Репортаж Фокуса о том, как полицейские-новички изо всех сил стараются помочь людям и обеспечить порядок на дорогах. Они признаются, что ждут каждой смены, как новой серии интересного полицейского сериала
Дорожно-патрульная служба — новая структура, сочетающая в себе функции, которые прежде были разведены между ГАИ и районными отделами МВД. Она следит за соблюдением правил дорожного движения и реагирует на обращения населения. Полномочия у патрульных не особо широкие. Для процессуальных действий им приходится вызывать коллег из других подразделений. Но когда вам по какой-то причине приходится обратиться в полицию или полиции нужно обратиться к вам, первыми с вами контактируют именно патрульные. По сути, это пользовательский интерфейс правоохранительной системы. Желая проверить, как работает этот интерфейс, корреспондент Фокуса на несколько часов присоединился к экипажу Коряка и Коломоец-Левчук. Их участок находится в Деснянском районе столицы. Киевлянам знакомо выражение: "Жизнь дала трещину — едем на Троещину". Эту самую Троещину мы сегодня и патрулируем. Когда на служебном планшете засветилось сообщение дежурного диспетчера о вызове на улицу Закревского, 22, лица патрульных особого оптимизма не выражали. Речь шла о краже мобильного телефона. Поиски пропажи казались делом безнадежным.
Украденный телефон
Нас встретили бойкий мужчина лет пятидесяти и его стеснительная дочь. Девушка держалась в стороне, предоставив отцу самому общаться с полицией. Он с ходу заявил, что знает, кто взял телефон, нужно только заставить вора признаться, и повел полицейских прямиком в абонентский центр Киевгаза. Объясняя по дороге, что телефон украла операционистка. Патрульные обменивались сомневающимися взглядами. В офисе Киевгаза ведется видеонаблюдение, и сотрудникам это известно. Вряд ли кто-то из них стал бы заниматься воровством под наблюдением службы безопасности.
Заявитель и его дочь оформляли договор. Их телефоны лежали на стойке рядом с бумагами на подпись. Оформив договор, они ушли, но практически сразу же вернулись — по дороге дочь вспомнила, что забыла телефон на стойке. К моменту возвращения его уже не было. Сотрудники причастность к исчезновению телефона отрицали и соображений о том, кто мог его взять, у них не было. Мол, народу здесь уйма и следить за чужими вещами они не обязаны.
Выслушав заявителя и сотрудников Киевгаза, Алиса тут же позвонила на пропавший телефон. Убедилась, что звонки идут, значит, телефон не отключен, и предложила хозяйке зайти на свой Google account, чтобы определить местонахождение телефона по GPS. Мысль отличная, но пользы не принесла — девушка не смогла вспомнить пароль. Василий тем временем подошел к сидевшему за пультом видеонаблюдения охраннику и попросил показать запись с камер. Однако тот почему-то запаниковал, стал вертеть головой, повторять, что ничего не знает и не видел. Оказалось, что пароля для доступа к записям у него нет, а идея позвонить начальству и узнать пароль вызвала священный ужас. На все просьбы он отвечал, что, если полиции нужно видео, пускай сами едут к его начальству и разбираются, а он ничего сделать не может, и если будет своевольничать, его уволят.
Полицейские используют записи камеры слежения для расследования дела о пропаже мобильного телефона
Василий проявил недюжинный талант переговорщика, убеждая охранника в том, что телефонный звонок доставит его начальству куда меньше хлопот, чем визит оперативной группы из районного отдела МВД с ордером на изъятие записей с камер. После получаса уговоров Иван сдался. Набрал нужный номер, но от волнения не смог внятно объяснить человеку на другом конце провода цель звонка. Тогда Василий сам описал ситуацию и через несколько минут получил пароли для просмотра видео. На записи было ясно видно, как некая девушка, зашедшая в абонентский отдел незадолго до возвращения потерпевшей, берет с операционной стойки забытый телефон и кладет в свою сумку. Операционистка, та самая, которую потерпевшие заподозрили в краже, узнала ее и вспомнила, что эта абонентка приходила сверить квитанции. Судя по хронометражу видео, девушка, укравшая телефон, ушла из операционного отдела в 10 утра. Операционистка выбрала квитанции, сверявшиеся в 9:30 и в 9:45. Одна из них могла принадлежать воровке.
