В космос — срезая углы. Что мы знаем о российской вакцине "Спутник V", и можно ли ей доверять?

Сейчас, когда в части стран уже стартовала вакцинация против коронавируса, а другие страны на низком старте, украинцы начинают подозревать, что находятся где-то в конце очереди и даже надежды на "гуманитарную" вакцину для нас довольно призрачные. 

С другой стороны, в наших СМИ часто можно увидеть разговоры о российской вакцине, однако они в основном, сводятся ко вполне обьяснимым и понятным, учитывая идущую войну, но ничего не обьясняюшим с научной точки зрения, чисто политическим аргументам. Между тем, что нам вообще известно о российских вакцинах, почему мы считаем их сомнительными, если вынести за скобки политический аспект? Давайте разбираться.

Россия в свое время поспешила чуть ли не первой заявить об успехе в создании своей вакцины против COVID-19, опубликовала данные об успешном завершении второй фазы испытаний и с октября 2020 провела третью фазу клинических исследований на добровольцах. Параллельно практически не скрывая, что вакцину "Спутник V" уже получили российские топ-чиновники)."Спутник V" для этого получил регистрацию "на ограниченных условиях", и в этом одна из претензий к вакцине.

Можно трактовать это так, что россияне совместили третью фазу испытаний со стартом собственно прививочной кампании, оценивая ее эффективность и безопасность уже в процессе.

Сами они заявляли, что по российским законам так нужно было, чтобы иметь возможность и провести третий этап клинических испытаний с привлечением 30-40 тысяч добровольцев, и привлечь представителей группы риска, а не только молодых и здоровых подопытных.

Ограниченные условия регистрации означают в этом случае временность— на время клинического исследования регулятор разрешает применение кандидата в вакцины, а вот дальнейшая постоянная регистрация зависит от результатов.

Если лабораторные результаты не подтверждаются на большой выборке, то регистрация вакцины заканчивается и дальше не продлевается. В ответ на критику такой процедуры российские создатели вакцины заявляли, что по этому пути неминуемо пойдут и другие страны, что это нормально, "срезать углы".

Понятно желание ускориться и срезать углы, чтобы поскорее выйти на понимание работает ли вообще препарат? Да, еще как понятно. Может ли оно сработать в плюс? В случае успеха — да, ведь каждый день заболевают и умирают все новые и новые люди и экономики продолжают страдать от ограничений и рецессии.

Однако при таком подходе начинают появляться новые неудобные вопросы— где еще будут срезаны углы и что еще будет признано несущественным по сравнению с нуждами государства и экономики?

"Спутник V" из трех заявленных Россий вакцин больше всего обсуждается в прессе и является векторной вакциной. "Векторной" — означает такой, которая использует специально созданный безопасный аденовирус для доставки коронавирусного генетического материала внутрь клетки с тем, чтобы вызвать производство вирусного белка и иммунный ответ на него.

Безопасный аденовирус — это означает такой, который сам по себе не будет заражать клетки и не вызовет инфекционное (аденовирусное) заболевание.

Кроме типичных для любых новых вакцин вопросов к эффективности (сила и стойкость иммунного ответа) и безопасности (частота и тяжесть осложнений и побочных эффектов) подводным камнем такого рода вакцин является возможная проблематичность повторных вакцинаций вакцинами такого типа, если вдруг иммунитет будет не стойким и такие вакцинации понадобятся. Может быть сформирован иммунитет к самому носителю, аденовирусу, и при последующих введениях вакцины организм уже не будет реагировать так, как в первый раз.

В ответ создатели "Спутника V" оправдывались, что да, они действительно сделали вакцину от нового коронавируса за две недели, но до этого они три года работали над вакциной против MERS, ближайшего родственника нового коронавируса. И вакцина против MERS была уже практически готова, когда случился COVID-19. Они просто немного изменили имеющееся и быстренько провели первые две фазы испытаний.

Приступая к третьей фазе испытаний вакцины, создатели вакцины были абсолютно уверены в ее эффективности: они три года работали над вакциной против MERS, они получили эффект в экспериментах на мышах, хомяках и аж двух видах обезьян, они сделали ее двухвекторной (то есть предполагается две дозы вакцины с интервалом в один месяц и для каждой дозы используется разный вектор-аденовирус.

Это помогает преодолеть риск, чточеловек мог уже раньше быть знаком с похожим аденовирусом и поэтому не ответит не вакцину, два разных "вектора" позволяют, как утверждается, добиться ответа у 80 % вакцинированных). Затем в эксперименте на добровольцах был получен иммунный ответ — уровень антител, сравнимый с уровнем антител у перенесших COVID-19, и признаки ответа клеточного звена иммунитета.

В чем тогда проблема, почемувозникли сомнения в российской вакцине?

