Махницкий: Пока Украина не может вернуть присвоенные Януковичем активы

После внезапного отъезда Виктора Януковича в феврале этого года пост и.о. генпрокурора достался Олегу Махницкому. На этой должности бывший депутат от партии "Свобода" проработал четыре месяца, так и не успев закончить расследование преступлений, инкримируемых прошлой власти. После избрания президентом Петра Порошенко Махницкому досталась скромная должность советника главы государства. Фокус говорил с и.о. генпрокурора о том, что в его ведомстве делали люди Виктора Пшонки, как сотрудники МВД мешали расследованию массовых убийств на Майдане и когда имущество беглой власти вернется государству.

СМИ тиражируют информацию о том, что Виктор Янукович совместно с представителями "семьи" финансирует сепаратистов на востоке Украины, но публичных доказательств этому пока нет. Какие подтверждения этих данных нашли вы, возглавляя генпрокуратуру?

Детали уголовного производства я разглашать не могу, но отмечу, что мы установили не только конкретные фирмы, но и конкретных людей, задействованных Виктором Януковичем в цепочке финансирования сепаратистов. У Главного следственного управления прокуратуры достаточно доказательств, подтверждающих связь экс-президента с вооруженными формированиями Донбасса.

Одним из активных помощников сепаратистов в Украине ГПУ называет Олега Царева, с которого парламент уже снял неприкосновенность. Почему неприкосновенность до сих пор не сняли с Владимира Олийныка и Игоря Калетника, которых прокуратура также обвиняла в сепаратизме?

Этот вопрос затормозился в регламентном комитете Верховной Рады. Большинство его членов – коммунисты, регионалы и бывшие регионалы. Все они против привлечения этих депутатов к ответственности. Утверждают, что достаточных доказательств их вины нет. Но это неправда. У прокуратуры достаточно доказательств причастности к сепаратизму не только Царева, но и Калетника с Олийныком.

По той же причине Минюст обратился в суд с требованием запретить Компартию. Вы серьезно думаете, что запрет КПУ может повлиять на успехи в борьбе с сепаратистами на востоке?

Когда я исполнял обязанности генпрокурора, мы проверяли членов КПУ на связь с сепаратистами. Некоторые подозреваемые сегодня не просто члены Компартии – они обладатели депутатских мандатов. И даже если КПУ запретят, возможность привлечь их к ответственности за связь с сепаратистами автоматически не появится. Придется искать способы, как получить от парламента согласие на снятие с них неприкосновенности. Но запрет КПУ существенно пошатнет позиции партии – развалится их депутатская фракция, коммунисты потеряют свои квоты в парламентских комитетах, не смогут больше участвовать в согласительных советах Верховной Рады.

Опасные люди

Вы неоднократно заявляли, что одна из причин сепаратизма на востоке Украины – поддержка террористов местными силовиками, подконтрольными сбежавшему президенту. Почему с началом противостояний в Донбассе ставленники Виктора Януковича не были уволены?

А как мы должны были провести люстрацию, если парламент до сих пор не принял соответствующий закон? Нет ведь процедуры, как это делать. В рамках действующего законодательства можно провести только некоторые ротации – поменять руководящий состав. Я в прокуратуре так и сделал – уволил все начальство времен Януковича. Кроме этого, мы создали управление внутренней безопасности прокуратуры. Его сотрудников на местах вывели из подчинения местных прокуроров и подчинили непосредственно генпрокурору. Это подразделение провело небольшую чистку кадров с подмоченной репутацией – своего рода люстрацию. Но сама структура силовых органов формировалась не один год. Туда целенаправленно подбирались люди с определенным мировоззрением и морально-этическими качествами. Власть сменилась, а они остались. Отсюда и саботаж, и государственная измена. Но обратите внимание, что переход на сторону врага случался только в структурах МВД – прокурорские кадры оставались верными присяге. В регионах, где ведутся боевые действия, они продолжают работать в нелегальных условиях – без помещений, на явочных квартирах и в других секретных местах.

Вы утверждаете, что уволили все руководство прокуратуры времен Виктора Януковича. Но вашим замом работал Михаил Гаврилюк – заместитель разыскиваемого генпрокурора Виктора Пшонки. Почему вы его оставили?

Я увольнял всех, кто был непосредственно связан с экс-нгенпрокурором. Что касается Михаила Гаврилюка, то управление внутренней безопасности не нашло подтверждений тому, что он был человеком Пшонки. Я оставил его как специалиста. Со временем я, возможно, пересмотрел бы вопрос сохранения за ним должности. Но если бы я сразу всех уволил, кто бы работал? Заместители, которых я себе подобрал, тоже трудились в прокуратуре во времена Януковича. Но информации об их противоправной деятельности или связи с Пшонкой мы не нашли.

