Завтра Путин может сказать, что Закарпатье никогда не было украинским, – Виктор Балога

Виктор Балога занимал высокие государственные должности при трех из пяти украинских президентов, успев приобрести весьма одиозный имидж, поработав губернатором при Леониде Кучме, министром чрезвычайных ситуаций при Викторе Ющенко и Викторе Януковиче, а также главой Секретариата президента Ющенко. Но на каких бы постах в Киеве Балога ни работал, его вотчиной всегда оставалось Закарпатье, где местные жители называют его "хозяином области". В 2015-м Виктор Балога снова оказался в центре внимания СМИ после перестрелки с участием закарпатского Правого сектора, милиции и охраны другого местного "князька", народного депутата Михаила Ланьо. Балога признался, что во время Майдана поддерживал Правый сектор, а в конфликт с перестрелкой вмешался как миротворец. Вскоре после этих событий губернатором области назначили его давнего недруга Геннадия Москаля, который тотчас обвинил Балогу в причастности к контрабанде и разгулу преступности в регионе. После местных выборов партия "Единый центр", лидером которой является Балога, оказалась в оппозиции, а его влияние, как рассказывают в политических кругах Закарпатья, пошатнулось.

Кто он

Народный депутат Украины, лидер партии "Единый центр"

Почему он

Многие годы является ключевой фигурой Закарпатья, влияя на все сферы жизни региона

Нет дела до Москаля

Вас называют "хозяином Закарпатья". Вы себя таковым считаете, особенно после не совсем удачных для вас последних местных выборов?

— Единый центр в Закарпатье выиграл выборы. Мы заняли первое место по области. Мы не везде выдвигали своих кандидатов, где-то предлагали нынешней власти доказать свою поддержку среди людей. Они этого не сделали, сдав выборы Оппоблоку. Уже после выборов я предлагал президенту, чтобы мы вместе с БПП, венграми (Партия венгров Украины (КМКС). — Фокус) и Батькивщиной сформировали коалицию в местных советах, чтобы не брать себе в попутчики бывших регионалов — Видродження и Оппоблок. Он выслушал, но сделал наоборот.

Когда была эта встреча?

— Сразу после местных выборов. С президентом мы разошлись на том, что будем формировать коалицию. Еще до выборов мы договаривались, что представитель партии-победителя получит право претендовать на кресло главы облсовета. Очевидно, рассчитывали на победу БПП, а когда победили мы, решили отыграть ситуацию назад. Мы почти всюду смогли провести самое большое количество депутатов, но везде сформирована коалиция БПП с Видродженням, Оппоблоком, где-то с радика­лами Олега Ляшко. Эти коалиции везде с перевесом всего в один-два голоса, а мы оказались в оппозиции.

Это не похоже на политический стиль Петра Порошенко, который предпочитает договариваться с местными элитами.

— Да, сначала он просил нас (братьев Балог. — Фокус) пойти от БПП на парламентских выборах 2014 года, но мы пошли самовыдвиженцами. Потом просил нас вступить в коалицию, мы не вступили.

Говорят, что Геннадия Москаля назначили в Закарпатье во многом для того, чтобы ограничить ваше влияние.

— Если вы обратили внимание, я практически ничего в СМИ не говорил о Москале. Меня удивляет вот что. В 2001 году, после моего ухода с поста губернатора Закарпатья, Леонид Кучма назначил на мое место Москаля. В 2015-м Москаля на этот же пост назначил уже Петр Порошенко. Неужели мы живем представлениями о развитии страны 15-летней давности?

Но вам как мажоритарщику тоже надо работать с губернатором области.

— С президентом или губернатором нужно "работать" тем депутатам, для которых вопрос коррупции является ключевым в жизни. И это парламентское болото видно очень хорошо при каждом голосовании за законопроекты, которые нужны гаранту. А я, депутат Верховной Рады, занимаюсь законодательством. У губернатора совершенно другая сфера деятельности.

Он оставил фракцию Единого центра в оппозиции.

— Быть в оппозиции к бывшим регионалам — это честь для нас. Завтра будут другие выборы и все поменяется.

В БПП говорят, что в области зачищают структуры исполнительной власти от ваших людей.

