Не в пример буржуазным Каннам и социально озабоченному Берлину фестиваль в Венеции похож на деревенскую свадьбу с разодетыми гостями и усталыми хозяевами. На этот раз главное украшение стола – великий и ужасный Тарантино
Сентябрь в Венеции – сезон нашествия японских туристов и проведения "Мостры" (от итальянского – выставка), как еще называют знаменитый кинофестиваль. Многие земляки Куросавы и Китано о нем не догадываются, довольствуясь шопингом и групповыми прогулками на гондолах. Что для киноманов, в общем‑то, неплохо. Провинциальная инфраструктура острова Лидо в Венецианской лагуне, где проходят показы, не выдержала бы истерики, которая обычно сопровождает другие фестивали "большой тройки" – Каннский и Берлинский.
В этом году фестиваль начался с сильнейшего циклона – ветер перевернул даже львов, стерегущих вход в главный кинодворец, а потоки воды подмочили красную дорожку. Впрочем, заминка длилась не больше часа. Львов оперативно водрузили на место, дорожку высушили, и 67‑я "Мостра" открылась под звуки "Лебединого озера" Чайковского – фильмом Даррена Аронофски "Черный лебедь".
Остров контрастов
"Знаешь, что такое "Мостра" при Мюллере? (директор Венецианского фестиваля Марко Мюллер, возглавивший его в 2004 г. – Фокус) – выходя после очередной премьеры, интересуется итальянский кинокритик Карло Чиано. – Это нечто с загадочной славянской душой, голливудскими формами, при этом не чуждое европейской меланхолии и азиатской медитативности". Несмотря на критику, полиглот, интеллектуал и теоретик кино Мюллер знает, что делает. "Без Голливуда сегодня невозможно организовать хороший фестиваль, даже если собрать лучший артхаус, – утверждает он. – Его просто не заметят без красных дорожек, вечеринок и светских хроникеров".
Решение отдать кресло председателя жюри Квентину Тарантино – гроссмейстерский ход герра Мюллера. Даже более сильный, чем пять голливудских картин в основном конкурсе. Во-первых, одно имя небожителя – гарантия интереса к фестивалю по обе стороны Атлантики. Во-вторых, следить за тем, как создатель "Криминального чтива" и "Бесславных ублюдков" по долгу службы отсматривает муторошное кино вроде "Норвежского леса" французского вьетнамца Ань Хун Трана, – ни с чем не сравнимое удовольствие. В придачу ко всему итальянец по отцу Тарантино неплох в венецианских декорациях: только ради того, чтобы понаблюдать его ежедневное дефиле, на Лидо ежедневно собираются толпы зевак.
Возвращенцы
Как и у большинства фестивалей такого уровня, у венецианского есть режиссеры-любимчики. На 67‑й "Мостре" в числе "возвращенцев" – уже упомянутые Даррен Аронофски ("Золотой лев" за фильм "Рестлер", 2008 г.) с Ань Хун Траном ("Золотой лев" за картину "Рикша", 1995 г.). Из этого же ряда режиссер российского фильма "Овсянки" Александр Федорченко. Его работа "Первые на Луне" в 2005 г. получила приз как лучшая документальная картина в программе Orizzonti.
Вообще "русский дух" в Венеции традиционно силен (начиная с 1962 г. "львов" увозили Андрей Тарковский, Никита Михалков и Андрей Звягинцев). Он не только в "Калинке-малинке", исполняемой неким человеком с балалайкой неподалеку от площади Сан-Марко, или в "Овсянках", но и в "Черном лебеде". Гармонии Чайковского в нем льются отовсюду, включая рингтон мобильного телефона главной героини – балерины Нины (Натали Портман). Судьба подарила ей главную партию в "Лебедином озере". И если с образом ангельской Одетты проблем нет, то с демонической Одиллией с самого начала не заладилось. Под присмотром балетмейстера (Венсан Кассель) Нина старательно проращивает черные крылья, доводя себя до физического истощения и галлюцинаций, пока, в конце концов, не впадает в безумие. Как рассказал на пресс-конференции Аронофски, ради большего погружения в тему он даже побывал в Москве и Петербурге. Судя по всему, там режиссеру не открыли страшную тайну о том, что "Лебединое озеро" давно ассоциируется в России не с лебедями, а с трауром по вождям и путчами.
