Послесудие. Почему Стерненко не герой, а Украина – в опасности
Тотальное недоверие к судебной — и шире правоохранительной — системе, делает невозможным взвешенный и трезвый взгляд на дело Стерненко. К сожалению, общество в очередной раз поделилось по признаку "свой"/ "чужой", а не по отношению к обстоятельствам и фактам конкретного уголовного дела.
Состоявшееся на днях вынесение приговора по одному из нескольких, находящихся на рассмотрении в судах резонансных уголовных производств в отношении одесского националиста Сергея Стерненко вновь раскололо украинское общество, которое и без того не может похвастаться внутренним единством. Одна часть общества удовлетворена справедливым, по ее мнению, приговором суда, а вторая — называет приговор несправедливым и требует его отменить.
При этом, как сторонников, так и противников Стерненко мало интересуют фактические обстоятельства дела и вменяемые ему стороной обвинения преступления. Одни уже заранее "вынесли" Стерненко приговор, еще до оглашения вердикта суда, а вторые так же заранее "признали" Стерненко невиновным.
По сути, дело Стерненко стало одним из симптомов глубокого кризиса украинского общества и государства. О том, есть ли выход из этого кризиса — предлагаемая вашему вниманию авторская колонка известного украинского правоведа и публициста Геннадия Друзенко.
Является ли (осужденный одесским судом к семи годам лишения свободы и конфискации половины имущества по обвинению в похищении человека, пытках и вымогательстве — Ред) Сергей Стерненко политическим заключенным? Для меня — однозначно нет.
При всем желании политизировать свои уголовные производства (и определенном медийном успехе в этом), Стерненко не является ни современным Бандерой, ни современным Ганди, ни современным Манделой, ни современным Кастро, ни современным Гавелом, ни современным Валенсой, ни современным Чорноволом или Лукьяненко, ни даже Тимошенко или Навальным … Для меня это очевидно.
Является ли он жертвой судебного произвола — для меня вопрос открытый. Личность и бэкграунд судьи, отсутствие убедительных доказательств и их надлежащего расследования, ангажированность к делу Портнова, непонятное поведение потерпевшего, - оставляют множество вопросов к адекватности судебного процесса.
Но, к сожалению, именно этим дело Стерненко напоминает тысячи других приговоров по уголовным делам, которые оставляют множество обоснованных сомнений в их справедливости и законности.
Готов ли я предложить суду отсидеть вместо Стерненко, как предложил это сделать вместо Антоненко по делу Шеремета? Нет. Почему? Вследствие ознакомления с биографией Стерненко, материалами дела, доступными в открытом доступе, и присутствия на нескольких судебных заседаниях, где рассматривается его дело по обвинению в убийстве военнослужащего Кузнецова.
Там я увидел не беспомощную жертву кривосудия, а, прежде всего, перспективное, умное, амбициозное и циничное political animal, которое достаточно успешно капитализирует свой политический капитал.
Стерненко — точно не мой герой (что отнюдь не свидетельствует о виновности или невиновности его в конкретном деле). Я не хотел бы жить в стране, где у власти будут Стерненко и его группа поддержки.
Был Стерненко связан с украинскими спецслужбами, в частности, с СБУ? Мои источники в "конторе" говорят, что однозначно, да.
Имеет ли это значение для приговора по делу? Однозначно — нет. Хотя и может довольно убедительно объяснить некоторые интересные моменты в биографии Сергея, а также особенности процессов над ним.
Что же так возмутило правое сообщество и вызвало масштабные протесты против приговора Стерненко, которые точно будут иметь продолжение?
Хотя репрессивная машина проехалась точно так же по более значимым персонажам для майданно-ветеранско-патриотического сообщества: генералу Дмитрмю Марченко, Николаю Кохановскому, тому же Антоненко-RiffMasterу.
В отличие от них, Стерненко попал в фокус общественного внимания лишь на последней стадии Майдана, ничем особым там не отметился, на фронт не поехал, зато запомнился активным участием в "мусорной люстрации" и перманентным конфликтом с одесской властью и полицией.
И здесь мы подходим к самой сути общественного конфликта, который вызвал приговор Стерненко — критическому недоверию граждан к собственному государству и его институтам. Прежде всего, к судебной власти, баланс доверия-недоверия к которой достиг за свежими опросами минус (!!!) 65% (не доверяет судебной системе в целом 40,6% граждан и скорее не доверяет — 37,4%, полностью доверяет лишь 1, 7%).
Тотальное недоверие к судебной — и шире правоохранительной — системе (которое она полностью заслужила) фактически делает невозможным взвешенный и трезвый взгляд на дело Стерненко. К сожалению, общество в очередной раз поделилось по признаку "свой"/ "чужой", а не по отношению к конкретному делу (и конкретным поступкам конкретного лица) как таковым.
Понятно, что при отсутствии в обществе уважительного арбитра, каждое сообщество, каждая общественная страта чувствует себя под угрозой, если репрессивный аппарат государства начинает работать против ее представителя.
Когда нет доверия к судам, как к беспристрастному арбитру, начинает доминировать логика: либо они нас, либо мы их. Логика, которая включает уличное противостояние, как единственный эффективное (на самом деле, не очень) средство самозащиты общественной группы.
Приговор Стерненко позволил условно патриотической общественности вздохнуть с облегчением: в их сознании Зеленский — несмотря на закрытие пророссийского ТВ-пула и наложения санкций на семьи Козака и Медведчука — так и не стал "настоящим патриотом".
