Надо будет − посадим. Крымских татар запугивают обысками и допросами

С аннексированного Россией полуострова идет волна сообщений об обысках и задержаниях крымских татар. На днях обыски прошли в доме главы Белогорского регионального меджлиса Мустафы Асабы, приходили и к предпринимателям — братьям Велиляевым. Председатель ревизионной комиссии Курултая — высшего представительного органа крымских татар — Али Озенбаш считает, что цель этих акций — посеять страх. Он объяснил, почему российские спецслужбы преследуют именно крымцев, отмел возможность вооруженного восстания и рассказал о том, как в мае отметят годовщину депортации.

Держать на крючке

Кто сейчас рискует попасть в поле зрения ФСБ?

— Любой. Чтобы была атмосфера страха, нужно преследовать или уничтожать не обязательно тех, кто на виду, лидеров. Важен принцип случайности. Разумеется, под прицелом политики, зажиточные люди, но кроме того обращают внимание и на людей случайных, чтобы никто не чувствовал себя защищенным. Я не буду ни в чем участвовать и меня не тронут — так не будет. Все должны понимать, что они холопы, и знать свое место.

У лидера белогорского меджлиса Мустафы Асабы нашли патроны.

— Это фарс. У человека уже проводили обыск, он знает, что к нему как к председателю регионального меджлиса в любое время могут прийти. Естественно, он не стал бы дома что-то хранить, да у него и не было никаких патронов, наш народ не вооружен.

То есть патроны подбросили, чтобы держать его на крючке?

— Думаю, это сигнал для всей нации, что любого можно взять. Надо будет — подбросят патроны, литературу.

Но за это можно сесть.

— Если бы его собирались посадить, его бы уже не отпустили. Это все пока — психология.

Это же касается и братьев Велиляевых?

— Они как раз относятся к другой категории. Велиляевы хоть и делегаты Курултая, но достаточно лояльны к власти. Они успешные бизнесмены, старший в свое время был депутатом Верховного совета Крыма, всегда был помощником депутата Верховной Рады Украины Бориса Дейча, который сейчас обласкан крымской властью. Явно им ничего не инкриминируют. Это как раз и показатель: хороший ты или плохой, а все равно холоп, надо будет — обыщем или посадим.

Такие методы действуют на крымцев?

— Основная масса предана своим идеалам. Тут же вопрос выживания народа. Для обывателя это вопрос не выживания отдельного лица, а выживания в своем консолидированном национальном кругу. У крымцев тоже особого выбора нет: либо обезличиться, либо остаться народом. Поэтому такие жестокие действия нерезультативны.

Россияне этого не понимают?

— Нет. Как бы вам это объяснить? Ну, вот, например, заходите вы в сумасшедший дом, в палату буйных сумасшедших, и удивляетесь их поведению. Поверьте, что ваше поведение точно так же удивляет их. Нельзя к ним подходить со статичной логикой.

Они действуют стандартно. И это проблема, потому что они у власти. При этом создают дискомфорт всему населению. Понять другую точку зрения они не могут. На самом деле они могли бы добиться своих целей не силой, а создав по меньшей мере видимость справедливости по отношению к нашему народу.

Дело о митинге

Когда в Крыму начались обыски?

— Сразу после аннексии.

Что людям предъявляют?

— Участие или организацию митинга у здания Верховного совета Крыма 26 февраля прошлого года, когда Крым еще был украинским (26 февраля в Симферополе собралось несколько тысяч пророссийских и проукраинских активистов, среди последних преобладали крымские татары. Тогда погибло два человека. — Фокус). Возбудили уголовное дело, и на этом основании проводят обыски. Ищут запрещенную литературу, подозревают в экстремизме и сепаратизме.

Чего хотят добиться власти?

— Цель одна — создать атмосферу страха. Люди пропадали без вести. Многие до сих пор не найдены. Чьи-то трупы нашли.

Понимаете, мы живем в оккупации, но люди с автоматами наперевес по улицам не ходят, танки не ездят, военные не маршируют. То есть вроде как оккупации, но в то же время мирная жизнь. А как людей испугать? С этим я и связываю обыски, все эти предостережения "о недопустимости нарушения законодательства о противодействии экстремистской деятельности и законодательства о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". Я тоже такое получил.

Ничего странного — Российская империя еще со времен московитов обращалась с собственным населением с особой жестокостью. Воспитывали психологию: чем больше бьют, тем больше любят своего властителя.

С крымцами сложнее. Ментальность народа до 1944 года (крымских татар депортировали 18 мая 1944 года. — Фокус) не была нарушена. Как-то так сложилось, что Российская империя крымцев никогда особо не трогала, не переводила в статус крепостных рабов. Они сохранили свободолюбие, национальную гордость, определенную независимость. Период после 1944-го исторически небольшой, но сыграл свою роль в ментальности: люди, конечно, опасаются. Но все равно мы отличаемся от русских большей самостоятельностью. И это сейчас главная проблема для российской власти в Крыму. Это нужно уничтожить на корню. Потому что наш пример заразителен.

Это судьба

Может ли случиться так, что какая-то часть крымцев радикализуется?

— Мы вообще не готовы к вооруженной борьбе, вопрос никогда так не стоял. Народ достаточно религиозный, люди понимают, что всех карает Всевышний. А что тебе отмерят — это уже судьба. Поэтому я категорически не верю в то, что наш народ поднимется на восстание, станет кого-то обстреливать. А мирные протесты будут постоянными. И для них это страшнее.

Ближе к годовщине депортации стоит ожидать учащения акций устрашения?

— Вряд ли. Оно как идет, так и будет идти. Это уже обыденность.

Что планируется на 18 мая?

— Не думаю, что будет принято решение проводить траурный митинг, это было бы несколько жестоко по отношению к населению, которое мы не в состоянии защитить. Ведь разрешения на проведение митинга не удастся получить. Но нельзя запретить скорбеть, люди дома отметят эту дату.

Крымские власти дошли до маразма. Они предложили вместо траурных мероприятий 18 мая отмечать 21 апреля как дату указа Путина о реабилитации нашего народа. О какой реабилитации может идти речь? Все осталось на бумаге, да и там оно оформлено неправильно.

Ваши комментарии достаточно откровенны. Не боитесь, что к вам тоже придут?

— Конечно, придут. Уже делали официальное "предостережение". Я подал в суд, требуя признать его незаконным.

• Читайте также: Враги кругом. Наталья Зубаревич о дотационном Крыме и разрухе в головах россиян

То есть тюрьмы не боитесь?

— Нет, не боюсь, хотя хорошего в этом мало. Но у каждого своя судьба. Не думаю, что я им интересен в тюрьме. Потому что все, что я вам сейчас говорю, буду говорить и из тюрьмы, каналы найдутся. Но мои слова будут выглядеть более весомыми, тюрьма станет очередной трибуной.