Политический кризис 2007 г. породил новое понятие – политический туризм. Но, в отличие от туристов традиционных, политические не платят за свои путешествия. Даже наоборот – зарабатывают на них. Каково быть политическим туристом и что для этого нужно, корреспондент Фокуса решил выяснить на собственном опыте, проехав специальным железнодорожным рейсом
Почем поезд из Донецка?
Хоть коллега воспользовался поездкой лишь в один конец, его место в поезде оплачивалось из расчета двух поездок. Цена двух плацкартных билетов составляет 140 грн. Сюда же 15 грн. – стоимость двух постелей. Каждый участник поездки получил на руки 130 грн., но, поскольку все расписывались в "чистых" ведомостях, то можно предположить, что в штабе на человека выделялось и побольше – скажем, гривен 150. Корреспондент эти деньги на руки не получил, поэтому они "осели" на уровне среднего звенаорганизаторов поездки. Сэкономила партия и на продуктах для манифестантов – питались мы тем, что из дому запасли. Зато удалось безнаказанно забрать с собой флажок и шарфик с символикой Партии регионов. Себестоимость того и другого – гривен 5, не больше.
ИТОГО: 290 грн. – минимум столько потратила ПР на одного человека в этой поездке. Привезла же в Киеводним только этим рейсом – не меньше тысячи человек. 290 тыс. грн. – такова, выходит, цена нашего "голубого" поезда.
А ведь моя попытка прокатиться в политпоезде рисковала окончиться, не начавшись. Уже предварительное, телефонное, зондирование почвы в Донецке свидетельствовало, что желающих отправиться на "защиту конституционного строя" в столицу намного больше, нежели возможностей Партии регионов с "Укрзалізницею" вместе взятых! Без специальной протекции попасть в число избранных довольно трудно. Тем не менее, если вы откажетесь от полагающегося вам как митингующему вознаграждения и выразите желание ехать "за так", то у вас появятся шансы скоротать ночку в спецвагоне, мчащемся на Киев. Таким шансом я и воспользовался.
13.00. Донецк. Только-только приехал сюда из Киева (в местном штабе ПР, где я напросился в поездку, это знать, конечно, не должны), а уже через пару часов придется отправляться обратно — уже в качестве митингующего. Местные регионалы, записывая меня "на Киев", паспорт, кстати, не проверяли — в то, что перед ними донецкий, поверили на слово. До поезда еще остается пара часов, поэтому пользуюсь случаем, чтобы оценить общественно-политическую обстановку в горняцкой столице. На донецком майдане, возле памятника Ленину, вместо ожидаемых пикетов и палаток сторонников коалиции — только Луна-парк. В то время, когда столица живет в состоянии перманентных митингов и пикетов, о том, что в стране политический кризис, в Донецке свидетельствуют только четыре унылых палатки БЮТ на центральной площади. От одной из них отделяется застенчивый молодой человек и робко предлагает мне полиэтиленовый пакет с ярко-красным сердцем: "Пакетик не требуется?". Он очень робок как для агитатора — сразу видно — не БЮТовский это регион! К "тимошенковскому" пакету прилагаются: листовки "Донецкая правда", "Украина в опасности" и флажок БЮТ (последний прячу подальше). Спешу прогуляться также у роскошного областного офиса ПР — но он не подает признаков жизни. На протяжении получаса ни один человек не входит и не выходит из него. Другое дело — междугородний вокзал!
15.00. Донецкий вокзал. Специальный поезд еще не подан, а желающие помитинговать на киевском Майдане небольшими группками уже собрались на платформе. Публика самая разнообразная: тут и представители райцентров, и уставшие, молчаливые шахтеры, и бойкие дамы — партийные функционерши, бабушки-коммунистки и распивающая пиво молодежь, афганцы в потрепанных "хаки" и даже казаки в не менее потрепанных мундирах. В многочисленных пакетах и ящиках угадывался запасенный "на дорожку" провиант и партийная атрибутика.
Когда поезд, сплошь из плацкартных вагонов, медленно покачиваясь, подается на первую колею, все приходят в движение и дружно штурмуют состав. Позже становится понятно: каждая группа закреплена за соответствующим вагоном, но места делятся по принципу "кто первый встал — того и тапки".
