Мечтатель. Владимир Гройсман о голубой мечте украинцев

Отправляясь летом 2013-го в Винницу на интервью с тогдашним ее мэром Владимиром Гройсманом, я и представить не мог, что спустя каких-то полгода он станет вице-премьером, еще через 9 месяцев возглавит парламент, а уж потом сядет и в кресло премьера. Такой головокружительной карьерой 39-летний Гройсман не в последнюю очередь обязан Петру Порошенко. В должности премьера он по привычке хочет добиться быстрых результатов. Но Киев — не Винница. И масштабы страны — не масштабы одного города. Чтобы достичь цели, Гройсману нужно преодолеть уровень провинциального политика — это ощущение не покидало меня в течение всего интервью. Хотя бы потому, что три с лишним года назад можно было простить Гройсману-мэру отсутствие четкого ответа на вопрос, каким он видит принцип управления страной, но Гройсману-премьеру — нет.

Вы наверняка помните день своего назначения, когда пообещали показать, что такое управление государством. Спустя год вашего премьерства сформулируйте принцип управления страной.

— Если говорить об управлении страной, то это очень сложный и ответственный процесс. В целом непростой был год, но я рад, что мы стабилизировали ситуацию в стране, не допустили углубления кризиса.

Так какой принцип?

— Я исхожу из интересов человека, когда любое решение нужно пропускать через себя и понимать, как это скажется на качестве жизни людей. Для этого нужно быть ответственным и небезразличным. Эти два компонента дают возможность принимать правильные решения.

На сайте Кабмина есть рубрика "Сказал — сделал!" о том, как вы хорошо работали. Почему, несмотря на все ваши графики роста экономики, народ власть, мягко говоря, недолюбливает?

— Думаю, люди всегда критично относятся к власти. Это по праву. Но не вся власть априори хорошая или плохая. Нам удалось в 2016 году стабилизировать ситуацию. Однако все очень инертно. Чтобы люди почувствовали рост экономики, должен пройти какой-то цикл, и это не день, не два и не три. Это может занять несколько лет. Если взять 2016 год, то мы содействовали восстановлению роста экономики. В то же время с 1 января повысилась минимальная зарплата, на 50% увеличены зарплаты учителям, мы запустили бесплатные лекарства. В прошлом году, в августе, предметно подошли к ремонту дорог, реализовали ряд проектов по энергонезависимости.

Вы сказали, что остановили падение экономики, но то же утверждал ваш предшественник Арсений Яценюк. Так кто же, по-вашему, спас страну?

— Я бы не ставил так вопрос. В 2014 году были приняты меры по экономической стабилизации, а нам удалось ускорить рост экономики. Есть пять реформ, которые важны в этом году: продажа неэффективного гос­имущества; пенсионная реформа; рынок сельскохозяйственных земель; медицина; образование. Решим эти 5 задач — ситуация будет еще более стабильна и прогнозирована.

Яценюк сравнивал себя с камикадзе. А кто вы?

— Тут важно не название, а суть. Мы правительство, которое реально решает проблемы. Я человек из реальной жизни, для которого важен не процесс, а результат. На это мы и заточены.

Снять и заменить

Кого вы видите на месте Валерии Гонтаревой?

— Это полномочия президента. Считаю, что Нацбанк должен активнее вести политику с точки зрения доступности кредитных ресурсов.

Гонтарева как финансист на посту главы Нацбанка вас устраивает?

— Можно по-разному к ней относиться, но перед ней стояли архисложные задачи, и, если не вдаваться в политические оценки, со многими из них она справилась. Возможно, как и все, она допускала ошибки, но о них должна рассказать сама, а общество — оценить их. Банковский сектор — очень сложная система, у которой много разных болезней.

У вас есть понимание, почему президент до сих пор не подписал закон о стопроцентном гарантировании вкладов физлицам в госбанках?

— Нет. Но в госбанках мы все равно несем полные гарантии.

Глава Фонда госимущества подал в отставку. Что это изменит, если ни один руководитель ФГИ в нашей стране ничего не продает?

— Мы хотим изменить систему продаж, чтобы она была, как ProZorro. Есть компании, мы их выставляем на электронный аукцион, и кто угодно, кроме страны-агрессора, может купить это предприятие. Из 3,5 тыс. таких предприятий у нас только половина реально работающих. Из них прибыльны — треть. По остальным за 10 лет мы понесли больше 82 млрд грн убытков. Это трагическая цифра. Фонд действует неэффективно, надо сменить менеджмент.

Вы уже знаете, кто будет новым главой Фонда госимущества?

— Нет. Кандидатуру в парламент вносит президент. Я бы хотел, чтобы это был современный руководитель, который может решить поставленные перед ним задачи.

