Гора с горой не сходится. Разговор с харьковским сепаратистом
Мне кажется, что мы всегда понимали друг друга, и что конфликт между нами искусственный, навязанный извне. Мы просто не должны быть по разные стороны баррикад
Из командировки в село Чонгар Генического района, где теперь проходит административная граница с АР Крым, я возвращался вместе с харьковским сепаратистом. Он хмуро посмотрел на меня и сказал пограничникам, что не хотел бы брать с собой попутчиков. Но выбраться из глухого села мне оказалось не так просто: все билеты на поезда из Геническа были раскуплены отдыхающими на несколько дней вперед. Поэтому пограничники настояли: "Надо взять корреспондента – и все! Довезешь до Днепропетровска, а там до Киева поездов много…"
Он не стал спорить с властью, тем более вооруженной. Он знал, что эта власть могла бы задержать его на границе для углубленного досмотра.
Сепаратиста звали Мишей, он возвращался в Харьков из Крыма, где его фирма устанавливала солнечные батареи. Узнав, что я из "Фокуса", он покачал головой:
- Об этом журнале ничего не могу сказать. А вот украинское телевидение все врет! Я потому и не хотел брать журналиста! Продажные они все!
- А что ты скажешь о российских журналистах? О сказках ОРТ? О баснях Киселева? – возмутился я.
И понеслось. Три часа до Днепропетровска пролетели, как несколько минут. Честно говоря, я побаивался, что в какой-то момент Миша может не выдержать и, остановив машину где-то на трассе, сказать мне: "Все! Выходи! Дальше поедешь сам!" Но, к счастью, до этого не дошло.
Посредине разговора Миша вдруг признался:
- Ни до чего мы с тобой не договоримся. Слишком уж нас рассорили! Ты веришь одному, я – другому. Ты выступаешь за одно, я за другое. Ты обвиняешь во всем одних, я – других… Разбитую чашку не склеишь…
Я не соглашался и говорил, что два человека всегда могут найти общий язык. Как и два государства. Нужно только обоюдное желание.
- Вот скажи мне, – ты в армию пойдешь? – спросил он.
- Если призовут, пойду. Хоть и никогда не держал оружие в руках. Меня с детства учили, что мужчина должен защищать Родину от врага.
- Меня тоже учили. И я пойду. Но только не в украинскую, а в ту, которая будет против нее. Буду защищать свой дом, как это делают на Донбассе. Потому что украинская армия…
Но тут зазвонил телефон, и голос Миши смягчился, вмиг потеряв свои "сталь и свинец".
- Да, сынок! Конечно, привез тебе подарок! С кем ты играл сегодня? С Антоном? И что вы делали вместе? А малиной тебя кто угощал? А что ты нарисовал?..
Он говорил долго, и когда закончил разговор, наш спор уже не клеился.
- У меня тоже двое детей, – сказал я.
- Нельзя допустить, чтобы с ними что-то случилось, – сказал он.
- Им же надо учиться, ходить в садик и в школу.
- Главное, чтобы войны у нас не было!
- Страшно представить, что в моем городе может быть то же, что сейчас в Донецке и Луганске…
- Нужно все сделать, чтобы этого не допустить! Я просто не представляю, как дальше жить, если с моим ребенком что-то случится...
- Поэтому и митингов сейчас не надо. Каких бы то ни было. От них сейчас только вред.
- Надо как-то так сделать, чтобы прекратилась эта война, чтобы не гибли наши ребята в Донбассе. По обе стороны баррикад…
- Мне кажется, что мы всегда понимали друг друга, и что конфликт между нами искусственный, навязанный извне.
- Может быть, – согласился он.
- А знаешь, – вдруг признался Миша, – я ведь до войны украинский язык очень любил и старался говорить на нем, где только мог. Плохо, конечно, но говорил. Мы даже с женой старались на украинский переходить, чтобы сына учить. А теперь…
- И теперь можно жить, как раньше. Нужно только не хвататься за оружие, чтобы доказывать свою правоту. И, наверное, не стоит вспоминать прошлое и решать, кто был прав, а кто виноват. Цель-то у нас одна – чтобы все было, как раньше…
- Да, – согласился он. – Как раньше.
Градус агрессии в нашем разговоре существенно понизился. Миша рассказал мне об альтернативной энергетике, которой он занимается; о ветрогенераторах и теплонасосах, а я пообещал обратиться к нему, когда буду писать на эту тему.
Когда мы прощались, он уже казался мне миролюбивым, симпатичным парнем.
- Звони, приезжай! – сказал мне Миша на прощанье, когда мы въехали в Днепропетровск. – Только без оружия!
- Упаси Бог! – ответил я.