— Кто может сказать, что в исполнительной власти есть люди Балоги? Нет таких. Когда Василия Губаля (считается ставленником Балоги. — Фокус) назначили главой ОГА, он назначил 13 и. о. глав РГА. Губаль ушел, и эти люди ушли с ним. Наша команда не собиралась гнаться за невыборными должностями. Скорее наоборот, при действующих президенте, премьере и коалиции идти в исполнительную власть рискованно, потому что любые, даже самые прогрессивные инициативы могут быть заблокированы сверху.

Братья и дети

Реагируя на события 11 июля в Мукачеве, президент сказал, что "надо избавляться от кланов, которые раздирают Закарпатье". Тем не менее ваша с ним коммуникация сразу не прервалась.

— Посмотрите на список БПП, на тех, кого назначают на должности. Это или друзья президента, или его бизнес-партнеры, или менеджеры его компаний. Посмотрите на ситуацию с Игорем Кононенко. Сегодня я скорее говорил бы о винницком клане как о собирательном образе кадровой политики главы государства.

А какая разница между винницким и закарпатским кланами?

— Большая. Хотя бы потому, что закарпатского клана нет.

Но вы, ваши родные и двоюродные братья, ваш сын — это разве не клан в самом чистом виде?

— Клан — это когда ты используешь власть, чтобы наделять должностями своих родных и близких. Никто в украинской политике с фамилией Балога не был назначен во власть другим Балогой. Мы все работаем на выборных должностях, никто из нас не прятался в списках. Мой сын Андрей в том числе. Во время выборов он обошел весь город, провел десятки встреч, смотрел в глаза каждому избирателю. Своим сегодняшним положением (сын Балоги — мэр Мукачева. — Фокус) он обязан исключительно себе и жителям города, которые за него проголосовали.

Никогда не поверю, что вы ему не помогали.

— Возможно, где-то сработало мое имя. Но я думаю, это неплохо, если фамилия приносит позитив и добавляет баллы, а не наоборот.

Почему ваш двоюродный брат Василий Петевка присоединился в парламенте к группе "Воля народа", за что был исключен из ЕЦ?

— Это непростая тема. Мы долго были в одной команде, но, как оказывается, имели разные цели и ценности. Если честно, меня шокировала его беспринципность, неразборчивость и жадность к деньгам. Есть такие люди, которые всегда хотят быть при власти. Их не интересует идеология, для них главная ценность — сытая жизнь. После стольких лет оказалось, что Василий один из них.

Фактор Правого сектора

Стрельба в Мукачеве прошлым летом — это трагическая случайность, борьба за перераспределение контрабанды, провокация против Правого сектора или что-то еще?

— Это трагическая история, инспирированная центральной властью. Я много раз говорил об этом в СМИ. Сейчас идет следствие, и я бы хотел, чтобы оно дало ответ на этот вопрос. Безусловно, перед законом все равны, но должна быть последовательность в обещаниях. Если обещали разобраться с преступлениями против Майдана, то надо разбираться, а не ловить патриотов по ресторанам.

Вы имеете в виду историю, произошедшую на Драгобрате, когда Правый сектор подрался с персоналом ресторана? Это тоже провокация или просто бытовой инцидент?

— Я не знаю подробностей. Но у меня сложилось впечатление, что эти ребята пострадали не из-за того, что выпили лишнего (что случается в таких местах довольно часто), а потому что имеют отношение к добровольческому движению, в котором власть видит своего главного врага. Бросать за решетку патриотов — тренд. Воюют против тех, кого боятся.

После событий в Мукачеве было много шума вокруг ситуации с контрабандой в Закарпатье: какие-то показательные задержания, изъятия перед камерами. Вас тоже частенько обвиняли в причастности к контрабандным потокам.

— Контрабанда может быть только тогда, когда в ней задействованы государственные структуры: пограничники, таможня, милиция, СБУ и т.д. Я никакого отношения к назначению и работе силовиков не имел и не имею. На этом тему хочу закрыть.

Тут надо другой аспект поднять. Почему кто-то перевозит через границу блок-другой сигарет? Потому что в Европе они стоят дороже. Пусть это и нарушение закона, но мы все понимаем, почему это происходит, — от безысходности и бедности. Человек за одну ходку зарабатывает $25–30 и кормит на эти деньги свою семью. Если идет контрабанда через зеленую зону, это уже другие объемы. Могут ли этим заниматься какие-то кланы?

