Ветеран югославской войны Руфад Башич рассказал Фокусу, как боснийские власти в короткие сроки смогли преодолеть разгул махновщины в своей стране
20 лет назад, после окончания войны в Югославии (1991–1995) властям Сербии, Хорватии, Боснии и Герцеговины пришлось решать ту же проблему, которая сейчас стоит перед властями Украины: что делать с военизированными формированиями, тысячами людей, вернувшихся с фронта, и огромными арсеналами незарегистрированного оружия у них на руках. О том, как боснийские власти в короткие сроки смогли преодолеть разгул махновщины в своей стране, Фокусу рассказал ветеран югославской войны, бывший инструктор боснийской полиции Руфад Башич.
— Официально все ветераны, вернувшиеся с фронта, сдавали свое оружие, но почти каждый прихватывал с собой какой-то трофей. Проблемы были серьезные, у нас фактически был Дикий Запад — разборки между различными группировками, стрельба на улицах звучала постоянно. Власть поначалу закрывала глаза на небольшие нарушения, например, мелкую контрабанду, давая ветеранам спустить пар, но тяжелые преступления, конечно, карались, виновных арестовывали. Потом шаг за шагом начали строить национальную полицию, и большинство ветеранов пошли работать туда. Полицию же строили фактически с нуля, все желающие должны были сдать экзамен для поступления на работу. Нам очень сильно помогли США и Евросоюз, в первую очередь организационно, постоянно приезжали их инструкторы. Да и сами ветераны со временем поняли, что надо привыкать жить по-другому, что время, когда все надо было решать с помощью оружия, прошло.
Важную роль сыграли бывшие комбаты и комбриги, которые пользовались в среде бойцов большим авторитетом, они призывали своих бывших солдат быть законопослушными, и это работало.
В начале войны у нас существовали сотни различных военизированных формирований и группировок, но за год-два все они переподчинились единому командованию в рядах единой боснийской армии и полиции. Потому, когда война закончилась, никакие самостоятельные военизированные формирования вроде вашего Правого сектора у нас роли не играли. Существовали лишь движения, которые действовали сугубо политическими методами.
На все про все ушел примерно год, и ситуация стабилизировалась
Имелась и другая проблема. Наша экономика после войны была полностью разрушена, не выплачивали ни зарплаты, ни пенсии, все держалось на гуманитарной помощи из-за рубежа. Потому и работы для бывших фронтовиков не было. Конечно, некоторые ветераны пошли на службу к криминалитету. Но государство поступило очень правильно, пытаясь заинтересовать их работой в легальной сфере. Например, для ветеранов предусмотрели налоговые льготы, и очень многие этим воспользовались.
То оружие, которое осталось после войны на руках у населения, и дальше хранится где-то в тайниках. Но его никто уже давно не использует для цивильных разборок. Его достанут только в случае, если против нашего государства опять начнется военная агрессия.