Аятолла Нурсултан. Отставка делает власть Назарбаева сакральной, а его клан – неуязвимым

Заявление о прекращении своих полномочий в качестве президента, сделанное Нурсултаном Назарбаевым в канун казахского Наурыза – начала нового года по восточному календарю, напоминает "отречение" Бориса Ельцина в 1999-м. Оба случая не имеют никакого отношения к демократическим процедурам в понимании Запада, но для Востока это может выглядеть чуть ли не вызовом сложившейся системе обращения с властью.

Там правилом хорошего тона считается править до гробовой доски, как это произошло с Сапармуратом Ниязовым в Туркмении или Исламом Каримовым в Узбекистане. Либо бежать от разъяренного народа, как киргизскому правителю Аскару Акаеву или нашему Виктору Януковичу.

Есть еще один вариант, самодержавно простой и понятный: престолонаследие. Его алгоритм использовали в Азербайджане, где Гейдар Алиев фактически передал бразды правления своему сыну Ильхаму. Назарбаев решил опробовать новый для Востока путь: уйти, сохранив в своих руках громадную власть, превратившись в фигуру этакого аятоллы – светского, но в обрамлении почти религиозной сакральности.

Проводимая в последние годы конституционная реформа в стране к такому повороту, собственно, и вела. В 2010-м парламент страны принял конституционный закон о наделении Назарбаева статусом лидера нации - елбасы. В 2017-м глава государства объявил о значительном сокращении полномочий президента, а правительство сделал ответственным перед парламентом. Все это, разумеется, с прицелом на преемника и собственную жизнь после "инсценированной политической смерти". В 2018-м в эту копилку добавилась норма закона "О Совете безопасности Республики Казахстан", в которой за Назарбаевым было закреплено право пожизненно возглавлять Совбез. Уйдя с высокого поста, он вдобавок сохраняет за собой кресло председателя правящей партии Nur Otan.

С учетом возрастающей роли парламента, прописанной в конституционной реформе, это напоминает роль генсека КПСС в Советском Союзе. Выше только Аллах. Кроме того, Назарбаев остается членом Конституционного совета – органа, разрешающего конфликты между ветвями власти и накладывающим вето на законы. В феврале нынешнего года елбасы именно туда и обратился с просьбой дать толкование п. 3 ст. 42 конституции Казахстана о перечне оснований для досрочного прекращения полномочий президента. Сам обратился, сам же (вместе с "группой товарищей"), получается, и дал ответ: исходя из Основного Закона, у главы государства есть право на отставку.

Если к этому добавить, что Нурсултан Абишевич сохраняет контроль не только за вертикалью исполнительной власти, но и за силовыми структурами, в первую очередь – за КНБ, то его заявление об уходе звучит столь же иронично, как знаменитая фраза Марка Твена: "Слухи о моей смерти слегка преувеличены". По сути, Назарбаев переходит из разряда видимого правителя в разряд правителя теневого, невидимого, но контролирующего все и вся.

Да и о невидимости, когда речь заходит о Востоке, приходится говорить с большой натяжкой. Свеженькая, последовавшая сразу за отставкой Назарбаева новость: столица государства Астана переименовывается в Нурсултан. Здесь будет возведен монумент "единственному и пожизненному елбасы - отцу народа". Патетика - из речи Касыма-Жомарта Токаева, 20 марта приведенного к присяге в качестве нового президента Казахстана. Он же выступает за то, чтобы центральные улицы в населенных пунктах носили имя Назарбаева.

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Астана: бегом в будущее: многовекторное и целеустремленное

Если события после отставки и носят характер сюрприза, то лишь в том смысле, что трудно предположить, какие еще элементы культа Назарбаева смогут предложить казахстанскому обществу в нынешних кабинетах власти, каждый из которых находится этажом ниже фигуры "вечного елбасы". Вероятно, это тот случай, когда нужно обозначить личную преданность Назарбаеву в надежде на то, что она счастливо отобразиться на дальнейшей политической судьбе.

Токаева – председателя сената, ставшего президентом - называют в числе вероятных преемников Назарбаева. Но, возможно, ему будет сложнее других вытянуть счастливый билет в 2020 году, когда состоятся выборы главы государства.

Потому что среди его конкурентов значится Дарига Назарбаева, старшая дочь елбасы, председатель комитета сената по международным отношениям, на следующий день после "ухода" отца ставшая спикером сената. Тимур Кулибаев, муж Дариги, долларовый миллиардер из списка Forbes, контролирующий Народный банк Казахстана и занимающий пост председателя президиума Национальной палаты предпринимателей. Карим Масимов, глава Комитета национальной безопасности Казахстана. И Самат Абиш, первый зам руководителя КНБ, племянник Назарбаева. Именно этого 40-летнего генерал-лейтенанта называют вторым человеком в стране после Назарбаева. В 2013 году казахстанские медиа писали о том, что якобы президент представлял племянника Владимиру Путину в качестве своего преемника.

В этом казахстанская ситуация разительно отличается от той, что развивалась в России после ухода Ельцына. Там "семья" постепенно перешла из политической гостиной на политическую кухню, где никаких разносолов приготовить уже была не в состоянии.

Впрочем, многие аналитики, говоря о формуле "отречения от власти" Назарбаева и рычагах, которые остаются у него в руках, вспоминают не столько Ельцина, сколько китайца Дэн Сяопина и сингапурца Ли Куан Ю.

Оба, оставив официальные посты, пребывали на положении авторитетов для своих наций. Дэна называли "великим архитектором китайских экономических реформ и социалистической модернизации". Ли – "министром-учителем". Разница, правда, в том, что отпрыски Дэна никогда не претендовали на роль правителей Китая. А старший сын Ли – Ли Сяньлун – возглавил правительство Сингапура 14 лет спустя после ухода отца в отставку.

В Казахстане, понятное дело, все по-другому. Изменят ли страну начавшиеся процессы, и если да, то как именно – сказать пока трудно. Как выразился Александр Баунов из Московского центра Карнеги, в Казахстане проходит "эксперимент с неизвестным результатом". Но тем интереснее будет за всем происходящим наблюдать.