16.00. Спецрейс. Мне повезло — захватываю в одной из ячеек а-ля "купе" верхнюю полку. В попутчиках — молодые парни. Представляются: Руслан, Вован и Леша. Десять минут игры в "подкидного" снимают любые психологические и возрастные барьеры. В завязавшемся разговоре выясняется, что вся троица учится в техникуме, но невзирая на занятия, уже во второй раз подобным образом посещает Киев. Узнав, что я — "новичок", с радостью делятся опытом.
— Главное — хотя бы часа три на Майдане простоять, а там и погулять можно — до самого отправления. Только на всякий случай нужно шарфик снять, когда от своих откалываешься, не маячить чтоб! — авторитетно поучает Леша, предводитель всей компании. Моему замечанию, что, скорее всего, этим поездом возвращаться не буду, он искренне удивляется.
— А как же ты "бабки" думаешь получить? Их ведь на обратном пути выдают!
— И сколько? — нехотя интересуюсь (с расценками я действительно еще не ознакомлен).
— Прошлый раз по 130 грн. давали, — доверительно сообщает Вова.
В это время старший по вагону, дядя Сережа, начинает перекличку. На моей персоне его взгляд задерживается.
— Вы из Партии регионов? — строго переспрашивает на всякий случай.
Пока раздумываю, что бы такое ответить, он сам за меня решает:
— Сочувствующий, значит, — так и отмечает в своем блокноте.
Следующий обход совершает женщина, в которой за версту чувствуется партийный функционер. В руках — ведомость, в ней предлагает расписаться пассажирам. В документе всего-то три графы. В первой уже вписана фамилия, третья оставлена для подписи, а промежуточная загадочно пустует — туда впишут сумму, но это уже — не на наших глазах. Собирая подписи, "регионалка" попутно и инструктаж проводит: от нее узнаем, что в камеры и фотообъективы, которые могут встретиться нам в столице, нужно лишь любезно улыбаться, но ни в коем случае не давать комментариев и интервью.
17.00-22.00. Дорога. Наконец, формальности соблюдены, все обходы завершены и пассажиры раскладывают на столах свой нехитрый харч. Одному дяде Сереже неспокойно — прохаживается по вагону, приговаривая: "Чтоб я никакого спиртного тут не видел!". Правда, разливаемой тут же, под столами, сорокаградусной, он почему-то предпочитает не замечать. Впрочем, до потери сознания никто и не напивается. Все чинно, без перегибов. Синхронно со всеми раскладываю свой продуктовый набор — супермаркетовскую колбасную нарезку. И тут только понимаю, что дал со снедью маху — мои попутчики такими разносолами не балуются, везут домашние заготовки вроде котлет. Потому я в их глазах выгляжу непозволительным гурманом и растратчиком-"буржуином".
Вокруг между тем — обычная атмосфера плацкартного вагона. Молодежь, усадив девушек на колени, семечки грызет и в карты режется, народ постарше — интеллектом блещет — кроссворды разгадывает. А дамы разговоры "за жизнь" ведут. Нерадостные такие разговоры. И совсем не о политике.
Зато где о политике говорят и даже спорят — так это в тамбуре, с сигареткой в зубах. Обнаруживаю его забитым до отказа. От дыма глаза режет. Понимаю из разговора, что делится здешний народ на "бывалых" митингующих и новичков. Бывалые байки травят.
Почему-то особенно часто говорят о бабе Параске. "Оранжевая" старушенция поразила видавших ее донетчан до глубины души.
— Я вот в прошлый раз ее видел, представляете — едет себе на джипе, в люк высунулась, пальцы веером, — демонстрирует традиционную "распальцовку" мне один из соседей.
— Да что она себе позволяет! — возмущается другой.
— Все равно "помаранжевым" майдан не отдадим, — тихо резюмирует худощавый, в орденах, афганец, докуривая сигарету почти до самого фильтра.
Смешное слово "помаранжевый", в первый раз слышу.
