Если бы не Путин. Альтернативная история Украины после Революции достоинства

Спустя год после начала войны Фокус вместе с экономическими экспертами предлагает вернуться в отправную точку и хотя бы на страницах журнала прожить первые 12 месяцев после победы Революции достоинства в мирной Украине.

Реформы вместо войны

В феврале 2014 года после бегства Януковича и Ко Украина буквально зависла над пропастью. Но до опасной черты страну довела отнюдь не Революция достоинства и даже не последующее нападение России. Ситуация в экономике планомерно ухудшалась на протяжении нескольких предыдущих лет. "По сути, страна постепенно возвращалась в 90-е годы прошлого столетия, с характерными высокими темпами девальвации и гиперинфляции. Но поначалу это мало кто замечал из-за медленного исчерпания запаса прочности", — рассказывает о наследии клептократического режима Януковича руководитель отдела исследований AYA Capital Александр Веденеев. Поэтому 2014 год даже без вмешательства России оказался бы критическим периодом в истории Украины.

С Крымом или без, с гибридной войной или с зыбким миром в Донбассе — единственным спасением для государства могли стать только радикальные перемены: искоренение коррупции, дерегуляция, трансформация судебной системы, госфинансов, здравоохранения, правоохранительных органов, ЖКХ и т. д. Проведение реформ в мирных условиях обещало большее пространство для маневра и больший объем средств на улучшение инфраструктуры, в том числе и от зарубежных инвесторов и кредиторов. При отсутствии внешнего врага, посягающего на территориальную целостность, активисты Майдана и креативный класс в целом могли максимально приложить свои знания и усилия для реализации долгожданных перемен. Волонтерское движение, которое сегодня сосредоточено на обеспечении армии, с не меньшим рвением включилось бы в решение проблем в различных сферах. Повышенное внимание со стороны активистов и страх перед народной люстрацией были бы для чиновников серьезным стимулом меняться. Все это, а также аванс доверия, который получила новая власть на революционной волне, позволили бы провести болезненные реформы, дающие быстрый положительный эффект.

Но даже в мирное время проведению реформ в Украине всегда противилась система. В частности, директор рейтингового агентства IBI-Rating Григорий Перерва в качестве возможного негативного сценария называет имитацию реформ на фоне перекраивания элит, как это было после Оранжевой революции 2004 года. К такому результату могло привести быстрое перегорание и разочарование людей Майдана, умноженное на негативный социальный эффект от непопулярных мер.

Быстрый выход из кризиса

Без вмешательства Путина Украина получила бы шанс пережить неизбежные болезни роста с минимальными потерями и уже в 2015 году вывести экономику из крутого пике. Это подтверждают практически все экономические расчеты, озвученные в марте 2014-го, сразу после смены власти. В частности, по прогнозам Института экономических исследований и политических консультаций, падение ВВП в 2014-м ожидалось не более 3,3%, а рост инфляции — до 13,7%. При таких показателях 2015 год обещал стать для украинской экономики переломным — ВВП снова увеличился бы, платежный баланс выровнялся. "Точками роста могли бы стать металлургия, сельское хозяйство, розничная торговля, машиностроение и пищевая промышленность, тогда как сейчас потери несут абсолютно все секторы экономики", — уверена заместитель гендиректора РА "Кредит-Рейтинг" Ольга Шубина.

Урон, который нанесла экономике Украины агрессия России, по самым приблизительным расчетам уже оценивается не менее чем в 100 млрд грн. "Около 3,7% ВВП Украина потеряла вместе с аннексией Крыма, а ущерб от военных действий на территории Донбасса отражает падение промышленного производства в регионе на 31,5% (более 26 млрд грн в денежном эквиваленте). Только в Донецкой области террористами было разрушено более 13 тысяч жилых домов, объектов социальной инфраструктуры, производственных предприятий и т. п.", — отмечает директор Крымского экспертного центра Алексей Стародубов. В итоге бюджет на 2015 год, по мнению собеседника Фокуса, ориентирован не на развитие, а на удовлетворение потребностей армии и выживание.

