Бурная выдалась неделя у Владислава Каськива — сначала ЦИК исключил его со товарищи из списка НУНС (у Каськива там единственное из «пористов» проходное место — 31-е) и зарегистрировал конкурирующую «Пору» Ярослава Годунка. А уже через несколько дней суд восстановил его в числе кондидатов, а годунковцев из бюллетеня выбросил. Каськив снова доволен жизнью, не желая соглашаться с тем, что в мегаблоке у его политсилы — птичьи права.
— Вы обвиняете Партию регионов в том, что она спровоцировала раскол в "Поре". Но, кажется, грех было не воспользоваться неразберихой, царящей у вас еще едва ли не с 2004 года?
— Неразбериха царила в отдельных, дополнительно стимулируемых СМИ, а не в "Поре". А серия рейдерских атак на "Пору" не имеет ничего общего с естественными процессами очищения партии. Когда очищение завершилось, два десятка изгнанных провокаторов побежали в Минюст, где их уже ждали не просто с накрытой поляной, а выдали в тот же день документы. Профессиональных провокаторов всегда вербуют из профессиональных неудачников. Вопрос же не в политической платформе Партии регионов, а в методах их борьбы. Если люди позволяют себе поступать подло, можно только представить, как они будут использовать власть.
— А вы лично разве не ощущаете ответственность за то, что в последние годы о "Поре" вспоминают только в контексте очередных скандалов вокруг нее?
— Знаете, до сих пор мы не изменили ни одному из декларируемых принципов. А всякие мелкие пакости, сопровождавшие этот процесс, неминуемы в современной украинской политике. Они никогда не удавались, потому что партия создавалась снизу доверху идейными людьми не ради участия во власти. Да, у нас сегодня почти тысяча депутатов местных советов, которые уже больше года существуют в политике, и некоторые из них не выдержали этого процесса. Ну и где мы видим людей, которые участвовали в провокациях? Они пошли в партию Бродского, еще куда-то. Но те, кто стоял у истоков, остались.
— Это вы говорите о Золотареве и Юсове, которых в конце прошлого года изгнали из партии за попытку "сдать" ее Луценко. Но теперь, влившись в мегаблок, вы сами разве не то же сделали?
— Создание мегаблока было вопросом национальной безопасности, поддержки политики Президента, в отличие от всем надоевших межпартийных споров. Поэтому когда перед страной встал такой вызов и все демократические силы объединились в кулак, ни у меня, ни у съезда не было никаких сомнений.
— Говорят, что после исключения из "Поры" Юсова и Золотарева у вас испортились отношения с Луценко и что именно он был против вашего включения в мегаблок.
— Упомянутые вами персонажи именно на съезде "Народной самообороны" были исключены из списков. И, как я понимаю, в знак солидарности. Предателей нигде не любят. К тому же Луценко один из первых заявил о солидарности с "Порой". Я убежден, что и для Луценко, и для меня главная задача в политике — создать систему, которая способна изменить страну. А в решающие моменты истории всякие субъективные вещи для настоящих политиков и патриотов не должны иметь значения.
— Вы такие красивые слова говорите, характеризуя "Пору", но есть факты. А именно: революционная "Пора" представлена в списке НУНС фактически одним представителем в проходной части, в то время как Луценко с созданным под выборы проектом получил 25%
— К сожалению, мы не очень сильны в кулуарной политике. Я понимаю, что "Пора" заслуживает большего, и наши отношения с политическими коллегами зависят и от субъективных моментов. Во всяком случае, год назад, когда формировалась первая версия списка, у нас было большее представительство в нем. Но для "Поры" власть всегда была не целью, а средством. Есть четкая востребованность объединения демократических сил, ясной позиции и понятного плана действий после выборов. Поэтому мы вошли на таких условиях в этот блок.
— Каким же образом вы намереваетесь реализовывать свои инициативы, если в парламент в лучшем случае пройдет один представитель "Поры", и это будете вы?
