«Энеида» Ивана Котляревского шокировала в свое время не менее, чем нынешние, пересыпанные ненормативной лексикой произведения Леся Подервянского. Пожалуй, только это и извиняет знаменитого матерщинника, которому подражают многие молодые украинские авторы. Текст как шоу, чтение как театр, мат как дресс-код — почти обязательные атрибуты современных литературных чтений
Существует мнение: для того чтобы заставить современного читателя слушать стихи, нужно его оглушить кувалдой. На сегодняшних литературных чтениях можно гримасничать, брызгать слюной и громыхать матом, потрясая основы морали. Достижение спорное, но с одним несомненным плюсом: литературный вечер начала 2007 г., как правило, обходится без снобов.
Зверь под названием слэм
Пожалуй, можно говорить как о свершившемся факте: младое племя литераторов выпустило на волю неведомого прежде заморского зверя под названием слэм.
Слово это (slam) многозначное. Означает и средство для очистки отопительных котлов, и соревнование поэтов. Требования к поэтам, принимающим в нем участие, простые: выступление — не более трех минут, минимум декораций, максимум экспрессии. Оценки выставляются за артистизм и содержание. Публика выражает свое отношение к поэту всеми возможными способами (кроме оскорбительных).
Впервые фестиваль литературного слэма был проведен в Харькове в рамках книжной ярмарки "Мир Книги". На ринге встретились Любко Дереш, Андрий Бондар, Ирэна Карпа, другая литературная молодежь. Между прочим, среди прогрессивных слэмтреггеров — поэт и главный редактор журнала "ШО" Александр Кабанов. Именно по его инициативе был проведен в Киеве слэм в рамках международного поэтического фестиваля "Киевские лавры".
Однако самое громкое литературное чтение последнего времени состоялось не на слете слэмистов. 14 декабря 2007 г., впервые за последние два года, публично читал свои произведения легендарный бытописатель украинской действительности, "мастер черного абсурда" Лесь Подервянский. Своими пьесами, без оглядки на моду в литературе, он давненько дразнит литературных ханжей, ни в какую не желающих признать, что эстетика и поэтика могут уживаться с матом. Невероятно, но факт: уживаются! По словам того же Кабанова, "мат у Подервянского — трамплин, с которого взмывает вверх замечательное поэтическое украинское слово".
Честь и совесть эпохи
Чтения Подервянского в "Бабуине" вызвали настоящий ажиотаж среди его почитателей, которых особенно много, как выяснилось, в украинских массмедиа — более 100 журналистов пришли послушать знаменитые произведения в исполнении автора. Замечательно, что многие поклонники, которые прежде своего кумира в глаза не видели, были удивлены тем, что драматург цветет и пахнет, а не выглядит как испившийся в ветошь алкоголик. Большинство-то знало Подервянского лишь по пиратским дискам, приобретенным на "Петровке", да "магнитоиздату" начала 90?х, передаваемому из рук в руки…
О народной любви к Подервянскому говорит тот факт, что в книжной кофейне, где он выступал, была давка, как на рок-концерте. Казалось, под напором публики (в зале было не менее 400 человек) она рассыплется в прах. "Кумира студенческой молодежи 90?х" было невозможно разглядеть с задних рядов. Слышен был лишь его голос, вещавший: "Недосконалість світу заї...ла". Собственно, этими словами начинается последняя пьеса Леся "Блєск і ніщета під...сів".
Публика восприняла новое детище драматурга с энтузиазмом. По просьбам слушателей Лесь прочел и другие свои тексты — "Діана", "Нірвана", "Кацапи". Порой их слова слушатели повторяли хором, часто опережая автора. Какой-то парень с "аккуратным ирокезом", не сдержав эмоций завопил: "Лесь — честь и совесть нашей эпохи!". Определение, конечно, пафосное, но верное. Как ни крути, а Подервянский — гений антижлобства. Он стремительно реагирует на все новое-фальшивое. Например: "Природний це протест, Що всі худі п...ять, що жерти не прєстіжно, а прєстіжно бути стільним, і замість "Бл…" казати "Вау!" чи "О-о!"…
…Ну, а то, что Лесь грубиян, так это естественно. Народ сейчас, сами знаете, какой. Иногда и кувалдой по голове — не пронимает.