После публикации в авторитетном международном научном издании Lancet статьи российских разработчиков вакцины "Спутник V" из центра Гамалеи о результатах I-IIфаз клинических испытаний, издание CattiviScienziati опубликовало открытое письмо профессора биологии Университета Темпл Энрико Буччи, известного борца с лженаукой и некорректными данными в научных публикациях, редактору журнала Lancet Ричарду Хортону и к разработчикам российской вакцины.

Кроме Энрико Буччи письмо поддержали еще целый ряд профессоров из Великобритании, Германии, Италии, США, Франции и Японии включая главу Европейской федерации медицинской химии Ива Оберсона.

В письме были выражены сомнения в предоставленных данных. На это разработчики дали ответ и комментарии по уже предоставленным ранее данным, но не более. Ответ их сводится, в основном, к особенностям шкалы приборов, которые они использовали при исследовании. Здесь следует отметить, что если шкалы грубо прокалиброваны, то такое действительно возможно, у российских исследователей могло не быть доступа к более точным и современным приборам.

"Некоторые из вопросов проигнорированы — прежде всего данные по демографии и другим особенностям группы переболевших, с которыми проводилось сравнение группы вакцинируемых. Первое, что мне показалось странным, это что выборка пациентов, взятая для данного исследования, составила всего лишь 76 человек, по 38 на каждую фазу исследования. Для сравнения, в ходе второй фазы клинических испытаний вакцины, разрабатываемой компанией AstraZeneca совместно с Оксфордским университетом (тоже векторная аденовирусная вакцина, ближайший аналог и конкурент вакцины "Спутник V"), было задействовано более тысячи участников. Также смущает отсутствие контрольной группы, получавшей плацебо (участники российского исследования получали вакцину или "высушенную" вакцину), и то, что исследование не включало в себя возрастные группы пациентов, которые наиболее подвержены побочным явлениям. Во-вторых, не понятно был ли соблюден временной интервал между первой и второй фазами исследования, и почему опубликованы результаты исследования, не дожидаясь окончания 180-ти дневного срока наблюдений".

В итоге, американские официальные лица отметили, что они не рассматривают возможность использования российской или китайской вакцины, потому что сомневаются в процедуре тестирования.

Понятно, что во всем этом есть и политическая, и коммерческая составляющая (зачем им давать зарабатывать России, если своя вакцина вот-вот будет готова), но в то же время, с учетом всего вышесказанного, их сомнения понятны.

Выглядит так, что российские разработчики очень спешили. Да, были очень уверены в своей разработке — но все-таки еще и очень спешили закончить свое исследование, опубликовать данные раньше других, быть первыми.

Эпидемиолог Антон Барчук в комментарии для издания "Медуза" пояснил, что совпадения в цифрах и данных не самая большая проблема российской вакцины:

"Все разговоры о том, что данные фальсифицированы, уводят в сторону от реальных проблем данного исследования. Я думаю, мало кто сомневается, что вакцина иммуногена, но столь малая выборка в исследовании привела к тому, что есть шанс пропустить побочные эффекты. Мы также должны понимать, что результат этой работы — это не свидетельство эффективности, а лишь пропуск в финальную стадию исследования вакцины, которую еще надо провести… Публиковать фальсифицированные данные первой-второй фазы со всех точек зрения бессмысленное занятие".

При этом, ради понимания ситуации и для симметрии подачи данных: американская компания Moderna до вывода на рынок своей вакцины против коронавируса не продала еще ни одной другой вакцины. А ее РНК-вакцина относится к довольно редкому и новому типу РНК-вакцин, с такими вакцинами (для других инфекций) работала не только Moderna, но РНК-вакцины считались довольно рискованными из-за обилия возможных побочных эффектов.

До этого еще ни одна РНК-вакцина не была одобрена для использования на людях. Об эффективности и безопасности вакцины было заявлено еще до окончания вакцинации всех заявленных тысяч добровольцев, получив первые же точки подтверждения — определенное количество заражений в контрольной (не получившей вакцину) группе.

Параллельно мы слышим о случаях аллергических реакций во время вакцинальной кампании в Великобритании и США. И о том, что создатели вакцин просят правительства подписать соглашения об отсутствии претензий и судебного преследования при возникновении нежелательных побочных эффектов вакцинации.

Почему? Потому что спрогнозировать процент таких побочных эффектов никто не может, его можно только изучить статистически, постфактум, а при огромном ожидаемом массиве одновременно прививаемых, кампания рискует не справиться с лавиной исков и логично стремится переложить свои риски на плечи государства. Ведь это государство приняло решение, что вакцинация населения как можно быстрее только-только выпущенной и еще толком не изученной вакциной приемлемый риск по сравнению с рисками самойэпидемии.

А что тем временем российская вакцина? В ее исследованиях и производстве приняли участие многие страны Азии, Латинской Америки и Ближнего Востока, по всей видимости, планируя ее же и использовать затем для своего населения.

