Квотировать нельзя помиловать. Как "черные списки" и квоты влияют на радио и телевидение

С конца 2017 года чиновники постоянно вспоминают — и не дают забыть нам — о "черном списке", одном из немногих официальных орудий информационной войны в руках государства. "Черным" он, естественно, формально не называется — официально это Перечень лиц, угрожающих национальной безопасности Украины. С начала 2018 года он не раз обновлялся. 15 января список пополнили Василий Вакуленко (он же — рэпер Баста), режиссер Никита Михалков, певец Дмитрий Фомин и телеведущий Дмитрий Шепелев, 30 января — поэт-песенник Илья Резник и режиссер Владимир Меньшов, а 1 февраля — актеры Евгений Бакалов, Егор Баринов, Александр Фисенко и режиссер Александр Якимчук. Вскоре студия "Квартал 95" подала в суд иск к Службе безопасности Украины, в котором Владимир Зеленский требовал признать незаконным внесение актера Федора Добронравова в этот перечень и таким образом вернуть шести сезонам сериала "Сваты" государственную регистрацию (а значит, право выходить в эфир).

Но "черный список" — это далеко не все ограничения, которые следует учитывать законопослушным программным директорам телеканалов. Сейчас полным ходом идет активная фаза подготовки к осеннему телесезону, который обещает быть одним из самых стрессовых за последние годы. А все потому, что в октябре заканчивается grace period, касающийся квот на украинский язык и украиноязычный контент в телеэфире: эти квоты были приняты еще в 2017 году, но вступают в силу с 13 октября 2018-го. Тогда-то обрушится на головы программных директоров всей тяжестью молот правосудия — то есть штрафы и санкции за недостаточное количество украинского языка.

Есть еще и радиоэфир, по которому комбайн квот уже проехался и который уже проверяет — и штрафует — Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания Украины, регулятор отрасли.

Самое время разобраться, как себя чувствует медиаиндустрия в таких условиях.

Часть 1, черносписочная

Самые сложные ограничения, которые наложили на медиаиндустрию начиная с 2014 года, вводит Перечень лиц, угрожающих национальной безопасности Украины. Не потому, что он сильно мешает библиотекам контента или заставил вещателей так уж сильно измениться. Главная угроза "черного списка", который обновляет и публикует Министерство культуры, — в его непрозрачности и непредсказуемости.

Фактически перечень имеет столько же оснований и прав на существование, что и списки "Чистилища" от редакции "Миротворца". С одной лишь разницей — у этого запрета имеется юридический вес. Поэтому каждый раз, когда перечень обновляют, телеканалы, радиостанции и медиагруппы напрягаются, даже если это их напрямую не касается.

Дело в том, что этот список абсолютно непрозрачен. Еще в 2015 году самые большие производители контента и медиагруппы провели круглый стол, посвященный "черному списку", на который пригласили и министра культуры (тогда им был Вячеслав Кириленко). Законодательно список только-только утвердили, и у тех, кто должен был ему следовать, возникли вопросы.

Ответ нашелся только на один из них. Процедура внесения имен в Перечень лиц, угрожающих национальной безопасности Украины, оказалась следующей: СБУ, Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания или СНБО подают в Минкульт официальный запрос, и министерство обновляет список. То есть сам запрос не проверяется и не обсуждается: Минкульт в данном случае осуществляет чисто техническую работу. По каким именно критериям и на основании чего СБУ, СНБО и Нацсовет подают эти запросы и выбирают, кто из артистов, режиссеров и других деятелей культуры им сегодня не угоден, — вопрос, остающийся открытым третий год.

Какие именно произведения оказываются под запретом в результате попадания лица в список — тоже. Формально Перечень лиц, угрожающих национальной безопасности Украины, касается только фильмов и телепередач: конкретно — их демонстрации на телеэкранах и в кинотеатрах. Поэтому неясно, что именно запрещают, пополняя списки такими именами, как поэт-песенник Илья Резник, — демонстрацию его в кадре или звучание в эфире написанных им песен.