Патрульные передали собранную информацию в районный отдел МВД, порекомендовали потерпевшей как можно скорее подать заявление о краже и уехали. Больше ничего сделать они не могли.
— У нас нет полномочий на ведение оперативно-розыскной работы, — сетовал Василий. — Мы можем собрать информацию по горячим следам, но только если участники и свидетели происшествия предоставляют ее добровольно. Хотелось, конечно, наведаться по адресам, указанным в квитанциях, — проверить, не живет ли там девушка, запечатленная на видео. Но даже застав ее дома, мы ничего не могли бы сделать — это работа сотрудников райотдела. Надеюсь, она не успеет продать телефон, прежде чем оперативники займутся ее поисками…
Речь полицейского прервал телефонный звонок. Из Киевгаза сообщили, что украденный телефон нашелся — кто-то незаметно подбросил его на стол охранника. Вероятно, некто из сотрудников все-таки был связан с воровкой и дал ей знать о том, что полицейские разглядели ее на видео и выяснили адрес. Наказания никто не понес, зато девайс вернулся к законной владелице.
Исчезнувшая женщина
Следующий вызов, переданный экипажу Василия и Алисы, звучал зловеще. На троещинском пляже неизвестная женщина оставила у воды вещи и исчезла. Заявители, позвонившие на 102, предположили, что она могла утонуть.
— Такое происходит нередко, — вздыхает Алиса. — Всему виной алкоголь. Не будь его, работы у нас убавилось бы процентов на восемьдесят. Вроде бы все знают, что в нетрезвом состоянии опасно заходить в воду и нельзя садиться за руль. Только после определенного количества выпитого границы дозволенного стираются — от этого все беды. Будем надеяться, что хозяйка вещей, оставленных на пляже, жива, но, увы, очень часто после таких вызовов приходится вызывать водолазов.
Спасатель, встретивший полицейских на пляже, явно боялся, как бы его в чем-нибудь не обвинили. Первым делом он заявил, что если женщина и впрямь утонула, то не в его смену и к вещам ее он не притрагивался. Тут же выдвинул версию о том, что предполагаемая утопленница приехала на пляж накануне вечером, когда спасателей не было, потому ее никто и не видел. Алисе такая постановка вопроса не понравилась. Она вежливо, но жестко попросила спасателя воздержаться от построения собственных теорий исчезновения таинственной женщины и просто проводить полицию к оставленным на пляже вещам.
— Вот увидите, — говорила она мне по дороге, — сейчас нас атакуют криминалисты-самоучки. У каждого прохожего будет своя версия случившегося. И чем меньше он знает по делу, тем больше будет желания поговорить с полицией. Наше появление всегда вызывает интерес окружающих, и это палка о двух концах. С одной стороны, помощь неравнодушных людей часто бывает очень кстати. Выезжая по вызову, мы, по сути, не знаем, что именно произошло. Наша работа как раз в том и состоит, чтобы разобраться в ситуации, понять, надо ли вызывать сотрудников райотдела, и по горячим следам собрать максимум информации. С другой стороны, чрезмерная активность неравнодушных нам очень мешает.
Содержимое загадочной сумки, оставленной на берегу реки, позволило установить личность хозяйки
Дойдя до места, мы убедились в том, что Алиса была права. Любопытные пляжники обступили небольшую женскую сумку из дешевого кожзаменителя и желтые хлопчатобумажные шорты гигантского размера, лежавшие у воды. Увидев полицейских, собравшиеся наперебой принялись делиться гипотезами о происхождении загадочных вещей. Одни предполагали, что это замаскированная бомба и надо звать саперов. Другие заявляли, что желтые шорты размера XXL фасоном напоминают семейные трусы и принадлежат мужчине. Раз они оказались рядом с дамской сумочкой, значит, здесь было романтическое свидание, но влюбленных спугнули, и они убежали искать более подходящее место для рандеву. Третьи призывали полицию осмотреть бюстгальтер, висящий на кусте в другой части пляжа, утверждая, что он точно как-то связан с шортами и сумкой. Один особо креативный детектив-самоучка пытался восстановить события по рисунку, оставленному на поверхности сумки водой и песком.
