Гражданское общество в Украине не только существует, но и может обойтись без помощи политиков
Гражданское общество в Украине не просто есть, но и способно к самоорганизации, гибко реагирует на внешние угрозы и вызовы, предъявляет государству четкие требования. Это доказали протестные события ноября-декабря прошлого года. Оппозиционные политики выступают в роли не столько лидеров, сколько союзников. Вполне возможно, что союзников временных.
"Сейчас политики-оппозиционеры оказались на нашей стороне, но если они придут к власти и тоже начнут нарушать права граждан, мы будем отвечать им законными методами", — рассказывает Фокусу координатор инициативы "Автомайдан" Дмитрий Булатов. Он — киевлянин, бизнесмен, до евромайдана занимался социальными проектами: сбором средств на постройку спортивных площадок, борьбой с незаконно установленными "наливайками".
Инициатива "Автомайдан", в которой, по его словам, сейчас участвуют более тысячи автомобилистов, возникла фактически за один день. "Когда я увидел, как "Беркут" зверски избил людей на Майдане в ночь на 30 ноября, меня просто разорвало на куски. Я понял, что надо действовать", — говорит Булатов. Вместе с друзьями он колесил по улицам и агитировал столичных водителей. Вскоре автоколонна насчитывала уже несколько сотен машин, и власти стали воспринимать эту инициативу всерьез. Сейчас "Автомайдан", помимо агитационных поездок по столице, регулярно выбирается на "экскурсии" к поместьям топ-чиновников — как говорит Булатов, "привлекает внимание общества к самым важным на данный момент темам".
Решения в "Автомайдане" коллегиально принимает ядро из пятидесяти самых активных участников инициативы. Есть и политические требования: освобождение всех граждан, арестованных из-за акций протеста, наказание виновных силовиков, отставка правительства, переход к парламентско-президентской форме правления и евроинтеграция. Но главной целью, подчеркивает Булатов, является конкретная помощь обычным гражданам. "Отвечать на незаконные действия власти законными методами", — эту формулу во время разговора с Фокусом он повторяет несколько раз.
Менять не людей при власти, а систему
Майдан продемонстрировал колоссальный потенциал самоорганизации украинцев. Когда сотни тысяч неравнодушных граждан вышли протестовать против жестокого разгона "Беркутом" студентов, буквально за пару дней на главной площади страны образовалось мини-государство со своими силами правопорядка, армией и необходимой для жизнедеятельности инфраструктурой. Медицина, питание, охрана и прочие службы Майдана намного слаженнее и эффективнее обеспечивают потребности собравшихся там людей, чем громоздкий госаппарат исполнительной власти.
В отличие от "оранжевой революции", вклад политиков в организацию Майдана не был решающим — народ организовался сам. Елена Подобед-Франкивська, активист-
ка неформального объединения "Громадський сектор", рассказывает, что структуры евромайдана формировались на ходу. Ждать подсказки или плана действий от политиков было некогда. "Видишь знакомого человека — говоришь ему: надо что-то разложить, перенести, привезти. Все отзываются, —
рассказывает она. — Например, требуются люди на кухню, набираешь волонтеров и смотришь, как они работают. Тот, кто хочет и умеет что-то делать, автоматически становится "менеджером", на его место приходят новые люди, и так по кругу".
А начинали с расселения приехавших в Киев майдановцев (Дом профсоюзов, Киевсовет, Октябрьский дворец и палатки всех вместить не могут). Принимали заявки от желающих поселиться и сводили их с теми, кто предлагал ночлег у себя дома или в хостеле. За первый месяц удалось расселить более 10 тысяч человек. В конце декабря желающих приехать в столицу стало намного меньше, но в пик революционных событий расселением занималось до сотни активистов. "Когда я говорила, что требуется десять волонтеров, отзывалось двадцать", — отмечает Подобед-Франкивська.
Одним из таких волонтеров стала первокурсница Академии искусств Елена Рылькова. "Я пришла на Майдан с подругой. Услышала, что нужна помощь с расселением людей, и откликнулась", — говорит она. Девушка пытается совмещать учебу и работу на евромайдане уже несколько недель, но после окончания протестных акций оставаться в революционном движении не планирует. "Я человек аполитичный, мне просто нравится помогать людям. Когда моя помощь будет не нужна, я вернусь к обычной студенческой жизни", — рассказывает Рылькова.
