Заложники Минска. Почему на Донбассе не сохраняется режим перемирия

Полного соблюдения режима прекращения огня по вине боевиков больше нет. Об этом Фокусу рассказали в пресс-центре АТО. За минувшие сутки на луганском направлении враг применил оружие в районе Светлодарской дуги. Сначала оккупанты из ручного противотанкового гранатомета обстреляли защитников Луганского, а затем из стрелкового оружия, открывали огонь по защитникам из Майского.

На Донецком направлении захватчики нарушали перемирие в Приазовье. В частности, вели огонь из стрелкового оружия, крупнокалиберных пулеметов и выпустили восемь мин из минометов калибра 82-мм по нашим опорным пунктам близ Павлополя (Донецкая область).

В целом за минувшие сутки зафиксировано три обстрела сил АТО со стороны боевиков. Украинские военные на провокации агрессора не поддались и огонь в ответ не открывали. В результате обстрелов не погиб ни один украинский военнослужащий, однако двое получили ранения.

Как вы считаете, необходимо ли было заключать так называемое праздничное перемирие на Донбассе, если оно де-факто не соблюдается?

— Перемирие — одно из условий урегулирования ситуации, которые предусмотрены минским форматом. Прекращение боевых действий, обстрелов является основным требование, выдвигаемым нашими европейскими посредниками и ОБСЕ. Также переговорщики в рамках минского и нормандского форматов требуют обеспечить "школьное" перемирие и функционирование демилитаризованных зон, которые были обозначены еще в 2016 году.

Однако есть статистика, которая говорит о том, что договоренность о перемирии — не более чем формальность.

— Не сгущайте краски, время от времени перемирие все-таки достигается. К примеру, в 2016 году перемирие длилось около двух-трех недель, в 2017-м сохранялось несколько суток. Это уже плюс. Однако да, действительно российская сторона не придерживается договоренностей и совершает регулярные обстрелы. Фиксация этих обстрелов и доведение такой информации до мировой общественности — зона ответственности наблюдательной миссии ОБСЕ.

Отмечу, что наблюдательная миссия с этой функцией не справляется: когда происходят обстрелы, они убегают с места событий. Помимо этого, у них нет достаточных механизмов фиксирования, определяющих, кто конкретно виноват в этих обстрелах. Они просто приезжают и обеспечивают безопасность своим наблюдателям, вот и все. В том числе и поэтому отсутствует гарантийный механизм наказания тех, кто не придерживается перемирия.

Эксперты сейчас активно обсуждают решение президента Трампа о предоставлении Украине летального вооружения. Как это повлияет на ситуацию на Донбассе?

— На мой взгляд, фактически никак, поскольку боевики сейчас обустраивают линию своих оборонных рубежей. Они формируют бункеры, создают базы для разворачивания систем залпового огня, перебрасывания их к линии размежевания. Что касается решения о предоставлении летального оружия, то я думаю, это может стать разве что фоном для переговорного процесса и уменьшения интенсивности обстрелов.

В рамках переговорного процесса в рамках минского и нормандского форматов? Кстати, оправдали ли они себя за 4 года войны?

— Кроме снижения интенсивности обстрелов на определенном этапе и уменьшения фронтальных наступлений, других результатов я не наблюдаю. Более того, в минском формате я вижу вообще тупиковую ситуацию. Единственное достижение, которое к тому же достигнуто не в рамках минского формата, а благодаря усилиям переговорщиков, — это обмен пленными. Причем это используется как российскими, так и нашими политиками для собственного пиара, а не как один из инструментов разрешения конфликта. И, кроме того, нельзя забывать, что помимо тех, кого мы освободили, есть много людей, находящихся в плену, есть список пропавших без вести, есть, наконец, наши политзаключенные, судьбы которых пока не решаются. Поэтому, на мой взгляд, минский формат показывает свою неэффективность. Этот формат должен быть модифицирован, но надо понимать, что это зависит не только от России, но в первую очередь от США и Европы.

Если отталкиваться от алгоритма, что минский и нормандский форматы себя не оправдали, то какую альтернативу вы видите?

— Прежде всего изначально должно быть дано юридическое определение того, что происходит на Донбассе. Если конкретно — должен быть принят закон о деоккупации, где будет четко определено, что эта территория оккупирована и есть война. После этого мы можем апеллировать к нашим западным партнерам с требованием пересмотреть формат санкций в отношении РФ, а также пакет предоставления помощи Украине. Без внутреннего юридического урегулирования апеллировать к Западу нет смысла.

И еще один важный штрих. Демонстрировать обмен пленными как большое достижение власти — это как минимум цинично. Главное, что можно действительно считать достижением, — это возобновление контроля над территориями и границей. К огромному сожалению, мы этого не видим в ближайшей перспективе.

Что вы видите в ближайшей перспективе?

— Мы должны готовиться к так называемому мерцающему конфликту. Убежден, что уровень этого самого мерцания будет зависеть отнюдь не переговорного процесса в Минске, а от геополитических достижений или просчетов российской власти в диалоге или противостоянии с Западом. Это связано с сирийской проблемой, иранской, да любой другой — это геополитические проблемы, а не чисто украинские. Мы должны это понимать и быть готовыми к любому сценарию на востоке нашей страны. У нас война. Война, которую при всем желании нельзя потушить путем дипломатических переговоров.

Что помешало за 4 года назвать войну войной?

— Во-первых, неформальные обязательства украинской власти перед Западом. То есть наша власть пообещала, что мы будем действовать в рамках переговорного минского процесса. Я далек от мысли, что минские переговорщики действовали независимо от директив, выдаваемых Администрацией Порошенко. И в данном случае я вижу отсутствие политической воли президента назвать вещи своими именами.

• Читайте также: Игра в наперстки. Когда будет принят закон о реинтеграции Донбасса

Вы ранее сказали об обмене военнопленными. Какова здесь позиция российской стороны? Если не углубляться, россияне выстроили все по формуле: "Моя хата с краю".

— Полностью согласен. Россия так выстроила процесс, чтобы ее воспринимали как бы посредником в переговорах. Российская Федерация гнет следующую линию: Украина должна договариваться с Донецком и Луганском. Но мы ведь понимаем, что на самом деле есть российская оккупация и российские марионетки на оккупированных территориях. Поэтому только переговоры с Москвой при участии США могут привести к изменению вектора переговоров по Донбассу. Никакие переговоры с представителями "ДНР" или "ЛНР" ни к чему не приведут, поскольку они не имеют субъектности. Субъект — Российская Федерация.