С трудом убедив пляжников отойти подальше, полицейские приступили к осмотру содержимого сумки. Там нашлись два пустых чехла для мобильных телефонов, связка ключей, банковская карта, оформленная на имя Елены Г., и выписка из зарплатной ведомости магазина "АТБ", находящегося неподалеку. После звонка в магазин выяснилось, что там и вправду есть сотрудница с таким именем. Недавно она отмечала свое тридцатипятилетие, и, видимо, празднование затянулось, поскольку в последний раз коллеги видели Елену накануне утром порядком выпившей. Кстати, оказалось, что шорты, лежащие рядом, отнюдь не мужские и принадлежат ей же. Размер и фасон оправданы тем, что их хозяйка — женщина крупная, весит более 90 кг. Версии о любовном свидании и бомбе растворились в воздухе, но первоначальное предположение заявителей о том, что женщина пошла купаться в нетрезвом состоянии и утонула, как будто подтверждалась.
Коллеги Елены рассказали, что у нее есть брат, которого в тот день тоже никто не видел. Полицейские долго безуспешно пытались связаться с ним по телефону и уже собирались вызывать водолазов, когда он наконец принял звонок. Сообщил, что сестра его в порядке и спит, потому что вечером перебрала с алкоголем.
Воспитательные меры
Патрульная машина как раз выезжала из пляжной зоны, когда на планшете Алисы появилось новое сообщение. Гражданские активисты заметили на Троещине пьяного агрессивного водителя и сообщили полиции номер его автомобиля.
— Если водитель ведет себя неадекватно, мы в любом случае его заметим, — с улыбкой добавила Алиса, — вон, кстати, кто-то не включил поворотник. Будем останавливать.
— Это, конечно, не наш пьяный, но замечание сделать надо, — согласился ее напарник и посигналил только что повернувшему автомобилю.
За рулем сидела эффектная шатенка лет двадцати пяти. Права, техпаспорт и полис обязательного страхования были в порядке. Василий отчитал ее за невнимательность, вернул документы и пожелал счастливого пути.
По словам Алисы, большинство серьезных правонарушений, с которыми она столкнулась, были совершены в нетрезвом состоянии
— Что, инспектор Коряк, понравилась девушка, решили не штрафовать? — сыронизировала я, когда патрульные вернулись в свою машину.
— Не в том дело, — смущенно улыбнулся Василий. — Если водитель совершил только одно нарушение, не спровоцировал ДТП и никому не причинил вреда, мы имеем право закрыть дело за незначительностью. Если нарушений несколько, штраф выписываем только за одно — самое серьезное. Принципиальная разница между нами и прежним ГАИ в том, что у нас нет цели кого-то оштрафовать. Если за рулем адекватный человек, который понимает, что на дороге нужно придерживаться правил, и признает свою оплошность, мы вполне можем ограничиться предупреждением. Многим этого достаточно. Тот, кто продолжает нарушать правила, в следующий раз уже получит постановление о взыскании штрафа.
Василий не солгал. В тот день, когда я присоединилась к его экипажу, он остановил восемь автомобилей, а штрафа выписал только два. При мне он с устным предупреждением отпустил водителя, который пересек двойную осевую.
— Это, по-вашему, незначительное нарушение, которое можно простить? Что тогда непростительно?
— А вот, посмотрите, едет по тротуару с телефоном в руке…
Опасный водитель
Полицейский отвечал мне, уже разворачивая машину и сигналя нарушителю. Впрочем, оштрафовали его в итоге вовсе не за использование мобильного во время движения, а за отсутствие полиса обязательного страхования.
— Мы с Алисой как-то подсчитали, что 80% штрафов, которые мы выписываем, идут как раз по этой статье. То есть останавливаем из-за чего-то другого, проверяем документы и видим, что страховка просрочена или ее вовсе нет. Санкции за это предусмотрены более серьезные, чем за мелкое нарушение, послужившее причиной остановки. Во многих случаях, будь полис в порядке, дело могло обойтись предупреждением.
