Александр Сыч: Война стерла различия между украинцами

Кого вы видите победителем в информационной войне между Россией и Украиной?

— Наш информационный щит оказался дырявым. Но сказать, что мы эту войну проиграли, я не могу. Тому доказательство — небывалый подъем патриотических настроений в Украине и всеобщая поддержка, которую нам оказывает цивилизованный мир.

Неужели новая власть сделала все от нее зависящее, чтобы противостоять информационной агрессии России?

— Я совру, если скажу, что власть сделала все. Но ведь никто не ожидал такого развития событий: ни в сфере экономики, ни в сфере военной безо­пасности, ни в сфере информационной политики. Внезапно у нас появилась куча совершенно новых забот: как помочь солдатам, беженцам и семьям погибших и где для всего этого найти средства в бюджете. При этом вопрос информационной безопасности поднимается почти на каждом заседании правительства. Мы решили, что сейчас Украине необходима координация всех структур, отвечающих за информполитику в нашей стране.

И что было сделано в итоге, кроме отключения нескольких российских телеканалов?

— На базе Укринформа создан информационно-аналитический центр "Единая страна", объединивший усилия Госкомтелерадио, Нацсовета по телерадиовещанию, транслятора РРТ, Первого национального, Украинского радио, "Голоса Украины" и т. д. Раньше каждый из них что-то делал, но получалось как в басне о лебеде, раке и щуке. Теперь все они работают в унисон. Начали реформу информационно-аналитических подразделений обладминистраций. Общий месседж, созданный в "Единой стране", теперь централизованно спускается на областной и районный уровни. Занимаемся реорганизацией вещания спутникового канала "Первый Ukraine". Хотим открыть как можно больше зарубежных корпунктов и культурно-информационных центров, которые будут курироваться украинским МИДом.

Мягкая сила

Российское ТВ стало одним из главных факторов разжигания конфликта на востоке. Как должна отвечать Украина? Возможно, нам тоже нужны свои дмитрии киселевы?

— Есть соблазн действовать зеркально, но, если мы хотим строить не только независимое, но и демократическое государство, мы должны работать исключительно демократическими методами. Да, они сложны и уязвимы, но другого выхода у нас нет. В первую очередь нужно поставить жесткие условия для всех госрегуляторов медиарынка. Они должны четко отслеживать, придерживаются ли СМИ украинского законодательства. Если нет — отзывать лицензию, свидетельство о регистрации и так далее. При необходимости нужно привлекать прокуратуру и суды. Если есть призывы к разрушению украинской государственности, к насильственному изменению конституционного строя и т. д., решение должно быть однозначным: СМИ нужно закрыть.

Вы не находите, что это прекрасный способ расправы над СМИ, которое по каким-то причинам не нравится власти или конкуренту на медиарынке?

— Конечно, это тоже может быть. И здесь мы упираемся в необходимость общего реформирования государственной машины. Пока не будет проведена стопроцентная ротация госаппарата, качественного прорыва не будет. Для примера: в Укринформе работает 300 человек. В США тоже есть орган, отвечающий за пропаганду, и там в разное время работало от 200 до 400 специалистов. А теперь сравните уровень и масштабы украинской и американской пропаганды. В Украине люди попросту не готовы к новым задачам. Первый вопрос, который у них возникает: будет ли добавка к зарплате?!

Несколько украинских телеканалов отказались от трансляции сериалов о героических буднях российских милиционеров, врачей, спецназовцев и так далее. Однако на многих телеканалах такой сериальный продукт все еще доминирует. Надо ли с этим что-то делать?

— Я общался с экспертами в сфере кинопроизводства. Могу ошибаться, но до 90% транслируемого в Украине кино и сериального продукта закупалось в России. Однако мы не должны запрещать все российское. Мы обязаны предотвратить появление на рынке плохого и некачественного продукта, который несет вред украинскому обществу.

Россия активно использует концепцию "мягкой силы" в информационной сфере. Умы завоевываются во многом за счет развлекательного продукта, в который аккуратно вплетаются нужные власти месседжи. Как с этим бороться?

— Все это пропаганда другого образа жизни. Нет никакой угрозы в хороших и позитивных российских, китайских или японских фильмах. Но давайте представим себе ситуацию, когда из года в год 80% всех сериалов на украинских каналах — арабские. Произойдет размывание нашего менталитета, мы начнем превращаться в гибрид украинско-арабского общества. Сейчас то же самое мы имеем и с российским продуктом. Но любые запреты неконструктивны. В эпоху интернета их очень легко обойти. Надо стимулировать производство своего культурного продукта и развивать свою "мягкую силу".

Пятистам культурным деятелям из РФ, подписавшим письмо в поддержку политики Путина, вскоре запретят въезд в Украину. Это правильный шаг?

— Абсолютно. Те, кто выступает против украинской государственности, не имеют права осуществлять деятельность на нашей территории, особенно в условиях войны.

