Почему россияне верят в миф о силе и мощи России

Разговоры о надвигающейся третьей мировой и смешат, и злят. Смешат, потому что для этого смертельного танго нужны минимум двое, а Россия никак не тянет на полноценного оппонента Западу во взрослой войне, и союзников, готовых составить ей компанию, не существует. А злят такие разговоры, поскольку зеркально отражают именно российский миф о собственном величии. Миф, от которого многим россиянам тепло, а украинцам — жарко.

"Россия получила цивилизационный вызов. Выживем или мы, или они... Сегодня мы снова столкнулись с Золотой Ордой. Только теперь ее столица находится за океаном… Нам снова придется идти… и разрушать цивилизацию, которая мешает нам жить. Разрушать, чтобы строить другой, справедливый мир… "Карфаген должен быть разрушен". Это долгая и тяжелая задача. Но всю свою историю Россия побеждала "непобедимых" врагов. Победим и сейчас".

Нет, к счастью, это не слова Владимира Путина с какого-то закрытого совещания с силовиками. Елена Ткач — всего лишь муниципальный депутат из московской Пресни, известная, кроме всего прочего, инициативой присвоить одной из улиц российской столицы имя украинского "Беркута". Но ее запись в фейсбуке типична. Главного соперника в России видят "за большой лужей" — Атлантикой. Собственно, и украинские события, повлекшие свержение Януковича, срежиссированы и проведены Штатами, уверены здесь.

Выбор США в качестве главного соперника сильно поднимает Россию в собственных глазах и словно бы возвращает в эпоху глобального послевоенного противостояния. Правда, вместо Хрущева, с азартом стучащего ботинком по трибуне ООН, — скучно врущий Чуркин. В друзьях — Сирия да Науру. Никита Сергеевич ставил задачу догнать и перегнать Америку, а Владимир Владимирович еще в ранге премьера обещал за 15 лет нагнать Португалию, — согласитесь, есть разница. Кстати, в 2012 году таки догнали португальские показатели по доходу на душу населения 2000 года. Но, увы, с тех пор эта страна, лишенная нефти и газа и угнетенная экономическим кризисом, снова прибавила и по-прежнему маячит впереди великой России.

Не обладая и близко той мощью, которой располагал Советский Союз и которая, кстати, совсем не уберегла его от распада, Россия ставит себя в глупое положение, до крови расцарапывая исторические комплексы. Соединенные Штаты категорически отказываются видеть в ней равного соперника. В марте, на пресс-конференции с премьер-министром Нидерландов Марком Рютте, Барак Обама назвал Россию региональной державой, которая "не из-за силы, а из-за своей слабости является угрозой для некоторых своих соседей". Тогда еще Марк Рютте не знал, что слабость России смертельно заденет граждан и его страны, неизмеримо, казалось, далекой от российско-украинского конфликта.

Казалось бы, региональная — ну и пусть. Но нет, это страшное оскорбление для большинства российских патриотов, путающих величину с величием.

Пытаясь разобраться, откуда у россиян такая тяга к самовозвеличиванию, социолог Лев Гудков, руководитель "Левада-центра", тоже пришел к выводу, что в основе этого комплекса лежит слабость.

По сути своей российское государство мало изменились с советских времен и прилежно воспроизводит все те символы, ценности и коллективные представления, которые обеспечивают его легитимность. А имитация демократических механизмов в условиях, когда во власти доминирует запрос на лояльность, приводит к тому, что каждый избирательный цикл приводит все менее качественный состав. Россиянин сталкивается с ситуацией, когда им правят, в общем, дрянные людишки. И данные опросов, которыми оперирует Гудков, это подтверждают: власть в России, всяких чиновников и ментов, сильно не любят. Путин — обособленно, он часть сложного защитного механизма.

Психологическая защита выстраивается, чтобы погасить внутренний опыт унижения государственной машиной. Гудков употребляет термин "трансферт" — перенос неприязни: свои страхи переносятся на других. Униженные топчут более слабых — например, мигрантов. Более сильных, с завышенными претензиями и готовностью к борьбе, тех же представителей оппозиции, преследуют как возмутителей спокойствия, ведь они мешают работе этих механизмов достижения внутреннего комфорта. В чистом виде психология заложников.

Украинцы, позволившие себе слишком много, стали для россиян мигрантами-оппозиционерами: в военном и экономическом плане мы действительно слабее, нас легче ударить, а в моральном — возомнили себя свободными. Поскольку самим нам это в голову прийти не могло, значит, нас науськали "пиндосы" — главные враги всего русского. За это нас спасут-накажут. И в нашем лице накажут Америку. Путин всех переиграет.

В нашей войне с соседом, слетевшим с катушек, полезна любая помощь. Но желание привлечь глобальное внимание к своей беде подталкивает нас рисовать врага в превосходных степенях, воспроизводя, по сути, соседский миф о грозной России. Она не грозная, она несчастная. И потому несет нам горе.