионарная часть общества пытается выдернуть страну из прошлого в будущее, тут же возникает "большой брат". С дешевыми нефтью и газом, кредитами, геополитикой, военными базами. Или открытой агрессией, если ничего из перечисленного не сработало — как случилось в Грузии и Украине. Исключений из этого правила три: Латвия, Литва и Эстония, успевшие вступить в ЕС и НАТО до того, как восточный сосед набрал достаточно силы, чтобы не допустить ни первого, ни второго. Да и в этом случае Генпрокуратура РФ проверяет "законность признания независимости" балтийскими странами по иску депутатов Госдумы РФ от "Единой России".
Можно сколько угодно рассуждать о сферах влияния, "недопущении НАТО к границам" и прочих вещах, которые так любят мусолить в Кремле. Дело в другом. Россия со своей имперскостью, бездной коррупции, "управляемой демократией", скрепами и прочими прелестями позднепутинского режима живет даже не в прошлом, а в позапрошлом веке. Столкновение с будущим для нее так же смертельно, как для империи инков столкновение с конкистадорами или столкновение с англичанами империи Цин.
По сути, мы имеем дело с временным конфликтом. Который не может закончиться ничем иным, кроме одного: прошлое уступит место будущему.