Почему это так, если западные эксперты поспешили объявить российскую вакцину ненадежной еще на этапе первых же публикаций о ее создании? Почему та же Венгрия или ОАЭ поспешили законтрактовать российского кота в мешке, а не стали в очередь за точно таким же котом в мешке американского или европейского происхождения?

Один из ответов — ограниченность производственных мощностей, причем для разных типов вакцин они ограничены по-своему.

Так, ЕС, Великобритания, США и Япония по предварительным оценкам уже законтрактовали у западных фармакологических компаний минимум 3,7 млрд доз вакцин. Это загрузит большую часть мощностей и остальным странам придется стать в очередь и ждать.

Часть из них имеет свои мощности для производства — но не имеет технологий. В результате, государства порой согласны вложиться в надежду на эффективность и принять участие в создании еще кандидатов в вакцины, их испытаниях или производстве. В этом плане все страны сейчас в одной лодке и вкладываются в надежду, просто каждый делает это так, как может.

Кроме "Спутника V" было заявлено еще о двух вакцинах: в середине марта российская биотехнологическая компания BIOCAD объявила о работе над РНК-вакциной, а Научный центр исследований и разработки иммунобиологических препаратов имени Чумакова РАН разработал так называемую "убитую" вакцину.

"Убитая" вакцина подразумевает введение в организм нежизнеспособного вируса (настолько, насколько в принципе корректно использовать такие определения по отношению к вирусам) или его обломков, неспособных вызывать заболевание.

Такие вакцины, в отличие от векторных, можно использовать многократно (это важно, если иммунитет от нового коронавируса окажется нестойким и если придется возобновлять его с помощью ежегодных вакцинаций, как это происходит для гриппа).

Тоже самое касается еще одного подвида вакцин — пептидных. Поэтому одно дело заявить, что в эксперименте на культуре клеток или даже на животных и добровольцах получен иммунный ответ — и совершенно иное подтвердить безопасность таких вакцин и их производства и быть способными произвести их быстро и в достаточном количестве.

К тому же, есть данные, что убивает при COVID-19 не сам вирус, а вызываемый им у некоторых людей "цитокиновый шторм", то есть, чрезмерная реакция иммунной системы на уже обломки самого вируса.

Это отличает коронавирус от вируса гриппа, например, и может предопределять разный подход при выборе эффективной и безопасной вакцины.

Поэтому, когда речь идет об "убитых" вакцинах, возникают вопросы, не будут ли они еще ухудшать ситуацию в случае инфицирования новым коронавирусом уже после вакцинации.

Проблема в том, что это невозможно заранее спрогнозировать, на все эти вопросы сможет ответить только практика. Причем, часть вопросов может быть снята на этапе правильно и тщательно проведенных клинических испытаний, по всем правилам, без какого-либо "срезания углов" и при условии, что мы можем полностью доверять полученным данным.

Но даже в этом случае проблемы с вакциной могут всплыть в виде отдаленных эффектов, выходящих за поставленные в клиническом исследовании рамок в три месяца. Такие случаи, к сожалению, бывали. И тогда в срочном порядке отзывалась вакцина, уже выпущенная на рынок.

Как видим, проблемы и узкие места российских вакцин в основном очень напоминают таковые и для всех других новых вакцин.

Да, эти же вопросы можно адресовать и к создателям других вакцин. Как бы мы не хотели сосредоточиться только на медицинских, научных аспектах, мы все равно возвращаемся к вопросам политическим и, особенно, вопросам доверия.

Получается, что приходится выбирать и оценивать качество доказательств и качество исследований и там, и там, а не только смотреть на то, с кем мы дружим, а с кем воюем. 

Насколько мы можем доверять авторитарным государствам и науке, подчиненной авторитарному государству? А насколько мы можем доверять науке там, где свои правила диктуют коммерческие интересы?

В случае "западных" вакцин, на страже интересов конечных потребителей стоит тщательно выстроенная система сдержек и противовесов: независимые органы контроля качества пищевых продуктов и лекарств и независимая судебная система.

Мы должны смотреть, как устроена система принятия решений в каждой из стран-производителей. Выбор не так уж и прост: у одних может оказаться фальсифицированный препарат или данные испытаний, а другие сделают что-то лучше… но при этом не продадут это бедным странам по приемлемой цене и скоро.

Очень понятно тогда стремление постараться создать что-то свое или хотя бы поучаствовать в каком-то международном консорциуме по созданию хоть какой-товакцины.

Но параллельно сохраняется опасность наделать ошибок, и попасть точно в такие же ловушки, которые разрушат доверие к вакцине еще на старте.

Насколько мы доверяем своим исследователям, своей статистике, своему государству? Есть ли у нас независимая экспертиза продуктов, лекарств и биологических препаратов?.. А независимая и работающая судебная система?.. А готовность государства отвечать за риски вакцинации и гарантировать компенсацию в случае осложнений?