В 2015 году экономика продолжит падение еще на 5–10% (по результатам 2014-го прогнозируется минус 7–8% ВВП). Выход из рецессии откладывается как минимум на год, в течение которого у многих предприятий может не хватить запаса прочности, чтобы пережить кризис.

Впрочем, вывод из строя промышленности Донбасса может стать мощным стимулом для модернизации. "Стратегия экономического роста должна базироваться на переходе от старой постсоветской модели к экономике знаний с высокой добавленной стоимостью, — отмечает исполняющий обязанности президента Американской торговой палаты в Украине Тарас Качка. — С этой точки зрения наибольшим потенциалом роста обладает сфера высоких технологий и агропромышленный комплекс, который даже в условиях экономического кризиса, оккупации Крыма и боевых действий в восточных областях Украины показал рост".

Доллар по 12 гривен

Мирный сценарий для Украины означает постепенное сбалансирование госфинансов на протяжении 2014 года. Ближе к осени увеличиваются валютные поступления в страну: экспортная выручка, внешние кредиты, прямые иностранные инвестиции. Курс нацвалюты после резкой девальвации приходит к равновесию. По мнению большинства экономистов, при таком сценарии оптимальным мог бы стать курс в 12–12,5 UAH/USD, так как свободное курсообразование было одним из условий предоставления кредитов МВФ, а курс 8 UAH/USD уже давно не соответствовал реалиям экономики. Инфляция по итогам года вряд ли бы превысила 15%, бензин А-95, к примеру, стоил бы максимум 13 грн за литр.

Нажмите для увеличения

Григорий Перерва напоминает, что сразу после падения режима Януковича и формирования нового правительства в Украине уже отмечалась активизация фондового рынка, всплеск биржевой активности и повышение котировок отечественных ценных бумаг за рубежом. По его мнению, дальнейший рост интереса к Украине и ожидание позитивных изменений в стране помогли бы восстановить доверие со стороны иностранных инвесторов во второй половине 2014-го — начале 2015 года. Однако инвесторы не вернулись в Украину не только из-за войны. "Для привлечения капитала в экономику Украины нужна политическая стабильность хотя бы в краткосрочной перспективе, а также реформы в судебной системе, правоохранительных органах и фискальных службах. А это наша внутренняя беда, которая не зависит от российской агрессии", — констатирует Алексей Стародубов.

Похожая ситуация и в банковском секторе. Сугубо экономических предпосылок для банкротств банков в мирной Украине было бы куда меньше. Между тем последние события на финансовом рынке — это естественная очистка банковской системы. Ведь большинство финучреждений, в которые была введена временная администрация, занимались "схемным" бизнесом или обслуживали интересы представителей прежней власти.

Непринужденная евроинтеграция

Вопреки устоявшемуся мнению опрошенные Фокусом экономисты не уверены в том, что нейтральная позиция России позволила бы Украине уже в 2014 году продвинуться по пути евроинтеграции. "Учитывая аморфность отечественных чиновников и неспешность европейских, не исключено, что наше сближение с Евросоюзом в мирное время было бы еще более медленным, чем сейчас", — считает Григорий Перерва из IBI-Rating. Наоборот, Россия теперь выступает катализатором сближения Украины и ЕС, подгоняя украинскую власть к принятию необходимых для этого решений. "Если бы экономические отношения с Россией не нарушились, множество предприятий так и продолжали бы выпускать продукцию, ориентированную исключительно на российский рынок и при этом неконкурентоспособную в странах Евросоюза. То есть они бы законсервировали свою отсталость, — приводит пример Тарас Качка из АТП. — Так что сложившаяся ситуация во многом стимулирует украинский бизнес диверсифицировать рынки сбыта своей продукции, в том числе за счет европейского". Таким же образом агрессия России повлияла и на цивилизационный выбор украинцев. За последний год число сторонников вступления Украины в Евросоюз увеличилось более чем на 20% — сейчас европейский выбор поддерживают почти две трети украинцев.