Ты не один. Как война делает нас добрее и внимательнее друг к другу

Когда мой тренер понял, что я не докручиваю прыжок, потому что рассматриваю трибуны в надежде, что они пусты, он заподозрил стеснительность. Когда во время тренировки я сломала руку, он осознал, что произошло это потому, что думала я не о том, как выйти из прыжка, а о том, не пялится ли кто-то на меня в трико. Когда мы ехали в Охматдет в машине скорой помощи, тренер заявил, что всему виной моя стеснительность и приказал (а тренеры только так и разговаривали с детьми) общаться с незнакомыми людьми. Выйти на улицу и начать разговаривать.

И вот уже больше 20-ти лет я болтаю с незнакомцами. Я разговаривала с людьми в полупустых универсамах Советского союза и мебельных магазинах времен перестройки, когда надо было еженедельно отмечаться на болгарскую стенку. На пару лет вперед я наобщалась за те два дня, которые торговала валютой под ЦУМом в середине 90-х и даже прокатилась в милицейском бобике до РОВД, где была отпущена под журналистское удостоверение и обещания вписать в репортаж что-то о доблестной милиции. Я приставала к людям в аптеках, иногда даже с криком, когда, например, молодой провизор советовал карамельки от кашля задыхающемуся в приступе бронхиальной астмы. На улице я разговаривала со старушками и молодыми мамами, на рок-вечеринках - с самыми патлатыми парнями, в универах - с самыми занудными преподами.

И все это время люди отвечали мне тем же. Если в трамвае ехал алкоголик, не сомневайтесь – он проползет через весь вагон, чтобы рассказать мне о своей тяжелой жизни. Если у мамы сын наркоман, она схватит меня за руку, посадит на лавочку в парке и, не отпуская руки, расскажет, как тяжело было воспитывать его самой. Если иностранцы заблудились в городе, они будут мотать квартал за кварталом, пока не наткнутся на меня и не выяснят, где они и куда им. Если кого-то не устраивает правительство, муж, соседи, ЖЕК, непосредственный руководитель, эти люди найдут меня на заправках, в кассах мегамаркетов, в банке и немедленно доложат обстановку. И так было всегда – при Горбачеве, Кравчуке, Кучме, Ющенко, Януковиче. Так было и на днях.

Утро. Аптека.
- Знаете, если смешать мяту с ромашкой, то очень хороший и полезный получается чай, - старушка протягивает мне пакет мяты и ромашки.
- Спасибо. Мне бы минералки.
- Деточка, поверь мне, ромашка с мятой – очень полезно. А впереди холодная зима.
- Спасибо. А давайте мы и вам такое купим? - подозреваю, что не просто так старушка старается.
- Обижаешь! У меня есть. Я от чистого сердца.

День. Мегамаркет.
- Простите, вы когда-нибудь читали надписи на коробке с куриными яйцами?
- Я?
- Да, вы, вот смотрите. 15 яиц с витаминами и селеном. Рекомендуется для детского питания. А теперь смотрите – срок хранения 10 лет. Десять лет! Разве могут яйца храниться десять лет? Нет! Никогда не покупайте их. Запомнили? Я серьезно вам говорю, это есть нельзя.

Вечер. Строительный супермаркет.
- Нет. Не берите это, - мужчина-баскетболист вытаскивает из моих рук пакет "Турбо" что-то там для чистки труб. – Фигня это. Возьмите вот этот "Крот". И дешевле и намного эффективнее. Я честно вам говорю. Мои дети такое заталкивают в трубы – все чистит.

Так вот. К чему я все это. Я разговаривала с людьми последние лет 25-ть. И они со мной. Поэтому я могу видеть динамику изменений и даже могу говорить об этом с социологами. И мой вывод такой. Мы – самая большая часть общества - стали добрее и внимательнее друг к другу. Мы, даже не зная друг друга, заботимся друг о друге. Война переплавляет нас в единое целое. Мы чувствуем ответственность за соседа, хотим помочь ему и помогаем. Советом, тепловизором, лекарствами, деньгами, хорошими новостями, своим временем, своим долгом, своим терпением и своей надеждой. Потому что мы единое целое, мы - гражданское общество. Это я вам совершенно честно говорю. С этого все и начинается. Живите, помня, что вы действительно не одни. И когда похолодает – наденьте шапку.