Катерина Мясникова, глава Национальной ассоциации вещателей и Радиокомитета, уточнила в комментарии Фокусу, что так или иначе, но сейчас на радио "черносписочников" нет. "Индустрия не боится ни "черных списков", ни квот. Если правила существуют, то они для всех, и они исполняются", — говорит она. Но подчеркивает, что здесь есть выборочный подход. "Главная проблема с "черными списками" — это порядок их публикации, — считает Мясникова. — Они появляются на сайте Министерства культуры зачастую уже после того, как то или иное лицо попадает в этот список. Если радиостанция в момент возникновения определенной фамилии на сайте не мониторит информацию в формате 24/7, то получается, что автоматически нарушает закон. Мы обратились в Министерство культуры и настаиваем на том, что нужно давать время между днем публикации и днем вступления в силу запрета продукции материалов с тем или иным лицом. Нужно хотя бы несколько дней, чтобы люди успевали увидеть, что новые фамилии появились в списках, и могли, например, внести коррективы в свои плейлисты. Конечно, уменьшилось количество российского продукта, но радиостанции еще до этого его сокращали. Когда обсуждались квоты, радиостанции показывали цифры, которые подтверждали, что из года в год количество российского продукта в их эфирах убывало".

Часть 2, квотоутверждающая

Квот в Украине столько, что если бы их можно было экспортировать, страна бы озолотилась. Квоты на контент в теле- и радиоэфире можно поделить на две большие группы: языковые и по стране происхождения контента.

Разобраться с последними просто — эта норма изначально была направлена только на ограничение контента, произведенного в России, хотя формулировалась как "квота на контент, произведенный в странах, ратифицировавших Европейскую конвенцию о трансграничном телевидении, а также США и Канаде". Исходя из действующей формулировки, закон Украины о языковых квотах предусматривает, что недельный объем вещания на государственном языке во временных слотах 07:00–18:00 и 18:00–22:00 для общенациональных телеканалов должен составлять 75%, а для местных каналов — 60%.

Чем грозит несоблюдение квоты, предельно ясно объяснил Фокусу член Нацсовета Сергей Костинский, отвечающий в регуляторе за квотирование: "Позиция индустрии — фильмы украинского производства могут транслироваться и не на государственном языке. Такие фильмы, мол, могут засчитываться в квоту. Наша позиция как регулятора другая: как минимум, фильмы должны субтитроваться на украинский. Не "могут", а "должны". Мы требовали, чтобы все фильмы были на украинском языке, но поскольку здесь есть определенная коллизия, несогласные с позицией Нацсовета могут обратиться в суд. А если топ-менеджеры вещателей будут манипулировать, законодатель на это отреагирует и норма станет жестче".

На радио языковые квоты несколько иные. С 8 ноября 2017 года общий объем песен на государственном языке в сутки во временных слотах 07:00–14:00 и 15:00–22:00 должен составлять до 30%, а объем ведения передач на украинском языке — до 55% (с 8 ноября 2018-го этот показатель вырастет — до 35% и 60% соответственно).

В отличие от телевидения, радиостанции своим grace period воспользовались по полной. Как уточнил Сергей Костинский, мониторинг Нацсовета показал, что общенациональные радиостанции в среднем перевыполнили квоты по трансляции украиноязычных песен на 7%, а по ведению передач на государственном языке — на 30%. Региональные и местные вещатели перевыполнили квоту украинских песен на 20%, а долю ведения передач — на 38%.

Но другой вопрос — чего это стоило вещателям. Никаких "плюшек" за законопослушность им не досталось. "Помимо ограничительных мер нужно вводить еще и стимулирующие, — считает Мясникова. — Взять, например, вещание в приграничных зонах. В Черниговской области на севере российские станции слышно, а украинские не слышно. Нужно разумно развивать сети, инвестировать в сильные медиа, в то, чтобы у медиа были достаточные ресурсы для самофинансирования. Не ограничивать, а расширять рекламный рынок. И нужно в том числе работать с аудиторией. Министерство образования с этого года ввело медиаграмотность как обязательный курс в школах. Это важный шаг".