Если "Черный лебедь", по мнению съехавшихся на Лидо критиков, может претендовать на приз за лучшую женскую роль, то "Овсянки" – картина об исчезнувшем народе меря – способна преподнести сюрприз. По крайней мере, 12‑минутная овация, которую после официальной премьеры в Sala Granda устроила публика, выглядела убедительно.
Темные лошадки
"Здесь не угадаешь", – разводит руками Илья Волчек, бывший одессит, а с 1989 года житель крохотного техасского городка Раунд-Рок, в ответ на предложение сделать ставку на победителей. Илья скромничает, хотя мог бы дать фору большинству слоняющихся по Лидо профи. Нынешняя "Мостра" для него двенадцатая: раз в году он устраивает себе десятидневные каникулы на Адриатике. "Раньше я пытался искать логику в решениях жюри, пока не понял, что ее просто нет. Здесь ко двору может прийтись и семичасовая тягомотина с подходящим для такого случая названием "Меланхолия", и романтическая история, и фильм о войне в Ливане", – говорит Илья.
По его мнению, которое совпадает с прогнозами уважаемых кинокритиков, претендовать на главных "львов" будет кто‑то из темных лошадок, скорее всего, не европейских и не голливудских. Вроде главной надежды латиноамериканского кино чилийца Пабло Ларрайна, снявшего картину "Посмертно" – пронзительную рефлексию на тему сентябрьского переворота 1973 года. Из этого же ряда фильм‑сюрприз, название которого держалось в секрете до последнего момента, – снятая в документальной манере картина китайца Ван Бина "Котлован" об узниках исправительных лагерей. Во время показа не один десяток слабонервных зрителей покинули зал с искаженными лицами и словами "Только не это!" Наконец, будет удивительно, если без призов останется "Судья Ди и таинственное пламя" – красочная азиатская сказка гонконгца Цуй Харка, которого принято считать одним из любимцев Тарантино.
67‑я "Мостра", открывшаяся импровизацией на тему "Лебединого озера", в субботу закроется внеконкурсной лентой на тему Шекспира. Автор нашумевшей "Фриды" Джулия Теймор представит свою версию "Бури". Говорят, поиск новых смыслов привел ее к смене пола главного героя – Проспер оказался Просперой (Хелен Мирен). Есть ли в кольцевой отсылке к классике глубинный смысл? Мюллер его знает
Кино на воде
У истоков Венецианского фестиваля в 1932 г. стоял граф Джузеппе Вольпи ди Мисурата – министр финансов в фашистском правительстве Муссолини, причем идея получила одобрение самого дуче. Несмотря на прошлое графа, призы за лучшую мужскую и лучшую женскую роли до сих пор называются Кубками Вольпи. Отдельной программой на "Мостре-2010" пройдут экспериментальные фильмы (программа Orizzonti). Во время 67‑го Венецианского кинофестиваля будет показано 86 игровых лент, из них 82 – мировые премьеры. Чтобы назвать участников, отборщикам пришлось просмотреть 4251 картину из 102 стран.
"Мостра": карта местности
Второй год гости Венецианского кинофорума вынуждены терпеть соседство со "стройкой века" – на фестивальной площади возводят новый дворец. Сдать объект к 2011 году, как было обещано, не удастся – на месте фундамента строители обнаружили залежи ядовитых асбестовых плит. В этом году завсегдатаев "Мостры" огорчила и реконструкция отеля Des Bains, где снимался знаменитый фильм Лукино Висконти "Смерть в Венеции".
Остров Лидо расположен в двадцати минутах морской прогулки на вапоретто – водном трамвае. Большинство киноманов проделывают этот путь дважды в день – в фестивальные дни отели на Лидо по карману далеко не всем. За скромный номер приходится выкладывать 350–400 евро в сутки.
Львы в Венеции и на Лидо – такой же привычный элемент ландшафта, как и местные коты. В 2007 г. именных львов перед Дворцом фестиваля потеснила инсталляция, навеянная фильмом Федерико Феллини "Репетиция оркестра", – чугунный шар разрушает стену, за которой укрылись от грубой реальности музыканты.
Кинопоказы на Лидо в этом году проходят в восьми залах – первый начинается в 8.30, последний – в полночь. Стоимость билетов – от 12 до 40 евро. Особой популярностью пользуется знаменитый кинотеатр без фойе – с улицы зритель сразу же попадает в зал. Этот палаццо также известен уникальной акустикой благодаря деревянным стенам.
Марина Терещенко, Фокус