Боец "Шахтерска": Боевики хорошо подготовлены, но воюют хуже нас

Мы познакомились с Алексеем Сывым (имя изменено по просьбе бойца - ред.) во время учений в Новых Петровцах. Тогда он еще не был уверен, пойдет ли воевать. Но в мае решил, что лучше уж ему, опытному солдату, пойти на войну, чем позволить гибнуть молодой необстрелянной молодежи. Тем более, что ехать на оружейный завод в Россию, где он работал до Майдана, у Сывого не было ни малейшего желания. Срочную службу боец прошел в войсках КГБ СССР в Приднестровье, где и научился воевать. Вот уже три месяца он воюет в разведроте батальона "Шахтерск". В Киев Сывый приехал пролечить язву желудка буквально за день до того, как под Иловайском попали в окружение добровольческие части.

- Что скажете об окружении в Иловайске? Насколько оно повлияет на ход войны?

- Никак не повлияет. Мы все равно победим, потому что воюем за Родину. А значит, ведем священную войну. На нашей стороне Бог и правда. Как всегда, нас подвели генералы. Те, которые прозевали появление на востоке комплексов ПВО. Те, которые выпустили террористов из Славянска и позволили им занять Донецк и Луганск. Те, которые не уничтожали танковые колонны, идущие из России, еще в самом начале. Мы просим их дать нам бронетехнику, но они нам отказывают. А ведь на броне можно было бы прорваться из окруженного Иловайска так же, как прорвались украинские десантники из окруженного сектора "Д". Ведь когда броня идет впереди, ты хоть чуть-чуть чувствуешь себя защищенным. Я дважды был в окружении: сутки и полтора. Но оба раза мы сумели прорвать кольцо.

- Как обеспечена наша армия? Бронежилеты и каски есть у всех?

- Да, с этим, благодаря волонтерам, проблем нет. Но лично я бронежилет не брал. Когда тридцать градусов в тени, а на тебе целый арсенал: автомат, пистолет, патроны, гранаты, магазины – не до бронежилета. Да и он только условно защищает. А ведь надо бегать, да еще и в полуприсяди. Бронежилет весит больше десяти килограммов, каска – около семи. Макушку она, конечно, защищает, но шею и лицо – нет. И обзор в ней намного хуже. Я считаю так: если уж я должен погибнуть, то погибну, даже если буду весь в броне – с головы до ног. А если должен жить, то и без бронежилета, и без каски выживу. Все от Бога зависит. Поэтому и оружие у меня самое простое: АК-47 калибра 7,62. Я с таким воевал еще в Приднестровье. Этот автомат, правда, очень громкий, но зато удобный и надежный.

- Хорошо ли обучены добровольцы?

- Добровольческие батальоны – самое мощное орудие украинской армии. Путин ведь не зря требовал расформировать их. Наше главное оружие – боевой дух! Все мы знали, куда шли, и что с нами может случиться. У нас нет страха смерти. Мы пришли воевать за Родину и, если понадобится, умереть за нее. А регулярная армия – это нечто совсем другое. Вот представьте: сидел человек дома около жены и детей, пришла ему повестка – он пошел на войну. Не в тюрьму же садиться. Но и воюет он соответственно. Под обстрелом ищет, где бы спрятаться. Для него главное не победить, а выжить. Для нас наоборот.

- Но задачи, которые выполняли воины АТО до полноценного вторжения России, требовали специфических навыков…

- Мы, старики, учим молодняк, и, как правило, они ловят все на лету. На войне, чтобы не только выжить, но и победить, нужно многое знать и уметь. Вот, к примеру, во время зачистки населенных пунктов нельзя касаться подозрительных предметов. Вот посреди улицы лежит пластиковая бутылка – ее нельзя трогать, потому что она может быть заминирована. Минные растяжки могут быть натянуты как по низу, так и по верху, на уровне головы. Поэтому нельзя идти, опустив голову и глядя только под ноги. Нюансов много… К нам иногда приходят такие, которые не могут разобрать автомат. Когда патрон идет наперекосяк, они не знают, что дальше делать. Но уже через несколько недель боев они ни в чем не уступают опытным солдатам.

- Поначалу в добровольческие батальоны в структуре МВД не хотели записываться, потому что не хотели иметь ничего общего с милицией. Теперь все поменялось?

- Да. Во-первых, по-другому не попадешь в зону АТО и не получишь оружия. Во-вторых, в добровольческих батальонах почти нет кадровых милиционеров. У нас всей милицейской власти – лейтенант СБУ из Шахтерска, который побывал в плену у террористов, а после прибился к нам, зам по кадрам и зам по тылу. Остальные, включая командира, – такие же добровольцы, как и я.

- Насколько хорошо подготовлены вражеские силы?

- Ватники очень хорошо подготовлены. И корректировщики огня у них профессиональные, и снайперы; у них лучше вооружение, у многих есть спутниковые телефоны с навигацией. Но воюют они хуже. У нас есть то, чего нет и никогда не было у них: воля к победе. Если меня убьют, я хоть буду знать, за что я погиб. А эти? За что их убивают сейчас? За упыря Путина? За непризнанное государство Новороссию? Предатели Донбасса не нужны ни России – она ясно дала это понять – ни тем более Украине. С предателями всегда так.