А что касается артистов с украинским паспортом, которые продолжают выступать в России и получают там награды от своих коллег по цеху?

— Я полностью поддерживаю обструкцию в отношении таких граждан. Это здоровая реакция здорового организма на зараженные клетки. Безусловно, каждый гражданин имеет право делать все, что не запрещено законом. Но если некий деятель совершает шаги, морально недопустимые в нынешней ситуации, например, та же Ани Лорак едет в Россию давать концерты в условиях прямой российской агрессии против Украины, право обычного гражданина высказать свое "фе". Это как раз дело не чиновников, а обычных граждан. И я рад, что у нас так много сознательных людей.

Спекуляции и санкции

Сейчас правительство разрабатывает санкции против России. В том числе в гуманитарной сфере. Почему Кабмин озаботился этим только теперь, спустя пять месяцев после начала украинско-российского конфликта?

— Это очень сложный, бюрократизированный процесс. Своего рода обратная сторона демократии. Мы ведь не привыкли действовать в условиях войны. Мы привыкли дуть на воду. Любой наш шаг вызывает спекуляции. Вспомните хотя бы отмену языкового закона Кивалова — Колесниченко. Все прекрасно понимают, что к конфликту в Донбассе это не имело никакого отношения. А теперь представим, что мы предприняли не символический, а конкретный шаг и что-то действительно запретили. Того, кто взял бы на себя ответственность за это, сразу же обвинили бы, что война началась именно из-за него.

Недавно вы заявили, что Украина ограничивает доступ иностранных книг на свой рынок. Если не будет, к примеру, российских книг, что читать обычным украинцам?

— Никто не говорит и не может говорить о запрете качественных российских книг. Но в СМИ все пишут о запрете именно российских книг. Это к вашему предыдущему вопросу о санкциях: любой наш шаг может провоцировать манипуляции и неадекватную реакцию в и без того наэлектризованном обществе. На самом деле вопрос вот в чем. С 1 января 2015-го стоимость украинских книг может вырасти на 30 или больше процентов, так как заканчивается срок действия временной налоговой льготы для их издания. Что мы предлагаем: первое — это лицензирование. Разрабатывается проект постановления, благодаря которому можно будет отделить украинофобский печатный продукт от нормальной качественной российской книги. Второе — квотирование. Есть два варианта: квотировать по названиям (как минимум 50% на полках магазина должны составлять украинские книги) или же постепенно менять пропорцию иностранной и украинской книги на рынке. Резко этого делать нельзя, иначе многие книжные магазины обанкротятся. Сейчас у нас 20% украинской книги, 80% — иностранной. Мы можем поставить квоту 30% на 70% и повышать ее постепенно. Мы хорошо понимаем, что книги — это не взаимозаменяемый продукт. Если литература определенного рода не издается в Украине, а спрос на нее имеется, эту квоту заполнит сам рынок.

Новые ценности

За границей Россия создала огромную сеть не только пропагандистских СМИ, но и всевозможных фондов, экспертных организаций с одной целью: влиять на общественное мнение стран Запада. Как нам достучаться до умов европейцев?

— В этом плане тягаться с Россией очень сложно. Но если мы для заграницы запустим англоязычное, потом, например, франкоязычное, арабоязычное и т. д. вещание, ситуация начнет меняться. Также нужно активно привлекать нашу диаспору, у которой на самом деле огромный потенциал. Пока он тратится впустую.

Когда-то за рубежом мы ассоци­ировались с Чернобылем,
в 2012-м — с футболом, сейчас, похоже, с войной. Какой имидж нам нужен?

— Какой у нас реальный имидж, нужно изучать не умозрительно, а с привлечением профессиональных пиарщиков. Потом необходимо смоделировать идеальный имидж и двигаться в этом направлении. Когда мы говорим, к примеру, о Германии, мы вспоминаем о пиве, колбасках, мерседесах. Когда о Швейцарии — о часах и сыре и т. д. Вот и мы тоже должны сделать так, чтобы наш продукт ассоциировался с нашим государством. Мы не интересны миру как еще одна Россия. Мы интересны исключительно как Украина, подобных которой нет.

Как бороться за умы жителей восточных территорий, многие из которых до сих пор симпатизируют террористам?

— Мало отключить российские каналы, надо заполнить нишу качественным украинским продуктом. Нам нужна программа социогуманитарной реабилитации региона. Мы будем постепенно интегрировать этих людей в общество, чтобы они мало чем отличались от среднестатистических украинцев. Никто не говорит, что они сразу должны начать почитать освободительную борьбу УПА. Начнем, пожалуй, с осознания общих ценностей.

Каких, например?

— Война стерла все незначительные различия. Мы уже убедились в том, что главным является мирное собственное государство, в котором человек защищен от любого произвола и в котором просто приятно жить.