— А остальные 20% штрафов за что выписываете?
— За вождение в нетрезвом состоянии, — печально вздохнула Алиса. — Не представляете, в каком виде люди порой садятся за руль. Однажды мы приехали на ДТП, водитель в крови, машина всмятку, но он был настолько пьян, что даже не понял, почему его остановили. Тогда пришлось вызывать оперативную группу, самостоятельно патрульная служба оформляет только те происшествия, в которых никто не пострадал. В остальных случаях мы вызываем представителей райотдела МВД и контролируем ситуацию до их появления.
Не успела она договорить, как на служебном планшете мелькнуло сообщение о том, что экипаж, задержавший пьяного водителя, нуждается в подкреплении. Коллеги Василия и Алисы встретили и остановили тот самый автомобиль из утренней ориентировки. Водитель сначала сам отдал патрульному права и техпаспорт, потом силой попытался их отобрать. Завязалась драка, в которой нарушитель схватился за табельное оружие полицейского. На него надели наручники. Собственно, на этом полномочия патрульных в подобных ситуациях и заканчиваются. Далее, как уже говорилось, они должны вызвать представителя райотдела и ждать указаний. Помощь потребовалась, потому что нарушитель вел себя агрессивно, пытался то снова напасть на полицейского, то вырваться и убежать.
Добравшись до места происшествия, Василий изменился в лице.
— Я же помню этот синий Subaru, останавливал его в День ВДВ. Он тогда много шуму наделал. Водитель сбежал, оставив вместо себя пьяного пассажира. Кстати, машину неплохо бы обыскать, в тот раз в ней были наркотики.
Прохожие, встречающие на улице патрульных, то и дело обращаются к ним за помощью
Инспектор Коряк направился к нарушителю. Тот полулежал на заднем сиденье патрульного автомобиля и заплетающимся языком заговаривал с каждым, кто к нему подходил. Одним угрожал, другим предлагал договориться, третьим рассказывал, что он вообще ни в чем не виноват.
Василий перехватил инициативу и обратился к нему первым:
— Слушай, а ты не возражаешь, если я открою твой бардачок?
— Давай, мне все равно, я ничего не…
Не дожидаясь окончания фразы, патрульный подбежал к Subaru. В бардачке лежали несколько DVD. Пластиковая коробка верхнего диска была густо засыпана белым порошком.
Спохватившийся водитель закричал:
— Я возражаю!
Но было уже поздно...
Следователь из райотдела приехал быстро. Просмотрел видео, снятое нагрудной камерой патрульного, проводившего задержание, и пожал плечами. На записи не было видно, как нарушитель хватается за пистолет полицейского. Что, в общем, логично: камера находилась на груди, а кобура с оружием на бедре. Порошок в бардачке следователя тоже не впечатлил, его оказалось слишком мало для возбуждения уголовного дела. Задержанного отвезли в районный отдел МВД, а его автомобиль забрал эвакуатор.
— Какими будут последствия для этого водителя? — спросила я у Алисы по дороге на базу патрульной службы, когда смена уже заканчивалась.
— Скорее всего, привлекут к административной ответственности. Инкриминируют злостное неповиновение сотруднику милиции или просто вождение в нетрезвом состоянии. Надолго лишится прав, заплатит большой штраф. В принципе, за то, что он сделал, полагается уголовная ответственность, но патрульные не смогли доказать, что задержанный пытался выхватить оружие, и разрешения на обыск его автомобиля не получили. Так что посадить его не получится, ну хоть не переедет никого — тоже результат.
С тех пор как Василий и Алиса прошли курс обучения и приступили к работе в дорожно-патрульной службе, прошло менее полугода. Они все еще новички-энтузиасты, изо всех сил старающиеся помочь людям и обеспечить порядок на дорогах. Как скоро наступит эмоциональное выгорание, неизвестно. Рано или поздно появится искушение подзаработать, отпустив нарушителя без штрафа, выпустить пар, нагрубив заявителю, или просто начать работать спустя рукава. Вопрос в том, будет ли ему противопоставлена здоровая жизнеспособная правоохранительная система, участники которой чувствуют свою полезность и ответственность перед обществом.