Одноразовые солдаты. Зачем Кремль меняет боевых бурятов на вагнеровцев

Два недавних шага Кремля: признание паспортов "ДНР" и "ЛНР" и включение подразделений "вооруженных сил Южной Осетии" в состав российской армии — были расценены как прямой вызов мировому сообществу.

Но при этом разговоры о том, что "Евросоюз проглотил очередную выходку Путина" (почти не отреагировав на нее) и одновременно потребовал от Украины объяснений в связи с уже официальной блокадой ОРДЛО, есть лишь пустое сотрясение воздуха.

Да, проглотил, и да, потребовал — ну и что? Ничего нового тут нет. Если для Великобритании, единственной из европейских стран, занявшей последовательно антипутинскую позицию, и даже учредившей министерство по борьбе с подрывной деятельностью России, Украина хотя бы один из инструментов борьбы с российской экспансией, то для остальной Европы мы лишь предмет торга с Кремлем и досадная помеха в ведении бизнеса с Россией. Так что здесь все идет штатно.

Интересно другое: зачем это полупризнание срочно понадобилось Москве? И вот тут для нас есть хорошие новости: у россиян возникли проблемы с людскими ресурсами. Попросту говоря, охотников повоевать за "русский мир" в Донбассе и в Сирии, или где-то еще, куда сунется Путин, находится все меньше и меньше. Потому что на обещанные деньги неизбежно кинут, а шансы приехать назад в гробу или стать очередным "безымянным солдатом № такой-то", а то и просто куском падали в сирийско-донбасском кювете — весьма велики.

По данным сетевых расследователей поездка в Сирию в составе Частной военной компании (ЧВК) Вагнера, — а именно она в основном там и воюет, официальная армия нужна больше для телекартинки — так вот, такая поездка в чистом виде игра в орлянку: шансы вернуться живым ровно 50 из 100. Естественно, что это скрывают. Минобороны России еще кое-как рассказывает о потерях среди кадровых военных, а бойцов ЧВК вообще не замечает, но число желающих прокатиться, и при этом обладающих нужными навыками, катастрофически падает.

В общем, европейская часть России в основном исчерпана, ручеек из-за Урала стал совсем тоненьким, и даже боевые буряты мало-помалу иссякают. А, значит, нужны новые источники мяса. Южных же осетин, осчастливленных приемом в ряды российской армии, можно гнать куда угодно уже в составе слаженных подразделений, и даже за меньшую плату, чем вагнеровцев. И, что особенно приятно, никто в России о них и не вспомнит.

Правда, Южная Осетия маловата, и осетины закончатся даже быстрее чем буряты. И Москве придется искать другие источники. Что должно быть в таком источнике, чтобы мясо оттуда пошло? Скверная жизнь и отсутствие перспектив. И Россия может все это гарантировать везде, куда дотянется ее рука: в той же Южной Осетии, в Приднестровье, где тоже интенсивно вербуют в российскую армию, в Крыму, где вербуют бывших граждан Украины, купившихся на приманку "русского мира", в оккупированной части Донбасса. Эти одноразовые солдаты куда выгоднее России, чем ее формальные граждане, поскольку те могут, хотя бы теоретически, предъявить какие-то претензии, если не к этой, то к следующей власти. А иностранцы вообще бесправны. Их можно прикопать даже без таблички, извещающей о неизвестном солдате.

Так известное стихотворение Мандельштама про "широкую грудь осетина" нежданно обросло в современной России новым смыслом. Впрочем, и прежние смыслы, вложенные в него восемьдесят лет назад, не утратили в России своей актуальности.

Правда, как уже было сказано, запасы осетин сильно ограничены. Зато Беларусь и Казахстан могли бы стать источником пополнения российской армии надолго. О чем белорусам и казахам стоило бы задуматься. В конце концов, грудь и у тех и у тех не уже осетинской.