На пост руководителя Главного следственного управления Генпрокуратуры вы назначили Игоря Щербину – автора уголовного дела против Юлии Тимошенко, признанного сфабрикованным. Вам не кажется странным такое назначение?

Назначить его рекомендовал Александр Турчинов. Да, Щербина участвовал в допросе Юлии Тимошенко, но это не говорит о противоправных действиях с его стороны. К тому же, к его назначению претензий не было и у самой Тимошенко.

Зависли в воздухе

Что мешает вернуть активы беглого президента и членов его команды в собственность Украины?

Для возврата арестованных активов Виктора Януковича и членов его команды необходимо решение суда о незаконном присвоении средств. У ГПУ достаточно доказательств их вины. Проблема в том, что все эти люди находятся в розыске. Без их присутствия нельзя провести судебное заседание и вынести приговор. Это особенность украинского законодательства. За рубежом есть такая практика как заочное производство. Если человек находится в розыске, уклоняется от следствия и явно не желает участвовать в судебных заседаниях, дело заслушивают без него.

То есть, никакой конфискации имущества Януковича и Ко в ближайшее время мы не увидим?

Пока не будет решения украинского суда, ни украинские, ни зарубежные компетентные органы деньги Януковича и его команды нам не вернут. Для того, чтобы получить это решение, нужно изменить законодательство. Мне сложно сказать, почему этот вопрос до сих пор не поднимается в парламенте. Но если бы изменения внесли, на возврат средств понадобилось бы всего несколько месяцев.

А люди тем временем пытаются разморозить свои активы за границей. Каковы шансы, учитывая, что украинский парламент медлит с принятием нужных, как вы говорите, законодательных изменений?

Активы могут находиться под арестом очень долго. К примеру, имущество Павла Лазаренко в США до сих пор заморожено. Все зависит от законодательства конкретной страны. Из списка украинских чиновников и политиков, попавших под санкции, снять арест с активов пыталось только 4 человека. Все они обращались в суды разных стран, мотивируя тем, что имущество и средства заморожены безосновательно. Представители прокуратуры выезжали в Брюссель, проводили там консультации с соответствующими органами ЕС и предоставляли информацию, нивелирующую доказательства этих лиц. Так что разморозить активы пока никому не удалось. Но теоретически такая возможность существует.

Александр Янукович и Александр Клименко утверждают, что украинские правоохранители не выдвинули им никаких обвинений. Это действительно так?

Это неправда. Информация об их деятельности передана компетентным органам стран, где они находятся. Так что для них не тайна, какие уголовные дела открыты и почему они объявлены в розыск.

Какие официальные ответы вы получали от России, Израиля и других стран, в которых скрываются представители беглой власти?

Мы не получили ни одного официального письма. Было только публичное заявление генпрокурора РФ о том, что Россия не выдаст нам Виктора Януковича.

Межигорье - один их активов, ждущих возвращения в госсобственность. Но поместье до сих пор не передано в управление ни одному из ведомств, а на его территории хозяйничает самооборона. Почему?

Прокуратура арестовала актив после соответствующего обращения МинАПК – ведомства, которое должно было получить имение в управление. Но его также как и зарубежные активы, невозможно передать в госсобственность. Со всем имуществом, которое находится на территории поместья, ничего нельзя делать – любые изменения его параметров являются уголовным преступлением. То, что Межигорье заняли посторонние люди, – такая же проблема, как и ситуация на Майдане. Некоторые процессы остаются неконтролируемыми. Обеспечивать правопорядок там должны органы МВД, но они почему-то этого не делают.

Майданное дело

Народный депутат Геннадий Москаль утверждает, что расследование массовых убийств на Майдане тормозится из-за того, что их исполнители до сих пор работают в органах МВД. Так ли это?

Вероятно, он руководствуется какой-то неофициальной информацией. Прокуратура может говорить только с позиции собранной доказательной базы. Так вот, лица, в отношении которых собрано достаточно доказательств причастности к массовым убийствам, уже или арестованы, или в розыске.

То есть информация Москаля, дескать, сотрудники МВД саботируют расследование, – ложь?

Нет, они действительно препятствовали. Мы обращались к сотрудникам МВД, потому что нужно было допрашивать некоторых служащих. Но получали отписки, что провести допрос невозможно. Причины для отказов были разными и часто мотивировались участием нужных нам людей в антитеррористической операции.

Беседовала Юлия Самсонова