При этом глава Национальной ассоциации вещателей уточняет, что квотирование, безусловно, повлияло на расходную часть. "Программирование радиовещания теперь требует большего количества работы и усилий программных директоров станции, — говорит Мясникова. — Поскольку изменения касались всей индустрии, то нельзя сказать, что кто-то из-за них стопроцентно выиграл, а кто-то стопроцентно проиграл. Здесь все очень зависело от креативности подходов. Мы не наблюдаем разительных изменений в первой пятерке рейтинга: лидеры рынка остались лидерами рынка. Проекты, которые ставили исключительно на украиноязычный продукт, пока развиваются: в первой пятерке их еще нет. Мы наблюдаем за процессом. Для нас это очень показательный эксперимент".

Как рассказал Сергей Костинский, у радиовещателей есть возможность легально снизить для себя квоту — пообещав транслировать не менее 60% песен на языках Европейского союза (украиноязычная квота в таком случае — 25%). "За год 4 радиостанции воспользовались возможностью уменьшения квоты на украинскую музыку. Соответствующие изменения в лицензию внесли "Мелодия", "Люкс ФМ", Kiss FM и "Хит FM", — уточнил чиновник.

Часть третья, политическая

Интереснее всего чувствуют себя "политические активы" любого телевидения и радиовещания: разговорные шоу. Те самые форматы, в которых люди с улицы, а очень часто этими улицами оказываются Банковая и Грушевского, высказываются на наболевшие политические темы. Многие из спикеров, экспертов и приглашенных гостей говорят в эфире проекта не на украинском. Нужно ли с этим бороться?

Некоторые производители контента надеются, что нет: мол, пока что в квоту засчитываются программы, в которых ведущий говорит на украинском, а приглашенные на радио или телевидение гости и эксперты — как пожелают. Увы, речь только о прямом эфире. В случае если подобный проект хотят повторить в записи, таких спикеров придется дублировать на украинском языке — то есть дешевле приглашать всегда заведомо украиноязычных.

Вместо эпилога

2018 год продолжит держать вещателей в тонусе. По словам Сергея Костинского, запланированы три волны мониторинга лицензиатов, первая из которых затронет 210 местных и региональных вещателей. "Сотрудникам Нацсовета придется пересмотреть 57 тысяч часов контента", — уточнил он. А всего регулятор проводит 24 типа мониторинга.

Что касается радиомониторинга, то если радужные результаты аналогичной процедуры за 2017 год позволили некоторым вещателям расслабиться, то сделали они это рано: на горизонте видны очертания новых ограничений. В декабре 2017 года глава Комитета Верховной Рады по вопросам информации и свободы слова Виктория Сюмар зарегистрировала в парламенте законопроект об аудиовизуальных услугах. И хотя в версии текста для первого чтения не содержится новых квот, там можно найти набор свежих санкций для индустрии в случае их нарушения.

"Мы готовим изменения и предложения к этому документу, — комментирует Мясникова. — Они связаны в основном с регулированием таких вопросов, как лицензирование, мониторинг и проверки. А также касаются форм регулирования контента, потому что мы выступаем за введение сорегулирования как одного из механизмов цивилизованных форм регулирования. Относительно языковых вопросов — мы сейчас стоим на позиции сохранения статус-кво. Потому что для рынка из всех вариантов самый плохой — это когда законодательство постоянно меняется и при этом необходимо менять подходы к работе".

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Квоты, льготы, две страны. Влад Ряшин о кинопроизводстве в Украине, языковых законах и борьбе с пиратством

Но, как ни парадоксально, постоянные изменения — это кажется, единственное, что стабильно в данной сфере. В Министерстве культуры постоянно работают над обновлением "черного списка". Так что все крутые виражи еще впереди.