"Ось зла" - на границе Антарктиды. Как Китай, Иран и Россия захватывают Южный океан

Договоры — штука непостоянная: политические условия, которые приводят к их созданию, редко долговечны. Один из наиболее успешных договоров современности, Договор об Антарктике, начинает давать трещину. Подписанный 1 декабря 1959 года и вступивший в силу 23 июня 1961 года, он имел подписи 12 стран. Целью проекта является обеспечение того, чтобы Антарктида оставалась природным заповедником, посвященным миру и науке. Но мир меняется, и в настоящее время Китай, в частности, похоже, имеет другую повестку дня.

Есть три причины, по которым этот договор так хорошо сохранился и расширился до 54 членов (из которых 29 имеют право голоса). Во-первых, потому что он написан ясно, но в то же время умно. Во-вторых, очевидно, что сохранение целостности и чистоты самого холодного, самого высокогорного, самого засушливого и наименее населенного континента в мире является желательным. Но дипломатия и альтруизм здесь имели более сильного партнера. Третья причина, по которой договор остался в силе, заключается в том, что добраться до Антарктиды и что-либо там сделать очень сложно.

Единственный ледокол Королевского флота Protector базируется на Фолклендских островах, которые сами по себе вряд ли являются оживленным международным центром. Оттуда вам предстоит проплыть еще 1000 миль по самым бурным водам на земле: по самим "Неистовым пятидесятым". Огромные океанические волны безостановочно циркулируют вокруг планеты по часовой стрелке, а затем доводят их до безумия из-за сужения и обмеления пролива Дрейка – разрыва между мысом Горн и Антарктическим полуостровом. Когда вы отправляете туда свой корабль, еда, сон и передвижение по кораблю становятся проблематичными, часто на несколько дней.

Вы можете сократить переход примерно до 600 миль от Ушуайи или Пунта-Аренас или удлинить его от Крайстчерча, Хобарта или Кейптауна, но фундаментальная проблема не исчезнет: вы находитесь в экстремальных условиях с ограниченной возможностью помощи, если что-то пойдет не так. Конечно, корабли всех размеров работали, плавали и ловили рыбу там на протяжении веков, так что это возможно, но это не для слабонервных, и должны быть веские экономические причины, чтобы оправдать риск. Старые клиперы, которые использовали яростные западные ветры крайнего юга для быстрой перевозки грузов, в основном оставались в чуть более цивилизованных "ревущих сороковых": они погружались в пятидесятые годы только для того, чтобы пройти пролив Дрейка.

Как только вы преодолеете ужасные высокие южные широты – или даже когда вы начнете их преодолевать – лед начнет становиться проблемой, сначала дрейфующий лед, а затем антарктические шельфы. Ледоколы — не единственный вариант, когда дело доходит до устойчивых операций там, но они составляют значительную их часть. Береговая охрана США и Королевский флот имеют всего три устаревших корпуса, а если учесть и исследовательский корабль "Сэр Дэвид Аттенборо", то четыре.

Полет в Антарктиду возможен уже несколько десятилетий, но он требует особых навыков, специального оборудования и специальных вспомогательных услуг.

Таким образом, Договор об Антарктике выжил и расширился отчасти благодаря его мудрости, а отчасти потому, что бросить ему вызов на практике трудно. Однако, работая там, всегда было ощущение, что как только огромные ресурсы Антарктиды станут экономически оправданными, ситуация изменится. Возможно, сейчас мы наблюдаем начало этого.

Призов за угадывание того, кто возглавит атаку, не предусмотрено. Китай лишь недавно построил свою пятую базу в Антарктиде "для научных целей", не представив экологическую экспертизу, требуемую договором. База была построена за три месяца. США по-прежнему имеют самое большое присутствие на континенте, но Китай растет быстрее всех. Американские, британские или южнокорейские базы не используются в военных целях, для шпионажа или прослушивания. Я знаю это, потому что был в них.

На данный момент единственным ресурсом, который можно использовать в Антарктике, является морская жизнь. Когда-нибудь на суше начнут добывать полезные ископаемые и топливо, но сейчас окружающая среда слишком враждебна, чтобы идти туда за ними. Но морская жизнь уже давно пригодна для эксплуатации: большая часть крупномасштабного промышленного китобойного промысла 20-го века происходила в Антарктике.

Сегодня, в соответствии со своими глобальными принципами отправки рыболовных флотов повсюду, Китай имеет флот "супертраулеров" в водах Антарктики, добывающих огромные количества криля и другой рыбы, зная, что регулирование практически невозможно, и заявляя об "исследованиях". В 2019 году Китай попытался захватить контроль над Куполом Аргуса, самой высокой точкой Антарктиды и, возможно, самым холодным местом на Земле — между горами и ледниковым покровом на их вершине поверхность находится на высоте более 13 000 футов. Это было заблокировано, но на какой срок?

Россия также расширяет свое присутствие на континенте и занимается рыболовством, поскольку задействованные суда затемняются или подделывают свое местоположение в различных системах слежения. Люди, ловящие рыбу легально, этого не делают.

Иран, не входящий в число 54 подписавших договор и не входящий в число 29 стран с правом голоса, но никогда не отстающий, когда появляется возможность причинить вред, объявил прошлой осенью о своем намерении построить базу в Антарктике – и заявляя о "правах собственности".

Первый вопрос: "Имеет ли это значение?"

Я бы сказал, что да, и не только из-за необходимости сохранения окружающей среды, но и из-за того, что разрешение этой деятельности еще больше стимулирует. Независимо от Договора, присутствие и деятельность вполне могут однажды превратиться в "права собственности".

Более известными примерами этого являются несоблюдение международного права и быстрое наращивание гражданских/военных объектов двойного назначения в Южно-Китайском море и Арктике. Еще одним является общее вмешательство в энергетическую и коммуникационную инфраструктуру, а также активное блокирование узких мест в Черном и Красном морях.

Все это происходило в течение многих лет, но в последнее время темпы ускорились, потому что мы не смогли ни сдержать это, ни действовать. Другими словами, это важно, потому что представляет собой часть общей модели поведения, которая предназначена для того, чтобы истощить наши ресурсы в краткосрочной перспективе и обеспечить им стратегическую экономическую выгоду в долгосрочной перспективе, и только раннее и решительное принятие решений остановит это.

Вопрос второй. Имеет ли все это достаточное значение для того, чтобы страны инвестировали в регулирование?

Это потребует последовательной стратегии, подкрепленной увеличением числа людей, инспекторов, кораблей и механизмов для обеспечения соблюдения договора. Если политические и финансовые ограничения затрудняют достижение консенсуса в Украине, Газе, Арктике и Китайском море, каковы шансы преодолеть эти препятствия в отдаленной, недоступной Антарктике?

У нас остались небольшие группы решительных политиков, дипломатов, влиятельных лиц, ученых и моряков, делающих все возможное, чтобы помочь и информировать. Кажется, что теперь более крупные группы людей неизбежно стремятся разрушить, растянуть и использовать слабые стороны договора, и это будет только ускоряться в отсутствие значимых сдерживающих факторов.

Мягкая сила действует только до определенного момента: в конце концов вам придется что-то сделать, иначе позиция будет потеряна.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник