Украинцы уверены, что большинство проблем в стране должна решать власть. В то время как многое вполне под силу им самим — вопрос лишь в децентрализации ответственности
В детстве отец часто вырезал для меня статьи из газет на темы, которые ему казались важными. Как и многие подростки, я в таких случаях закатывал глаза. Особенно, когда видел материал под заголовком, например, "Принцип субсидиарности" — о том, как устроена система немецкого государства и общества, где определенные проблемы в стране решаются на самом низком уровне, а не наоборот. То, что может сделать семья, необязательно сваливать на государство; что реально осуществить силами квартала, церковного прихода, района или города, не касается федеральной земли. Скучно до смерти. В детстве я хорошо запомнил эту статью, поскольку был удивлен: зачем отец вырезает мне заметки об очевидных вещах? Оказавшись в Украине, понял — здесь, судя по всему, о принципе субсидиарности и не слышали.
Впервые я вспомнил об этой статье, когда кто-то из украинских знакомых пожаловался на мусор во дворе, заявив, что правительство обязано позаботиться об уборке. "Почему не жители домов?" — спрашивал я сам себя. Во второй раз заголовок о субсидиарности замаячил в голове после того, как киевские друзья искренне удивились моему рассказу о родителях, которые каждую неделю убирают участок улицы перед своим домом. В третий раз — когда спросил у соседей по лестничной площадке, какой у нас план уборки. Они решили, что я больной, дескать, с чего бы им мыть лестницу, если существуют оплачиваемые уборщицы.
В Украине отсутствуют доверие к собственным гражданам и понимание, что контроль и жесткие указания помогают добиться только одного — атмосферы страха
Как-то услышал диалог между украинскими и немецкими служащими о роли неправительственных организаций в решении социальных задач. По мнению украинцев, все проблемы обязано решать государство. Но если приходится перекладывать некоторые задачи на независимые структуры, успех будет гарантирован лишь благодаря жесткому контролю и четким указаниям. Немцы, в свою очередь, поясняли: государство должно поддерживать независимые организации как своих партнеров и, наоборот, предоставлять им больше полномочий, чтобы в полном объеме использовать рабочую готовность и знания своих граждан. Я могу ошибаться, но мне показалось, что у украинских чиновников при словах "больше полномочий" от страха округлились глаза.
Даже наиболее уважаемые мною украинцы являются приверженцами жесточайшего госконтроля. Один из них на предложение сделать неправительственные организации партнерами, которых не стоит доставать контролем, сказал следующее: "Вы принесли нам с Запада наркотики и проституцию, а мы еще должны отказаться от контроля, чтобы воцарился полный хаос?" Другая заметила: "Если ты хочешь руководить людьми, то единственный инструмент для этого — держать их в страхе". Кошмар! Когда я завожу речь о том, что в Германии никто не верит в жесткий контроль из центра, слышу в ответ: это может быть реально в Германии, но не здесь. Или же начинают вспоминать о национал-социалистическом прошлом моей страны. Еще любимый прием — цитировать единичные случаи злоупотреблений в Германии, мол, вот как работает ваша вялая политика невмешательства. Называю это приемом, поскольку в структурах, работающих по схеме "сила и центральное управление", существует, возможно, не меньше случаев злоупотреблений, которые намного реже афишируются.
В Украине пока отсутствуют доверие к собственным гражданам и понимание, что контроль и жесткие указания помогают добиться только одного — атмосферы страха. Конечно, все не так просто. Как-то под Киевом я стал свидетелем поставки стройматериалов для строительства детского садика. Жители соседних домов, вооружившись ведрами и сумками, пытались отхватить себе то, что может пригодиться в хозяйстве. Следуя принципу "если взять немного, то никто и не заметит", они забыли, что садик строят и для них, для их детей. Оставить стройматериалы в сохранности помогли лишь крик, угрозы и сторожевая собака.
Мне кажется, в понимании украинцев существует намного меньше единиц между большим коллективом и наименьшей единицей "я" или "семья", чем, например, в Германии, на которые можно возложить ответственность за происходящее. И это при том, что готовность прийти на помощь членам семьи или друзьям, которые в чем-то нуждаются, здесь гораздо выше, чем можно ожидать в Германии. Остается неиспользованным огромнейший потенциал. Если бы немцы только знали, особенно в сложные в финансовом плане времена, какие хорошие принципы заложены в основе их общества.
Томас Вайе, заместитель председателя правления по международным отношениям Фонда Виктора Пинчука