Могут, если договорятся с пограничниками.

— Вот именно — если договорятся. Если государство хочет бороться с контрабандой, оно сможет ее по крайней мере минимизировать. И бороться с теми, кто "договаривается".

По большому счету, гораздо большая проблема с импортом, с ввозом контрабанды — элитная группа легкой промышленности, электроника, голландские тюльпаны и т. д., все завозится по заниженным ценам. Это совершенно другие масштабы, в десятки и сотни раз больше. И в отличие от тех, кто таскает на себе сигареты, такая деятельность действительно приносит колоссальные убытки бюджету. После бегства Януковича объемы таможенных поступлений существенно не выросли, тогда как курс гривны обвалился в разы — вот неоспоримое доказательство. И муха не пролетит здесь без санкции в Киеве.

Чьей именно санкции?

— Того, кто назначает руководство пограничной службы, таможни, прочих силовиков.

Почему вы не передаете факты, о которых рассказываете, в Национальное антикоррупционное бюро?

— Пусть этот орган полностью сформируется и заработает, пусть станет видно, насколько он независим. Тогда и посмотрим. А что касается фактов, то они есть в СБУ. Со всеми документами, таможенными декларациями, фамилиями и фотодоказательствами, которые я как народный депутат им передавал. Можете у них поинтересоваться, как идет расследование.

1% русинов

Насколько реальной в Закарпатье является угроза русинского и венгерского сепаратизма?

— Это все глупости. Путин недавно назвал бредом то, что Донбасс является частью Украины. Не исключаю, что завтра он может сказать: Закарпатье никогда не было украинским. Фактически он начал ревизию решений Ленина, Сталина и Хрущева.

При Австро-Венгрии и Чехословакии большинство жителей Закарпатья идентифицировали себя как "русины". Когда Закарпатье стало частью УССР, русинов записали украинцами. И это правильно.

Но по недавнему соцопросу, проведенному американской компанией, лишь около 1% жителей назвали себя русинами. И почти 95% заявили, что видят свой регион исключительно частью Украины. На том разговоры стихли. Когда проблемы не существует как таковой, пытаться ее раздувать — безответственная политика. Я понимаю, что властям хочется показать, как они спасли Закарпатье от сепаратизма, но это перебор.

Что касается венгров, компактно проживающих в основном в районах у реки Тиса, ни о каком сепаратизме они не помышляют. Тут дело в другом. Украинская молодежь хочет хорошей жизни уже сейчас, потому что смотрит в сторону Венгрии, Словакии, Польши, Германии, других развитых стран. У нас нет проблемы венгров — у нас есть проблема отсутствия перспектив для граждан Украины. Когда наша страна введет безвизовый режим с ЕС, когда мы будем к Европе все ближе и ближе, тогда тому же венгру не будет большой разницы, где жить — в самой Венгрии, в Румынии или в Украине. Радикалы могут предаваться каким-то фантазиям, рисовать карты с "Великой Венгрией", но мы должны обращать внимание на адекватных людей, которых подавляющее большинство.

Вперед, на выборы

Чем может закончиться текущий парламентско-правительственный кризис?

— Я проведу аналогию. Если в семье все хорошо, родители заботятся о детях, волнуются за них, дети вырастают порядочными людьми. Если мать и отец думают лишь о себе, тогда и дети могут пойти по кривой дорожке, их будет воспитывать улица. В коалиции сейчас то же самое. Выборы выиграли Порошенко и Яценюк, вместе с другими силами они создали большую коалицию из партий, которым выразил доверие украинский народ. Но каждый начал тянуть одеяло на себя. Президент часто заходит на поле правительства, премьер иногда тоже вмешивается в компетенцию президента. Но двух начальников быть не может. А на подтанцовке все это время работают бывшие регионалы. Есть главный вопрос: доверяют ли президент и премьер друг другу? Если нет, пусть идут на досрочные выборы. По их итогам станет понятно, сможет ли президент дальше влиять на Кабмин, как пытается это делать сейчас.

• Читайте также: По ту сторону гор. Что сдерживает сепаратизм в Закарпатье

Если будут выборы, вы пойдете как самовыдвиженец?

— Вряд ли. Я вижу, что принимать участие в выборах нужно в большой команде, тогда можно влиять на ситуацию.

Фото: Александр Чекменев