Но таких "аполитичных активистов", по словам Подобед-Франкивськой, на евромайдане меньшинство. Украинцы, которых на улицы вывело возмущение действиями "Беркута" и желание помочь людям, стихийно собравшимся на Михайловской площади, а после снова на Майдане, видят, что в государстве нужны серьезные реформы. "Люди поняли, что могут выдвигать масштабные требования. Наш ключевой лозунг: "меняем систему, а не лица при власти", — подчеркивает Подобед-Франкивська.
Она уверена: украинцы смогли организоваться потому, что разгон Майдана зацепил их чувство собственного достоинства: "Предвидеть революцию невозможно. Эти события — революция достоинства. Люди перестали быть друг для друга чужими, объе-
динились в единый организм. Отсюда и такой высокий уровень самопожертвования, отсюда и самоорганизация".
"Громадський сектор", по словам его активистов, существует автономно от политиков. Оппозиционеры тут скорее временные попутчики, с которыми протестующих объединяют конкретные тактические цели. На следующий день после избиения журналистки Татьяны Чорновол активисты уже пикетировали дом министра МВД Виталия Захарченко.
Говорить самим за себя
Сумев организовать на Майдане базовые службы, питание, проживание, безопасность, общественные активисты готовы и к более глобальной задаче — сформулировать программу реформ в Украине. При этом сами они идти в политику не собираются. Намерены заставить власть и оппозиционных политиков действовать в соответствии с запросами общества.
"Мы хотим дать обществу план действий, открытый для обсуждения всеми желающими. И не общий план, а подкрепленный конкретными законодательными инициативами", — объясняет Фокусу адвокат Андрей Козлов, один из авторов "Программы революции", текст которой написан "Громадським сектором" и выложен для открытого обсуждения в интернете. На Майдан он вышел с первого утра протестов против остановки евроинтеграции. Но, как и для многих, переломным моментом для него послужили события 30 ноября. "Мы поняли, что надо не просто выйти постоять на площади, а применять свои знания и умения", — говорит Козлов. В отличие от многих выходивших на Майдан в те дни, какого-то плана действий от лидеров оппозиции он не ждал, а взялся за него сам. Ключевые пункты программы: расширение прав и свобод граждан, в част-
ности права на мирные собрания, возвращение к парламентско-президентской республике, переаттестация судей, внедрение прозрачных прав собственности и так далее.
Помимо разработки программы, Козлов с соратниками выпустили короткую методичку, посвященную правовым путям выхода из политического кризиса. "Мы попытались объяснить людям, что, к примеру, импичмент президента по имеющейся процедуре совершенно нереализуем, что перевыборы в Верховную Раду не могут быть первым требованием протестующих, ведь именно через парламент должны пройти многие отставки и назначения, которых мы добиваемся", — рассказывает адвокат.
Один за всех, и все за одного
В отличие от политиков, общественники не боятся конкуренции. Булатов говорит: "Если в каком-то городе кто-то организует свой автомайдан, мы только обрадуемся этому". Он уверен, что эта инициатива продолжит свое существование независимо от того, чем закончатся акции на майдане Незалежности. "С 90% нашего актива я раньше не был знаком. Безусловно, кто-то может потерять интерес к этой деятельности, но на их место обязательно придут новые люди. Запрос на борьбу за справедливость никуда не исчезнет", — заключает Булатов.
Опыт мгновенной самоорганизации будет востребован и в наступившем году. По своим масштабам и характеру еврореволюция отличается от "оранжевой": тогда большинство выходило на площадь за конкретного лидера, сейчас же — за себя. Поэтому и разочарование не может быть таким сильным, как после "оранжевого Майдана". Те, кто проявил себя на евромайдане, и впредь обещают жить по принципу "один за всех, и все за одного" и выходить на улицу, как только власть даст для этого очередной повод.
Милан Лелич, Фокус