— Знаете, откуда берутся такие вопросы? Потому что в украинской политической культуре место является самостоятельной ценностью. Внутри блока происходят глобальные перемены, которые не касаются отдельно взятой "Поры". Главной победой "Поры" на этот момент является то, что мы привели сотни людей нового качества в советы разных уровней. Они могут системно мыслить и видят страну как стратегию, а не как сумму тактик.
— По поводу вашего изначального включения в мегаблок есть версия, что вас не хотели видеть в нем настолько, что пришлось просить Президента — через его супругу и Веру Ульянченко.
— Я не исключаю, что был определенный круг недовольных присутствием "Поры", но мы видим в блоке качественные изменения. Происходит реальный процесс обновления, и я даже не о возрасте говорю. я рискну предположить, что процесс формирования политической силы нового поколения будет происходить еще некоторое время, года два-три, но он завершится тем, что Украина станет европейской страной.
— О каком обновлении можно говорить, если мегаблок по-прежнему связан с самыми одиозными персонажами. Даже ваш оппонент Годунок говорит, что его "Пора" готова сняться с выборов, если список НУНС очистится от олигархов. А вы разве не согласны с этим требованием? Вы позиционировались как антиолигархическая сила, а сейчас говорят, что "Нашу Украину" спонсирует Игорь Коломойский.
— Я мог бы вести дискуссию на эту тему с авторами этой политической провокации из Партии регионов, скажем, с Лавриновичем. А то, что вы говорите насчет Коломойского, — пример черных пиар-технологий, когда какие-то тезисы априори считаются реальностью, а на самом деле их не существует. Я лично никогда не слышал никаких разговоров об участии Коломойского в финансировании "Нашей Украины". "Пору", например, финансируют различные предприниматели, которые зарабатывают свои деньги кровью и потом. Блок НУНС также, уверен, финансируют частные предприниматели.
— А Третьяков, оставшийся в списке мегаблока, — это частный предприниматель или все-таки олигарх?
— Третьяков — член "Нашей Украины". Мы формируем блок по близости политических позиций, и я не могу как представитель одного из членов блока вмешиваться во внутренние дела "Нашей Украины". Мы понимаем, что политических партнеров может не все устраивать друг в друге, но мы создаем новый котел, в котором плавится новая страна. Пока другого выбора чем создать объединенную демсилу, способную взять ответственность за радикальные реформы после выборов, я не вижу. А лично к Третьякову у меня никаких претензий нет.
— А вы знаете, что у некоторых людей в мегаблоке к вам претензии есть. Некоторые обвиняют вас в организации митингов и пикетов для любых политических сил (включая ПР) за отдельную плату.
— Я могу только констатировать, что в украинской политике нет ни одного человека, которого бы в чем-то не обвиняли. Я думаю, что за людей говорят действия, а не слова. Вот я сейчас сижу перед вами, и мне не стыдно ни за один политический поступок, ни за одно политическое действие "Поры". Когда ты решаешь принять участие в политике, то берешь ответственность за свои действия. Мне редко удается делать то, что я хочу, а больше то, что возлагает на меня ответственность. Меня часто спрашивали в начале этой последней политической провокации, не обидно ли мне, может, я тоже выступлю с каким-нибудь политическим демаршем по отношению к союзникам. В политике можно потерять все, главное — не потерять достоинство. Тогда у тебя будут второй, третий и так далее шансы.
— И все-таки вы ушли от вопроса о своих отношениях с Луценко. Ведь вряд ли можно комфортно себя чувствовать, находясь в конфронтации с лидером блока?
— У нас с ним могут не совпадать взгляды на экономику, реформы, поскольку я — сторонник либеральных радикальных реформ, а у Луценко, возможно, отличающиеся от моих взгляды на реорганизацию страны. Но на сегодняшнем этапе, когда идет борьба добра со злом, — это все частности. В плане и личных, и политических отношений у меня никаких проблем с Луценко нет, и если были какие-то субъективные факторы, их уже давно не существует. Во всяком случае, когда по заказу Партии регионов у Луценко дома устраивали обыск, у меня и минуты сомнения не было, чтобы приехать к нему домой и поддержать. Он был, есть и остается моим побратимом, мы едины в понимании политических ценностей.