- За что воюют сепаратисты? Едва ли в непризнанной Новороссии будет жить лучше, чем в Украине.

- Идейные так не думают. А безыдейные сами не знают, за что гибнут и получают ранения. Один пленный, к примеру, сказал нам, что он против бандеровцев, а когда мы попросили объяснить, кто же это такие, он сказал, что это народность, живущая в Украине. Большинство пленных, падая на колени, просят: "Люди добрые! Я не хотел воевать! Меня заставили!" А как можно заставить воевать! Тем более против своего же народа? Когда ты стрелял в меня, то не думал, что тебя заставили.

- Случалось ли захватывать пленных?

- Да, и не раз – ведь я разведчик. В последний раз мы взяли "дээнэровцев" во время разведки в Иловайске. Объезжая с помощью местного жителя-проводника блок-посты террористов, мы заехали в самый центр города. И вот напротив нас останавливается "Жигуль", из которого выходят трое в формах с нашивками ДНР и говорят: "Вы от Седого?" А мы: "Конечно, от Седого! Мы вас ждем. Садитесь в машину!" Скрутили их, один из наших сел за руль "шестерки" – и мы уехали. Я тоже побывал в плену. Мы с земляком хотели попасть в добровольческий батальон, минуя "учебку". Для этого еще в мае приехали в Донецк, где нас на вокзале арестовали арабы-наемники. Милиционер с георгиевской ленточкой отвернулся, словно не видя этого. Это были не чеченцы, которых я хорошо знаю, а именно арабы. Но потом они наткнулись на украинскую разведку и бросили нас. Можно сказать, что мы родились в рубашке.

- Пленных передают в штаб, а потом обменивают на кого-то из наших?

- Как правило. Но иногда после боя, в котором погибли твои товарищи, ты просто не можешь не пустить пули в сволоту, которая его убила. Нервы не выдерживают. Особенно когда эта сволота готова тебе берцы целовать. Когда она, глядя тебе в глаза, говорит: "Я не убивал! Я не воевал! Меня заставили!" Если бы мне в глаза смотрел враг, со своей позицией и даже с ненавистью ко мне, я бы его уважал. Но мразь, которая стреляла в тебя, а теперь клянется в вечной верности, – это другое дело. Но надо сказать, что и с той стороны не всегда берут пленных. При всей любви террористов к обмену заложников они никогда не берут пленных из Правого сектора.

- А что скажете о Правом секторе? Хорошо воюют его бойцы?

- Лучше всех. Эти ребята не щадят ни врагов, ни себя, поэтому ватники их больше всех боятся. Если бы все так воевали за Украину, мы бы давно победили. И ведь им не выдавали оружие – они все добыли в бою. Недели за две до того, как я уехал из зоны АТО, ватники расстреляли целый автобус Правого сектора – пятнадцать бойцов. У Правого сектора ведь с патронами всегда туго – им же патроны не выдают, как нам. Они попали в засаду, отстреливались, сколько могли. А потом их всех расстреляли.

- Меняются ли настроения местных жителей в Донбассе? Они же видят, кто на самом деле разрушает их города…

- Надо сказать, что захваченные сепаратистами города Донбасса сейчас на три четверти пусты. А около четверти оставшегося населения, как правило, поддерживает сепаратистов и российские оккупационные войска. Я сам видел, как сепаратисты расстреливали жилой район Донецка. Видели ли это жители самого района, не знаю. По моему мнению, мы напрасно считаемся с ними. Ведь если они действительно мирные, не поддерживающие ДНР-ЛНР, то почему не уехали, чтобы развязать нам руки? Если б в городах Донбасса никого не было, террористы не ставили бы минометы в детских садиках, на детских площадках, под жилыми домами, прекрасно зная, что мы не ударим в ответ. Не понимали этого "мирные жители"? Не они ли кормили сепаратистов, стирали им, помогали? Когда в город входят украинские войска, они кричат, что всегда были за Украину. Но лично я в это не верю.

- Чем занимаются бойцы в свободное время?

- Отсыпаются или чистят оружие, чтобы не подвело в бою. Бывает, что священники Киевского патриархата к нам приезжают. Не освящают оружие, не благословляют снаряды, как это делали батюшки сепаратистов. Только исповедуют бойцов или просто говорят с ними по душам. На войне ведь чувствуешь и переживаешь такое, после чего очень важно выговориться. Почти все бойцы любят читать детские письма. Нам их иногда привозят волонтеры. Вот принесут пачку, оставят у дневального. А потом замечаешь, что половины этих писем уже нет. Бойцы потихоньку растаскивают их и потом носят на груди, как талисманы.

- Можно ли сказать, что война разделила украинцев на два враждующих лагеря?

- Нет! Как раз наоборот – она еще крепче объединила Восточную и Западную Украину. Люди сдружились еще больше. У нас в батальоне служат много ребят из Донецка и Луганска. Они часто шутя рассказывают своим близким по телефону: "Тут бандеров возле нас целая куча, но пока они еще ни одного из нас не съели!" Я пригласил многих в гости в Западную Украину – после войны. Чтобы победить в этой войне, нам нужна только любовь к Родине и вера в победу. А этого нам не занимать. Еще со времен Майдана.