Сложившаяся картина мира, которая так старательно была выстроена в их головах, и которая пережила настоящее землетрясение за последние недели, нашла спасительный челнок. Логика "Наших бьют" (хотя, повторюсь снова: Стерненко весьма условно "свой" для патриотическо-ветеранского сообщества) позволяет вернуться к знакомой и комфортной парадигме разделения мира на своих и чужих.
И в этом самая большая угроза для украинской государственности в стратегической перспективе. Ибо, какие последствия будет иметь возмущение части общества после приговора Стерненко?
Отчалив от космополитически-пророссийского электорального берега, Зеленский так и не пристал к берегу радикально-патриотическому. Это означает, что его общественная легитимность будет и в дальнейшем таять, как снег за окном.
Это означает, в свою очередь, что основной опорой режима, как и прежде, будет глава МВД Арсен Аваков, который имеет достаточно сил и средств, чтобы сдерживать улицу (а при необходимости — и организовать нужные уличные акции).
Это означает далее, что государственники и патриоты снова окажутся по разные стороны баррикад. Государство — это о мышлении вдолгую и строительстве прочных эффективных институтов, а патриотизм — об эмоциях, спровоцированных чувством принадлежности к осаждаемым сообществам и недоверием к государственным институтам.
К сожалению, много игроков заинтересованы в окончательной делегитимизации остатков украинской государственности. Прежде всего, это Россия. Кремль спит и видит продемонстрировать миру правильность своего убеждения, что Украина — это искусственное государственное образование, мертворожденная полития, печальное failed state.
Олигархи, которые почувствовали, что запущенный Зеленским санкционный механизм может превратить власть в "сумасшедшего с бритвой в руке" (помните у Тарковского-старшего: "Когда судьба по следу шла за нами, как сумасшедший с бритвою в руке"?), точно будут играть на то, чтобы Зеленский превратился в Станислава-Августа Понятовского, а не в украинского Наполеона.
Порошенко будет делать все, чтобы убедить всех, что Украина без него обречена (разве вас не предупреждали: или он, или Путин?).
Запад? А когда и где Запад смог построить эффективное современное государство для туземцев ВМЕСТО них самих?
Зеленский оказался между электоральными Сциллой и Харибдой. Ставка на формальную легитимность (каденция пока даже не перевалила за экватор) и силовиков, при условии, когда общественная легитимность сжимается, как шагреневая кожа — это путь Януковича.
Единственная возможность выскочить из этой ловушки для него — это предложить стране новый общественный договор и получить на референдуме мандат на его имплементацию.
Перевернуть страницу переходной эпохи в истории украинской государственности. Рискнуть превратить государство-рэкетира в эффективную, современную Республику, предложив обществу понятные и справедливые новые правила игры. И под эту договоренность полностью перезагрузить властные институты.
Честно договориться с народом, чего мы можем и должны ожидать от государства, а где должны выгребать сами. Но выгребать с уверенностью, что завтра государство не придет и не рейдернет урожай с нашего огорода, в который мы превратим заброшенный пустырь у наших домов.
Со всех сторон нарастает рецидив ощущения семилетней давности: так дальше жить нельзя! Остается открытым лишь вопрос: а как можно? Группа поддержки Стерненко считает, что на "пророссийский реванш" нужно ответить контрмобилизацией и заставить государство отступить, а если оно не выпустит Сергея на свободу — попытаться в очередной раз сбросить "режим внутренней оккупации".
Я уверен, что это не выход.
С 2004 года страну лихорадит: то они нас, то мы их. Причем, государство, вместо того, чтобы установить границы и диктовать правила политической конкуренции (естественной в демократическом обществе) остается главным инструментом перераспределения активов и ресурсов между победителями и побежденными в пользу первых.
Ресурсы исчерпываются, инфраструктура приходит в упадок, посполитые выезжают из страны и беднеют …
Каждый приговор судов, которым тотально не доверяет общество, в противоречивых делах, где судебное решение проецирует на себя та или иная пассионарная общественная группа, может стать искрой, из-за которой взорвется украинская бочка.
Слишком много заинтересованных мощных и ресурсных игроков, чтобы превратить Украину в территорию хаоса. Они надеются, что хаос будет управляемым, но он легко может выйти из-под контроля.
У власти еще есть время и шанс, чтобы вместо игры мышцами, продемонстрировать обществу, что дело Стерненка — это не "пророссийский реванш" и не "репрессии против патриотов", а начало новой страницы в украинской истории, где закон один для всех.
Истории, в которой ни пророссийская, ни патриотическая риторика не дают индульгенции на нарушение правил игры, принятых в нашем обществе. Где судам доверяют, даже понимая, что судьи — живые существа из плоти и крови, со своим жизненным опытом, симпатиями и антипатиями, своими "тараканами в голове", которые накладывают свой отпечаток на решения, ими выносимые.
Потому что без авторитетных арбитров остается только "стенка на стенку".
Где также доверяют правоохранителям, и не только тем силовикам, которые держат периметр государства в АТО / ООС или спасают нас в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.
Где государство — партнер граждан, крайне необходимый для решения проблем, не решаемых самостоятельно или на уровне общины, а не властный хозяин и не рэкетир своих селян.
Но для этого Украине нужно решиться на свою вечно отсроченную (и не раз просроченную) революцию. Желательно, мирную и соизмеримую человеческим возможностям революцию по лекалам Франклина Делано Рузвельта, Шарля де Голля или Нельсона Манделы.
Конституционную революцию, которая приведет к новой парадигме взаимоотношений между государством и обществом, а не к новой (всегда относительно) группировке у властного корыта.
Перевод Фокуса.
Публикуется с согласия автора.