Между делом понимаю, что нашел ответ на главный вопрос своей поездки — за деньги едут или за идею? Не все, но некоторые — и за то, и за другое, оказывается.
В Киев поезд прибывает в 6 утра, поэтому большинство пассажиров к 22 часам уже тихо похрапывает. И это разумно, поскольку дядя Сережа, насколько известно, устроит всеобщий подъем, как и положено, за час до прибытия.
22:00. Станция Днепропетровск. Единственная длительная двадцатиминутная стоянка. Несколько желающих прогуляться по перрону ринулись к дверям, но не тут-то было! — дверь наружу открывать не велено. То ли чтобы не разбежались, то ли чтобы от поезда не отстали. "И в прошлые разы так же было", — прокомментировали лениво попутчики.
6.00. Киевский вокзал. День начинается с того, что в вагоне уже нет воды, и привести себя в порядок никак невозможно. Киевское утро кажется зябким и неуютным. И как любопытно, оказывается, смотрится поезд, который никто не встречает! А ведь нас действительно не встречает никто. "Никому мы, донецкие, в Киеве не нужны, кроме разве что Партии регионов", — вот что, наверное, думает каждый пассажир такого спецпоезда, высаживаясь хмурым утром на киевской платформе. Неудивительно это — я тоже чуть было не начинаю так думать, забыв на минуту, что у меня-то в этом городе есть свой угол и горячая ванна. На платформе меж тем идет подготовка к митингу: молчаливые заспанные гости столицы — мои попутчики — получают под расписку флаги и удочки, которые служат им древком. Под расписку — потому что, выясняю, бывали случаи, когда вверенную удочку митингующие за червонец или двадцатку загоняли "рыбакам" со столичной пропиской.
Получив свой флажок с символикой Партии регионов и аналогичный шарфик становлюсь в строй из нескольких сотен молчаливых, заспанных людей.
7.00-12.00. Улицы Киева. Думаете, первым делом нас ведут завтракать — хотя бы в палаточный городок в Мариинском парке? Ничего подобного. Ведут нас на Майдан. Там мы добросовестно стоим минут пять перед совершенно пустой сценой (в целях поднятия боевого духа, должно быть). А потом разворачиваемся и тем же маршрутом — но уже в компании милиции — следуем в сторону вокзала к зданию Конституционного суда. Происходит все, надо сказать, во вторник — в первый день заседаний по делу о роспуске парламента, так что наша задача — в прямом смысле постоять перед судом за коалицию. Спутники мои между тем подустали топать туда-сюда под солнцем, и глядят невесело. Со стороны мы, должно быть, напоминаем колонну беженцев, которые против собственной воли оказались среди чужаков, хотя спешащие на работу киевляне не дают ни одного повода для какой-либо агрессии. Но донетчане по привычке держатся настороженно.
— Смотрите, у них здесь кофе по девять гривен, — ахает одна из наших манифестанток, разглядывая витрину дорогого кафе на Крещатике.
— Зажрались, — ставит неутешительный диагноз другой попутчик.
— Нет, это они специально цену подняли, потому что мы приехали, — "догадывается" дама.
Мимо усталого взгляда приезжих между тем проплывают самые красивые киевские улицы, буквально напичканные достопримечательностями. Экскурсовода бы сюда! — но его нет, и приезжие, многие из которых в столице впервые, безуспешно пытаются понять, что именно перед собой видят.
— Раду бы посмотреть! Там возле нее еще дворец есть красивый! — говорит кто-то мечтательно, выказывая к политическому мероприятию чисто культурный интерес.
Но вместо этого перед приезжими вырастает агрессивная громада храма Конституции. Перед ним, слабо представляя себе суть происходящего за его стенами, "экскурсанты" будут безотлучно стоять целый день до полуночи, пока тот самый спецпоезд, без остановок в пути, не увезет всех обратно, уставших, но со 130 гривнами в кармане.
Я подошел попрощаться к парням, с которыми почти сутки делил еду и воду.
— Как-нибудь свидимся, — хлопнул меня по плечу Леша. И я искренне пожелал, чтобы мы обязательно увиделись. Но только при других, менее меркантильных обстоятельствах.