Бытовые условности. Почему отсутствие газа не должно нас пугать

У меня есть коммунальная теория эволюции общества. В Феодосии граница старого и нового города проходит точно по улице, на которой заканчивается центральное водоснабжение. В новом городе живут совершенно обычные люди начала XXI века. Матери отводят за ручку детей в кружки, отцы садятся в машины и разъезжаются по конторам, девушки красят ногти в маникюрных салонах, юноши мчатся по улицам навстречу головокружительным карьерам — пусть не в офисах трансконтинентальных компаний, а в каких-то загадочных местных фирмах, но тем не менее.

В старом городе все не так. По улицам носятся орды галдящих чумазых детей, обед которых — упавшие с дерева абрикосы, нянька — дворовый пес, а мобильный телефон с орущей на всю улицу музыкой в их руках выглядит как инопланетный артефакт. Мужчины по утрам тоже выходят из дома, но большинство — не дальше наливайки на углу, где весь день проводят в коллективных философских беседах. Женщины чаще выбираются за пределы своих кварталов, но в самом старом городе их редко встретишь поодиночке: как минимум беседуют у ворот дома с соседкой, а то и перекрывают с ней в четыре руки крышу сарая. И все они: и дети, и мужчины, и женщины производят впечатление одной огромной, безнадежно застрявшей в 70-х годах прошлого века (именно тогда в Феодосию провели воду) семьи.

Cекрет этой сплоченности, по-моему, как раз и заключается в отсутствии водопровода (и прочих коммунальных благ). В облагодетельствованных ЖЭКом кварталах люди пахнут антиперспирантами и стиральным порошком — в тех, на которых цивилизация споткнулась, жильцы легко могут различить соседей по запаху. В одних кухнях дух пирожков и борща отправляется в вытяжку и улетает прямиком в атмосферу, в других — вразвалочку выходит на улицу и встречается там с ароматами плова и айвового джема. И при этом в одних домах ты знаешь соседей по имени, но вряд ли вспомнишь, как зовут их детей, а в других эти дети бегают по твоим комнатам, пока их родители и вся улица празднуют что-то семейное за столом в летней кухне. И все постоянно ходят друг к другу в гости — за дровами, картошкой или просто поговорить. Потому что, когда ты настолько глубоко погружен в жизнь тех, кто рядом, когда твоя улица пахнет не машинами, а людьми (в самом прямом, физиологическом, смысле), оставаться чужими не так уж просто.

Я не знаю, в какой части города люди счастливее. Да и не об этом речь. А о том, что если вдруг этой зимой наши города и в самом деле останутся без воды, электричества, газа, а в магазинах ассортимент сузится до макаронных изделий и конфет "Ромашка", — мы все, безусловно, окажемся отброшены в прошлое. Но при этом, возможно, станем немного ближе друг к другу.