Чем вас не устраивает глава НАПК Наталья Корчак?

— У меня нет конфликта с Натальей Корчак. Мне очень жаль, что она некомпетентна. Знаю, что она работала преподавателем, может, в этом она хороша. Но с точки зрения управленца НАПК, конечно же, она слабовата. За этот период было много разных моментов, когда система давала сбой. А я хочу, чтобы система электронного декларирования работала как часы.

Вы сказали, что Корчак некомпетентна, при этом уволить ее невозможно. Каков выход?

— Мы действительно не можем ее уволить, потому что не мы ее назначали. Это, я считаю, неэффективность нового законодательства, порождающая коллективную безответственность.

Сольная партия

Вы стали инициатором повышения минимальной зарплаты до 3200 грн, но президент об этом узнал постфактум. Это была попытка сыграть сольную партию?

— Не ищите здесь никаких причин. Я проинформировал президента о том, что у нас возникают такие возможности. Он узнал об этом от меня.

На днях Украина проиграла России $3 млрд по еврооблигациям в Лондонском суде. Откуда возьмете деньги для возврата долга?

— Я не считаю, что уже есть решение. Есть еще апелляционная процедура. Преждевременно ставить диагноз.

Недавно вы подписали очередной меморандум с МВФ. Некоторые его пункты вроде приватизации и земельной реформы заведомо невыполнимы по срокам. Зачем подписывать то, что нельзя выполнить?

— Сроки мы можем скорректировать, но самое главное, что мы будем выполнять эти пункты для Украины, а не для МВФ. Наша задача — добиться устойчивого роста ВВП в 4–5% ежегодно.

Но тогда Украина должна будет отдать 40% стоимости от каждого процента такого роста ВВП внешним кредиторам. Это условия реструктуризации госдолга, утвержденные в августе 2015-го. Не получится ли так, что все, чего вы добьетесь, уйдет на погашение этого долга?

— Так не будет. Экономический рост дает возможность не просто обслуживать, но и погашать наши долговые обязательства.

Вы предлагаете модель, согласно которой покупателями сельхозземли в Украине должны быть исключительно физические лица с украинским паспортом. Но в таком случае цена на землю из-за недостаточного количества платежеспособных украинцев будет явно низкой. Вы именно этого добиваетесь?

— Если кто-то хочет открыть рынок земли в интересах иностранных инвестиций или больших холдингов, то это глубочайшая ошибка. Мы поддерживаем разрешение на продажу земли гражданам Украины и до 200 га консолидации в одних руках. Фактически через этот механизм хотим возродить присущее украинцам фермерское хозяйство. Это даст хорошие результаты для роста национальной экономики и создания добавочной стоимости, когда фермерские хозяйства будут производить национальный продукт. Но также мы защитим этих людей от посягательств больших холдингов. Нельзя допустить, чтобы 3 или 5 семей завладели земельными ресурсами всей страны.

Но почему не поставить ограничения по земельному банку для юридических лиц?

— Я считаю, что ограничения, которые есть сейчас, — хороший механизм. Все остальное — рискованно и может быть несправедливо по отношению к гражданам Украины. Предлагаемая нами модель справедлива и соответствует интересам украинцев.

При вашей модели какова будет цена гектара?

— Это может сказать только рынок сельхозземель. Как только он появится, мы получим рыночную цену.

Работать и тратить

Правительство выделяет миллиарды на субсидии, при этом на энергоэффективность тратится очень мало. Получается, что благодаря приведению тарифов к рыночным уровням мы кормим олигархов. Зачем?

— Почему олигархов? Тепловая генерация на 90% находится в руках муниципалитетов. Если взять структуры выработки электроэнергии, то процентов 70 — в руках государства. Если говорить о тепловой энергетике, там есть частный капитал. Вы правы: нужно больше инвестировать в энергоэффективность, но это не значит, что это какая-то одна программа. Деньги международных финансовых организаций, деньги муниципалитетов в рамках децентрализации, государственные деньги — это комбинированные ресурсы, которые сегодня направляются на эти цели. Сегодня сотни миллионов и даже миллиарды вкладываются в энегроэффективность. Что касается цены на газ, то, по прогнозам экспертов, разница в стоимости привела к потере $53 млрд.

Что касается субсидий, то это механизм, позволяющий компенсировать каждому человеку рыночную стоимость, это целевые деньги для конкретного украинца, у которого нет денег, чтобы заплатить. Нам нужно бороться за увеличение доходов украинских граждан, уменьшение потребления и, соответственно, монетизацию этих субсидий. В этом году перед Укргаздобычей стоит задача увеличить добычу более чем на полтора миллиарда кубов газа, это значит, что ровно на столько мы не будем импортировать. Наша задача — нарастить добычу государственного газа до 20 млрд. Этого хватит, чтобы полностью обеспечивать себя газом.

