Главный раввин Киева Яков Дов Блайх рассказал Фокусу о том, что значит жертва Небесной сотни для будущего Украины, почему США не станут воевать с Россией и как евреи сражались на Майдане
Российские СМИ, оправдывая агрессию Москвы против Крыма, кричат об ущемлении русскоязычных граждан Украины, разгуле фашизма и тотальном антисемитизме новой украинской власти. Но первое нападение на синагогу в Крыму произошло в день, когда туда прибыли российские войска, рассказывает Яков Дов Блайх, главный раввин Киева. Теперь ему все чаще приходится говорить не только о жизни киевской общины, но и об украинских событиях в целом. Дов Блайх провел много встреч с американскими и европейскими политиками. Почти все они начинались с ответа на вопрос "Что происходит в Украине?". С этого же начал беседу и Фокус.
Как оцениваете то, что сейчас происходит в Украине?
Мы прошли революцию, и сейчас все восстанавливается. Если бы не было никакого внешнего вмешательства, думаю, что это восстановление было бы быстрым. Ведь Украина — взрослое государство, 23 года. Люди взрослеют. Недавно во Львове говорили по-русски, а в Донецке по-украински (акция интеллигенции двух городов, направленная на сближение регионов. — Фокус). Это свидетельствует, что они чувствуют друг друга. Еще двадцать лет назад такого не было. А после событий, которые происходят в Крыму, люди еще больше ощутят необходимость объединиться.
Возможно, политики поспешили с языковым законом, допустили символическую ошибку, но ведь его не приняли — Турчинов закон не подписал. Нужно понимать, что эти вопросы неинтересны людям. Ведь были социологические исследования, где языковой вопрос занимал только десятое место, граждан больше интересует экономика, социальная сфера.
Часто бываете в США. Американцы интересуются Украиной?
В Америке люди очень переживают из-за событий в Крыму. Их это интересует больше, чем Майдан. Люди боятся начала новой холодной войны.
Вы знаете, что в истории не было войны между государствами, которые считаются демократическими. Что это значит? Когда есть демократия в стране и люди понимают ценности демократического общества, они знают, как разговаривать друг с другом. Они понимают, что такое дипломатические переговоры. В тоталитарном или авторитарном обществе нет опыта коммуникации. И как только у них возникают проблемы с соседями, они на них нападают.
Американцы устали от войны. Никому не выгодно, чтобы была война и Россия двигалась дальше. Я надеюсь, что российские солдаты вернутся на свои места в Крыму. Владимир Путин сказал, что РФ не станет аннексировать Крым, мол, там будет референдум. Но он ведь незаконный. Путин считает: то, что происходит в Верховной Раде Украины, незаконно, а то, что делается в Верховном Совете Крыма, — законно.
Вы встречались с госсекретарем США Джоном Керри. Как он относится к происходящему?
Давайте будем откровенными: Америка не приведет сюда войска и не будет воевать за Крым. Европейцы тоже не станут воевать с Россией. Я не знаю, уйдут ли россияне с полуострова, но мне кажется, что они пришли надолго. Но хочу добавить, что те же слова говорили, когда Виктор Янукович пришел к власти. А оказалось — только на три года: "я прийшов, тебе нема, підманула, підвела".
Но американцы помнят о гарантиях Будапештского меморандума, когда Украине гарантировали безопасность в обмен на отказ от ядерного оружия? Путин заявил, что этот договор ничего сейчас не стоит.
В США помнят об этом договоре, но я не думаю, что они в силе делать что-то в одностороннем порядке. Они должны бы созывать всех, кто подписывал его, и решать вопрос, как быть дальше. Большая проблема в том, что Россия выбирает соглашения, которые она уважает и которые нет. Мы ведь живем в мире, где глава государства подписывает что-то и за этим стоят обязательства. Если Путин отказывается от того, что подписала тогда Россия, то, может быть, пора возвращать сюда ядерное оружие? Я этого не утверждаю, это предположение. Или как он видит этот вопрос? Вы обязаны выполнять соглашения, а я не обязан? Непонятно, как такое может быть! Он сказал, что мы не подписывали договор с данным правительством. Что это значит? А с кем вы подписали? Вы конкретно это вообще не подписывали, оно было до вас. Это абсурд. Мне не верится, что он как глава государства, как серьезный человек мог сказать такие слова.
