Синдром старшего брата. Почему Греция добилась переименования Македонии

Немного истории. В далекой античности Греция представляла собой не просто целостное государство, а своеобразный "континент". Македония же была отдельным царством. Вот и сейчас греки воспринимают это название как символ собственного суверенитета. И тут вдруг какая-то маленькая Македония осмелилась претендовать на название исходя из территориального признака! А рядом еще есть Болгария, которая вообще считает македонский язык диалектом болгарского (на эту тему даже научные труды пишут), а македонцев просто не воспринимает как отдельный народ. Цель же Греции проста: ради своего престижа монополизировать наследие империи Александра Македонского. Ничего не напоминает?

В свое время, после Первой мировой войны, греки организовали поход на османов ради "исторической справедливости" на "исконных греческих землях". Но создать Великую Грецию тогда не получилось.

Спор о том, кто имеет больше прав на название "Македония", вновь обострился с 1991 года, когда Скопье провозгласил независимость и обозначил путь в НАТО и Евросоюз. Разногласия с греками и стали одним из основных препятствий на пути вступления республик. Хотя в свое время Македония, проведя ряд реформ, стояла ближе к ЕС, чем та же Хорватия. Но вето Греции не дало осуществиться планам.

Так что это? Греческая активность ради имиджа на мировой арене? Или тенденция европейского реваншизма?

Как мы знаем, Греция имеет крупные долги перед МВФ и ЕС. И по этому поводу сегодня, 21 июня, состоится встреча министров финансов Евросоюза, на которой обсудят пути выхода Греции из затянувшегося финансового кризиса. Видимо, Афины рассчитывают, что в случае решения "македонского вопроса" требования по выплатам будут к ним менее жесткими или частично даже списанными как к государству, демонстрирующему лояльность к "большой и дружной европейской семье". Мол, ладно, разрешаем вам быть Македонией, раз уж так сильно хотите. Но только Северной. Такой вот компромисс и доброта душевная по отношению к "младшему брату".

На самом деле подобное соглашение есть не что иное как прямое вмешательство в дела признанного государства, право которого на идентичность привязывается к условиям другого. Такие вот дипломатические игры новой стадии.

Такие границы отражают ближайшую либо чрезвычайно выгодную историческую память. Увеличение количества населения на планете вновь привело к обострению реваншизма. По сути мы сейчас, в 2018 году, живем в атмосфере, очень напоминающей 1930-е годы, с тлеющим предлогом для начала большой войны в разных уголках континента.

Сегодня фактически в любом обществе существует незначительный процент тех, кто выступает за расширение своей территории путем "исторического легитимизма". Если взглянуть, скажем, на россиян, то эта тенденция также четко прослеживается. Аннексия Крыма создала в РФ плацдарм для дальнейшего великодержавного популизма. С разжиганием все новых и новых конфликтов.

Нечто похожее на конфликт Греция — Македония сейчас происходит между Украиной и Венгрией: будучи членом ЕС и НАТО, Будапешт блокирует все инициативы Киева, направленные на сближение с Брюсселем, аргументируя свои действия "языковым вопросом".

Польша озабочена политикой национальной памяти Украины, и доводы Lwów to polskie miasto все чаще можно услышать из уст уже даже не простых поляков, но и политиков.

А не так давно в аннексированном Крыму греки якобы выступили за придание полуострову дополнительного исторического названия "Таврида".

Синдром старшего брата и симптом наступающей лапы — если не на землю, то хотя бы на внутреннюю политику "младшего" — находится в стадии обострения. Потому что создавать иллюзии потерянного прошлого гораздо легче, чем решать проблемы настоящего.