Жизнь в тупике. Откуда берутся террористы-смертники в украинских судах

Загадочный смертник. Прошла неделя после инцидента в Никопольском суде (Днепропетровская область), и постепенно начали вырисовываться детали. Напомним, 51-летний инвалид Руслан Тапаев во время слушания по делу об убийстве своего сына бросил две гранаты, в результате погибли двое — он сам и один из подсудимых.

Первая версия: мужчина мстил за сына, поскольку судили людей, причастных, по мнению следствия, к прошлогоднему убийству 24-летнего Ризвана Тапаева.

Вторая версия: отец не столько мстил за покойного сына, сколько пытался спасти живого, ныне находящегося в тюрьме. Мол, он боялся, что недруги семьи, попав в тюрьму, будут сводить счеты с младшим отпрыском.

Третья версия: разборки между крышевателями наркобизнеса. Согласно анкетным данным, Руслан Тапаев — простой зоотехник, многодетный отец, инвалид. Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть того, был ли он причастен к наркобизнесу, однако есть довольно загадочные детали семейного портрета Тапаевых. Не так давно сгорел отцовский Hummer. Откуда у несчастного зоотехника-инвалида Hummer и почему он сгорел — пусть разбирается следствие.

Взрыв гранаты в суде — повод задуматься: о наркобизнесе, об оружии на руках у населения, об охране госучреждений, а еще — о работе того самого суда. В конце концов, Руслан Тапаев бросил гранату не просто в своих обидчиков, он бросил ее в саму судебную систему, сколь бы пафосно это ни звучало.

Имеются в виду не конкретный судья, прокурор, адвокат и следователь, а система в целом. По данным фонда "Демократические инициативы имени Илька Кучерива", более 80% граждан Украины не доверяют судам. И что-то подсказывает нам, что покойный Руслан Тапаев входил в их число.

В украинской истории нечто подобное уже случалось. 29 октября 1999 года в помещении налоговой милиции Приморского района Одессы, расположенной на третьем этаже Одесской киностудии, произошел пожар. В огне погибли четыре налоговика, посетительница киностудии и директор частного предприятия "Люк" Сергей Каверин.

Если верить милицейской реконструкции событий, Каверин разбил бутылку с быстровоспламеняющейся жидкостью, затем вынул зажигалку и начал выкрикивать угрозы с требованием вернуть ему изъятые документы. Далее случилось то, что случилось: взрыв, пожар, крики людей…

В те дни я был в Одессе. Пытаясь понять, что же на самом деле произошло и кем был Каверин, я разыскал его семью, его коллег и всех тех, с кем он общался незадолго до смерти, включая священника. Так вот, он был нормальным человеком.

Бывший инженер Сергей Каверин шесть лет создавал малое предприятие по производству колбасы. И, кстати, неплохой колбасы, его изделия регулярно получали всеукраинские премии. Никогда до 1999 года особых трений с законом и властями у Сергея не имелось.

Напомню, что это был расцвет так называемой азаровщины. В течение года основные налоговые законы менялись около двухсот раз. Проблемы с бухучетом были у всех бизнесменов страны.

Налоговики пришли к Каверину внепланово, изъяли документы, без которых он работать не мог. Предприятие остановилось, и последние месяцы Сергей прожил в состоянии крайнего нервного напряжения. Какие условия выдвигали ему контролеры, мы никогда не узнаем — основные фигуранты дела погибли. Но понятно, что предпринимателя кошмарили, и выхода из этого тупика он не видел.

Загнанный в угол человек страшен. Даже если у него спокойный характер, семья, дети, высшее образование, бизнес (а возможно, и Hummer в гараже). Долго жить в таком состоянии никто не может. Выбор порой оказывается зловещим: самоубийство, убийство, безумие.

Если бы Каверин верил в суд, он бы не пошел на этот шаг. Справедливая судебная система всегда или почти всегда предлагает любому гражданину, будь он жертва или преступник, некий выход из западни. Пусть это будет сложный выход — отсидеть и вернуться к нормальной жизни — но выход.

А вот если впереди лишь несправедливый приговор, смерть в камере при загадочных обстоятельствах или, не дай бог, семейное заложничество, то тут уж, как говорится, смотри пункт первый.

Тогда, в 1999-м, мне было очевидно, что в тупике живут тысячи людей и что рано или поздно система кучмовско-азаровской государственности рухнет. Прошло восемнадцать лет. Случилось многое: Оранжевая революция, Налоговый Майдан, Врадиевка, Революция достоинства, война. Но парадокс — порядком облупившееся здание кучмовско-азаровской державности устояло. Как тогда, так и теперь более 80% украинцев не доверяют судам, побаиваются правоохранителей, преступников, и, учитывая африканский уровень теневой экономики, сами немножко преступники.

Неприятный факт: кто угодно может быть загнан в угол. Выход? Создание внятных правил игры и такого суда, которому бы украинцы доверяли. Но, увы, все разговоры об очищении судейского корпуса пока так и остаются разговорами.

Судебная реформа продвигается медленно, каждый законопроект зависает в парламенте на несколько месяцев. Неплохо было бы, чтобы во время очередного голосования политики вспоминали о том, как страшен человек, загнанный в угол. Ибо в следующий раз взрыв — в прямом и переносном смысле этого слова — может прогреметь где угодно.