Деньги нашлись. Почему декларации украинских чиновников – это приговор науке

История с электронным декларированием наших политических "элит" вызвала в обществе настоящий дуализм мнений. Гневные комментарии — от "вешать на столбах" до "завидовать нехорошо" — эхом прокатываются в социальных сетях и массмедиа. В большинстве случаев оба вывода базируются на предполагаемом пути обогащения декларанта: "наворовал" или же "пришел из бизнеса". Трещат газетные колонки, ломаются копья. А я радуюсь. Дело в том, что самый задаваемый вопрос к украинским ученым "Где ваши Нобелевские премии?", подкрепляемый "глубокими" мыслями про "денег на науку нет", "кормитесь с грантов", "ищите инвесторов", звучит, как правило, именно из уст государственных чиновников. До публикации деклараций я терпеливо им пояснял, что Нобелевские премии — это многомиллионный забег ученых с суперсовременным оборудованием на протяжении десятков лет без гарантий результата. И на данный момент в Украине нет ни средств, ни условий для создания даже зародыша подобных подвигов. Если высказанные мысли не находили отклика в головах критиков, я приводил пример украинской армии, которая при всем своем желании не могла в 2014 году отвоевать Крым и дойти до Москвы. А в довершение я называл имена украинских ученых, которые либо работают в командах всех лауреатов Нобелевских премий по физике за последние годы, либо являются авторами исследований, на которые эти же лауреаты ссылаются в своих научных трудах. Теперь все стало проще. Того не подозревая, чиновники самостоятельно вписали в свои декларации готовые ответы на околонаучные вопросы.

Где инвестиции? Я напомню 2014–2015 годы, когда украинские ученые отчаянно искали инвесторов для доработки и запуска в производство противоожоговых повязок, Кровоспаса и биосовместимых имплантатов. В то время, когда вся страна собирала по гривне на носки и тепловизоры, крайне сложно было найти несколько миллионов на "доведение до ума" медицинских разработок, спасающих танкистов от ожогов, останавливающих кровь и отращивающих им вырванные куски конечностей. Сейчас, когда силами одного небольшого бизнесмена и волонтерской работы ученых близится запуск Кровоспаса в массовое производство, пришло понимание, что в стране, как выяснилось, было огромное количество "инвесторов", для которых эти миллионы были вообще не последними. Масштаб мышления — вот что отличает наши "элиты" от Илонов Масков. Стремление любоваться десятками картин за 8-метровым забором в Конча-Заспе почему-то преобладает над желанием помочь своей стране и войти в историю.

Если не нравятся такие пафосные фразы, то в свете очередных приближающихся выборов обрести репутацию умного человека, инвестирующего в создание крутых штуковин, было бы бесценно. И заметьте, я сознательно увожу в тень вопрос инвестиционной привлекательности Украины, которая целиком и полностью на совести наших чиновников. Купленные, по-видимому, на сэкономленные на депутатских завтраках гектары земли и коллекции часов вкупе с нереформированным законодательством отнюдь не способствуют прибытию авторитетных инвесторов на берега Днепра.

Где гранты? Чиновники любят кивать на частные западные университеты с грантовыми программами на прорывные исследования. Раньше я воспринимал эти разговоры, как лепет неразумных клерков, живущих на взятки от зарплаты до зарплаты. Сейчас же я не понимаю, почему наши благородные состоявшиеся мужи не открывают свои лаборатории и не вступают в международную гонку по поиску лекарства от рака. Замечу, что нынешние государственные гранты президента для поддержки исследований молодых ученых составляют от $2400 в год. Так что среднему министру с его состоянием было бы вполне по силам переманить лучшие умы.

Денег на науку нет? Больше всего меня повеселило лицемерие отдельных декларантов. Например, один из руководителей пропрезидентской фракции в парламенте в 2015 году бодро рапортовал, что у Украины есть несколько способов сократить бюджетный дефицит, в первую очередь урезав финансирование фундаментальных исследований. А теперь оказалось, что суммарное состояние этого человека практически равняется годовому бюджету Национальной академии наук. К слову, у декларанта даже мысли не возникло, что фундаментальная наука — это и есть база для пресловутых Нобелевских премий. И ее уничтожение гарантированно лишает Украину в ближайшие 50–100 лет даже возможности о них заикаться. Лично у меня вопросов больше нет. Остались только эмоции, потому что тяжело осознавать количество утерянных для страны возможностей. Но взамен я еще раз убедился, что необходимые условия мирового признания украинских ученых находятся за пределами научной сферы — где-то между честными судами и налоговой реформой. В нынешних украинских реалиях даже у Илона Маска было бы только два пути: эмигрировать в США или развозить пиццу на китайском электромотороллере. Впрочем, мы же не Маск, правда? Победим.