Разделы
Материалы

Пропавшая грамота. Почему новое поколение украинцев вместо русского выбирает немецкий язык

В то время как почти полстраны говорит по-русски, изучать этот язык вызвались лишь четверть школьников

Семья Хорольских из Обухова, что в 40 километрах от столицы, — двуязычная. Папа говорит на украинском, мама — на русском, дети — на смеси родительской речи. И если писать на языке отца без ошибок их учат в школе, то с русской грамматикой они совсем незнакомы. Поэтому после работы маме — бухгалтеру Ольге Хорольской приходится объяснять им самые элементарные правила, вроде "жи и ши пишется с и". "Почему английский преподают с первого класса, а русский, с которым мы сталкиваемся в повседневной жизни, только с пятого, да и то на выбор?" — удивляется 34-летняя Ольга. По ее мнению, в двуязычной стране это недопустимо.

В нынешнем учебном году русскому языку в Украине дали шанс: Минобразования и науки своим распоряжением обязало ввести второй иностранный язык во всех школах страны. Но больше половины учеников предпочли изучать немецкий, а "великий и могучий" выбрали 23%. При этом 40% жителей Украины — русскоговорящие: это подтверждает опрос Киевского международного института социологии, проведенный в марте этого года.

Самостоятельное штудирование русского, по наблюдениям Кудрявцевой, в этом году приобретает массовый характер. Факультативные занятия, которые практикуют многие школы, или просто бессистемное обучение не могут дать должных знаний. "Люди поняли, что на государство в этом вопросе полагаться нельзя, и пытаются найти выход из ситуации самостоятельно", — рассказывает Кудрявцева. Инициатива изучения русского языка как второго иностранного, по ее словам, провалилась. Причина проста: как правило, преподаватели английского — выпускники романо-германского отделения, где в качестве второго языка чаще всего изучают именно немецкий, который и предпочло большинство украинских школьников. "Учителей русского изничтожили как класс, — возмущается филолог. — Вот директора и выкручиваются как могут, навязывая детям немецкий".

В министерстве такие обвинения категорически отвергают. "Сейчас у нас нет ни одной вакансии учителя русского, кадры полностью укомплектованы", — утверждает начальник отдела содержания среднего образования и образования нацменьшинств Наталья Безкова. Те же, кто только трудоустроился на эту должность, прошли курсы повышения квалификации. Задолго до первого сентября работники министерства трижды опросили родителей, какой язык они предпочтут для своих детей. На основании их выбора было издано необходимое количество учебников. "Никто ничего не навязывал", — уверяет Безкова. Но тут же уточняет, что в школах, которые не могут обеспечить преподавание второго иностранного языка, выбор делают в пользу русского. Мол, ему обучить сможет любой украинский филолог.

Неформальный язык
В киевской средней школе №225 второй иностранный выбирают на родительском собрании. До пятого сентября они высказывают свои пожелания, а затем голосуют. Результаты заносятся в протокол, по которому определяется тарификация — количество учебных часов, отводимых на изучение того или иного языка, зарплата учителей, факультативные занятия и т. д. "В этом году родители сделали выбор досрочно", — рассказывает директор школы Вячеслав Глушеница. — Лишь 10% из них отдали предпочтение русскому".

Его заместитель по научно-воспитательной работе, русский филолог Людмила Безверхая огорчается, что современные школьники совсем не умеют писать по-русски. И даже попытки государства вернуть этот язык в украинские школы не влияют на уровень их грамотности. Если украинский язык используется в официальной документации, то на русском чаще всего пишут в неформальной электронной переписке. "Родители думают, что существующих знаний достаточно для бытового общения, — говорит Людмила Безверхая. — А изучение обоих языков, как им кажется, приведет к тому, что дети не смогут усвоить ни один из них. Хотя сами в свое время освоили оба".

При этом отсутствие русской литературы в украинской школьной программе она не считает проблемой. "Конечно же, для хорошего владения языком необходимо много читать, — отмечает Безверхая. — Но наш рынок настолько насыщен русскоязычными изданиями, что детям скорее не хватает украиноязычного чтения".

Импорт ошибок
В столичной специализированной школе №188 с углубленным изучением русского языка в последние пять лет недобор учеников. Среди нынешних школьников не очень много украинцев: сюда ходят азербайджанцы, армяне, чеченцы и другие представители народов с постсоветского пространства. За счет них учебное заведение и выживает. "Киевляне своих детей в русскую школу принципиально не отдают, как бы мы их ни агитировали", — жалуется заместитель директора по учебно-воспитательной работе Виктория Некрасова. Их отпугивает, что по окончании школы придется проходить аттестацию на украинском и они попросту запутаются в терминах. "В 2008 году Министерство образования приняло отличную отраслевую программу", — вспоминает Некрасова. В соответствии с ней на естественные науки отводился дополнительный час для изучения терминов. Были даже изданы терминологические русско-украинские словари. Но в 2011 году программу закрыли.

Писателей и издателей братьев Капрановых потешает разрыв между разговорным и письменным языком украинцев. "Особый кайф — когда русские слова пишут украинскими буквами. Такое расхождение можно увидеть на каждом заборе", — смеются братья. По их мнению, причина безграмотности украинцев имеет "импортный" характер. "В русском языке очень сложное правописание. Сейчас даже многие жители России не умеют толком писать. Что уже говорить о тех, для кого этот язык иностранный", — говорят Капрановы.

Впрочем, эксперты отмечают, что с государственным языком ситуация не лучше. Заведующая отделом социолингвистики Института украинского языка Светлана Соколова считает, что дополнительные уроки необходимо вводить именно для изучения украинского. "Во внеурочный час языкового режима не придерживаются ни ученики, ни их учителя", — возмущается Соколова. Более того, за 22 года независимости Украины многие преподаватели так и не успели перейти на государственный язык во время уроков.

Сергей Одаренко, Фокус