Грозовой фронт в открытом море и места кораблекрушений, страх выпасть ночью за борт и любимые места рыбалки президента — путешествие на яхте по низовью Днепра и Черному морю
Ветер наполнял воздухом белый парус яхты, мы плавно скользили по черноморской глади в самое логово "морского дьявола". Картина апокалипсиса, которую так любят изображать в голливудских фильмах-катастрофах, предстала перед экипажем яхты "Шалунья-2" в Крыму, в нескольких километрах от мыса Тарханкут. Впереди ждала вода цвета смолы, чистилище грозовых облаков, грома и молний. Эффект светопреставления усиливал умиротворенный вечерний пейзаж за кормой: бирюзовая вода на фоне обрывистых берегов полуострова, безоблачное небо и оранжевый закат. Ложкой дегтя в ускользающей картине стала лишь часть поржавевшего корпуса затонувшего сухогруза Ibrahim Y, выступающая над поверхностью воды в трехстах метрах от Тарханкутского маяка.
Вхождение в грозовой фронт оправдало ожидания: на яхту вмиг опустилась мгла, обрушился водопад дождя, шквалистый ветер беспощадно рвал парус и продувал мокрую насквозь команду, пытавшуюся его убрать. Метровые волны раскачивали судно, гул заглушал команды капитана, троекратно усложняя задачу. Видимость ограничивалась несколькими десятками метров, минута казалась часом, а недавний тарханкутский закат — прошлой жизнью.
"Зачем? Ради чего этот риск? Чтобы потерпеть кораблекрушение в четырех километрах от берега и утонуть к чертовой матери?" — уже в каюте проносились в голове лихорадочные мысли. Нужно было поспать, ведь впереди двухчасовая ночная вахта на открытой палубе за штурвалом. Провал в сон совпал с ослаблением качки — погода сбавляла обороты.
Где рыбачит президент
Прошел год с момента памятного знакомства с грозовым фронтом в районе Тарханкута. Тогда маленькая, но гордая яхта "Шалунья-2" выдержала натиск непогоды. Прошлогодние переживания остались в памяти, но со временем воспринимались как увлекательный эпизод путешествия, что подтолкнуло к повторению подвигов. В этом году команда из семи авантюристов вновь стартовала под парусом из Новой Каховки, чтобы проплыть по руслу Днепра через Черное море в Балаклаву.
Туристический яхтинг — отдых специфический, не всегда связанный с максимальным комфортом, тишиной и покоем. Тон настроению здесь задает погода. Сильный встречный ветер, проливной дождь и большие волны на Днепро-Бугском лимане (залив, разделяющий реку и море) на этот раз заставили нас сойти с фарватера и кинуть якорь в двух километрах от берега в надежде, что погода улучшится.
По лицу хлестал дождь, одежда давно промокла, а многочасовая качка сводила с ума. Мы с матросом-новичком, заводским начальником в миру, мерзли на палубе, кутаясь в брезентовое покрывало. Несмотря на летнюю пору, от холода не спасали джинсы, спортивный джемпер и ветровка. Из каюты долетал запах приготовленного мясного бульона, играла музыка, команда травила анекдоты, но мы не торопились присоединиться к компании. Организм перестраивался, приспосабливаясь к качке, тошнота волнами подступала к горлу, многократно усиливаясь при спуске в каюту.
После десятичасовой качки, к великой радости трех жертв морской болезни, мы возвращались в дельту Днепра, чтобы залатать разорванный ветром парус и переночевать в спокойных водах.
Якорь бросили в районе поселка Кизомыс, рядом с небольшим мысом, где за зеленью деревьев прятался аккуратный трехэтажный коттедж с крышей из красного кирпича, гостевой домик и строение, напоминающее гараж для водного транспорта. Вокруг мыса плавали и летали упитанные гуси, а со двора доносился крик павлина. "Во времена "оранжевой революции" здесь отсиживался спикер парламента Владимир Литвин. "Говорят, ему принадлежит эта земля, — рассказывал о загадочном дворе один из местных руководителей, составивший нам компанию на ужин. — А на майские праздники сюда приезжало рыбачить первое лицо государства. Два дня мы жили в условиях особого режима, связанного с охраной президента".
Бесплатный деликатес
Морская болезнь осталась 100 км отсюда, плохая погода — там же. Пред нами распростерлась Тендровская коса — остров длиной 65 км и шириной до 2 км. После многодневного морского шторма берег был усеян рапанами — съедобными моллюсками в красивых раковинах. Мест для швартовки там не предусмотрено, поэтому расстояние от яхты к суше пришлось преодолевать вплавь, это метров десять в ледяной воде. За все время перехода в районе Тендры оказалась самая низкая температура моря — 13°С. Для сравнения: около Балаклавы вода прогрелась до 22°С.
Места необитаемы, если не считать смотрителей маяков, поэтому для сбора трех ведер морского деликатеса понадобилось всего 10–15 минут. В Киеве греческий салат с жареным моллюском можно отведать за 90 грн., а 100-грамовая порция шашлыка стоит 145 грн. Рапаны на ужин в оливковом масле с чесноком и луком обошлись нам бесплатно, не считая кропотливой разделки и чудес кулинарного искусства, которое проявил кок в процессе приготовления. Важный человек на суше, между прочим.
Обнаженная экзотика
Что такое пять суток парусного путешествия? Это ночные вахты при крене яхты и страх выпасть ночью за борт: найти пропажу в потемках — дело, мягко говоря, не быстрое. Это купание в открытом море, когда на горизонте не видно берегов, и страх далеко отплыть от судна. Это скольжение по воде в сопровождении дельфинов и уникальный вид на заброшенную газодобывающую вышку в Черном море, которую не увидишь с берега.
После пережитого "Шалунья-2" "припарковалась" в районе мыса Фиолент, в 10 км от Балаклавской бухты. На эхолоте 9 метров, но вода до такой степени прозрачная, что сквозь толщу воды виднеется дно. В последние часы путешествия с яхты открылся потрясающий вид: лазурная вода и скальные породы, выступающие из воды, напоминают экзотические виды Таиланда, а обнаженные фигуры молодых девушек, которые встречаются на диких пляжах, только усиливают крымскую экзотику.
Дмитрий Орлов, Фокус