Как воспринимаете российские заявления, что в Украине сейчас разгул антисемитизма?
Это делается для того, чтобы Россия могла оправдывать происходящее в Крыму, мол, есть какая-то опасность. Подобных явлений пока не было, и надеюсь, что их не будет. А если это случится, то после заявления Путина нам придется внимательно посмотреть, откуда идут такие действия. Чтобы, не дай Бог, не было провокаций. Есть вопросы даже к тем четырем нападениям, которые уже были: два в Киеве на Подоле, на мою общину, одно нападение на синагогу в Запорожье — бросили коктейль Молотова, а на синагоге в Симферополе нарисовали свастику и написали "Смерть жидам". Но один из глав этой общины сказал, что 20 лет на синагогу не нападали, а в день, когда заехали русские военные, такое произошло. У них есть запись этого нападения, и они считают, что это не местные сделали. Сегодня и в Западной Украине, и здесь, в Киеве, евреи ходят по улицам свободно. Нет нападений и угроз.
Удивились назначению миллиардера Игоря Коломойского, одного из самых активных деятелей еврейской общины Украины, губернатором Днепропетровщины?
Я думаю, что Игорь Коломойский сделал мужественный шаг. Ведь у него есть свой бизнес, он занятой человек. И он это сделал, чтобы стабилизировать ситуацию и Украина осталась целостной. В это время так должны делать все, кто может помочь сохранить целостность страны.
Это контраргумент против украинского антисемитизма?
Вероятно. Контраргумент также и назначение Владимира Гройсмана вице-премьером. Он хорошо проявил себя в Виннице (Гройсман был мэром города. — Фокус). Именно такие назначения закрыли рот тем, кто говорит, что правительство — антисемитское. Когда евреи — вице-премьеры, это достаточное доказательство того, что антисемитизма нет.
Вы поддерживали Майдан?
Я не был на Майдане. Как раввин и глава еврейской общины не хотел, чтобы это выглядело как мнение общины в целом. Мы стараемся быть вне политики. Но я считаю, что каждый еврей, который живет в Украине, — гражданин этой страны, и он имеет свой взгляд на события. Неважно какой. Каждый имеет право, а может, даже обязан выразить свое мнение. Там было очень много членов нашей общины, которые до сих пор участвуют в разных структурах. Много нашей молодежи принимало участие в организационной работе. Но нужно сказать, что и с другой стороны тоже были евреи. Мы часть общества и участвуем в жизни Украины.
Самое главное сегодня то, что гражданское общество меняется. Я считаю, что "оранжевую революцию" совершило общество, а не политики. Но политики потом это захватили и превратили в политический переворот. Сейчас все понимают, что нынче — не политический переворот, а народный протест. Люди вышли не за партии, люди просто не хотели больше такой жизни, какая была до этого. Они желали изменений. Гражданское общество — самая главная часть демократии, и оно должно ставить перед политиками повестку дня.
Говорят, что на Майдане была еврейская сотня. Это правда?
И я слышал об этом. В рамках самообороны были евреи. Они стояли рядом с другими и воевали.
Среди них были жертвы?
Я знаю точно, что погиб один еврей из Черновцов, его убил снайпер. Говорят еще о двух жертвах: один из Харькова, другой из Донбасса, но я этого не проверял. В таких случаях национальность не важна. Слава Богу, что не было больше жертв.
То, что погибло почти 100 человек, — это страшно, но власть потеряла ум и могла натворить еще больше. Я хочу сказать важную вещь, которую никому не говорил. Я об этом думаю, это больно, и я надеюсь, что меня правильно поймут. Во время "оранжевой революции", слава Богу, не было жертв, и она не продержалась. Сейчас люди отдали свою жизнь, пролилась кровь. У евреев есть закон, по которому мы делаем обрезание мальчикам. Это называется "союз". Союз еврейского народа с Богом. Он не может быть заключен без крови — она усиливает и укрепляет союз. Небесная сотня, которая отдала свою жизнь ради идеалов свободной Украины и демократического общества, отдала кровь за то, что это быстро не уйдет. И я не говорю, что они уже на века вошли в историю Украины, но они своей кровью укрепили общество, которое мы создаем.
Юрий Опока, Фокус