ЕБРР заявил о том, что реформа "Нафтогаза" вот-вот провалится, потому как независимые члены набсовета хотят уйти. Каким вы видите будущее крупнейшего госоператора нефти и газа?

— Прозрачным. Хочу, чтобы это был пример надлежащего корпоративного управления. Мы очень ценим независимость наблюдательного совета и будем делать все, чтобы он продолжал функционировать. Я не вижу никакой угрозы реформированию "Нафтогаза" и функционированию НАК. Это достояние всего украинского народа, и это должна быть успешная компания.

Украина возглавила рейтинг E&Y коррупции в бизнесе, хотя еще два года назад была на 7-м месте. Что вы делаете не так?

— Меня проинформировали о том, что опубликован опрос, готов ли бизнес давать взятки. Коррупция — это бич для всех стран. И в тех же странах Европы есть много проблем. Но за последние несколько лет в Украине создана вся необходимая юридическая база и инфраструктура для эффективной борьбы с коррупцией. То, что поборов в бизнесе стало меньше, — для меня очевидный факт. Я на стороне бизнеса, и я с удовольствием буду бить по рукам тех, кто пытается влиять на бизнес и создавать ему барьеры. Были проблемы с НДС — мы вывели все в автоматическую систему, были проблемы с доступом на закупки — мы перешли с 1 августа на ProZorro. Мы отменили около 450 разных регуляций, которые мешали бизнесу. Самое главное, чтобы украинский суд всегда ставил точку в процессе коррупции.

Важные люди

Какое у вас отношение к олигархам? Одни считают, что в стране их не осталось, другие — что процесс деолигархизации все еще идет.

— Этот процесс не закончился. То, что за последние несколько лет олигархи потеряли такое влияние, — факт. Но крупный капитал присутствует в повседневной жизни страны, это тоже факт. Думаю, пускай они развивают экономику, не вмешиваясь в политику. С другой стороны, задача государства — изменить структуру бизнеса в стране, доминирующим должен стать малый и средний бизнес.

Президент для вас олигарх?

— Президент для меня президент, как и для всех нас.

РФ согласилась выплатить Коломойскому компенсацию за оставшиеся в Крыму АЗС. У государства собственности в Крыму гораздо больше. Если получилось у Коломойского, почему не получается у Украины?

— Это вопрос к Коломойскому. Я считаю, что Россия заплатит по своим счетам. Вопрос только, когда это произойдет.

Переформатирование Кабмина будет?

— Пока мы в коалиции это не обсуждали, вопрос не на повестке дня.

Вы сделали все возможное, чтобы ослабить влияние Коболева и Омеляна, которые назначены по квоте "Народного фронта". Какие у вас отношения с этой политсилой?

— Я никого не отстранял. У каждого своя компетенция, и они принимают решения так, как им позволяют их полномочия. Я не делю правительство на БПП и НФ. Это все одна коалиция, с которой мы должны работать. У меня хорошие отношения и с одной, и с другой партией.

Мечты сбываются

Вы неравнодушны ко всякого рода гаджетам, у вас есть смарт-часы. Сфера IT развивается во всем мире. Когда в Украине появится своя Кремниевая долина?

— Я хочу, чтобы законодательная основа появилась до 15 июля. Будем представлять в Раде инициативу формирования нового законодательства по технологическим партиям. Вижу в этом большое будущее и хочу инновационно менять страну. Но для начала нужно создать определенные условия. Более того, когда мы смотрим на традиционную экономику, то видим, что в нее проникает цифровая экономика. В связи с этим те, кто станет лидировать в данном процессе, будут иметь большой успех. Инновационные решения в традиционных сферах приводят к увеличению продуктивности и совсем другим экономическим показателям. У нас есть хорошие основы для создания таких решений, хотя мы пока работаем как аутсорс для других стран, когда наши молодые люди с хорошим образованием сидят в Украине и работают на чужих.

• Читайте также: Миссия выполнима. Геннадий Зубко о децентрализации власти

Американские президенты, заступая на свой пост, так или иначе обещают людям воплотить в жизнь американскую мечту. Какая мечта у вас?

— Моя мечта, чтобы мы выиграли борьбу. А борьба ведется много веков за успешную и развитую Украину. Это должна быть наша национальная идея — выиграть эту войну. У нас есть все возможности это сделать и правильно распорядиться нашим достоянием, чтобы люди стали жить лучше. Сильная Украина — это наша национальная идея.