Судьбы покинувших Крым украинских граждан — военных и невоенных — больше волнуют добровольцев-волонтеров, чем чиновников
""Материк", — написал у себя на страничке в "Фейсбуке" Андрей Иваниченко, когда проехал в автобусе перешеек, соединяющий Крым и Украину. Так заместитель командира морского радиотехнического отряда особого назначения ВМС, располагавшегося на мысе Фиолент возле Севастополя, простился с полуостровом. В прошлом остались недели осады российскими военными, захват части и непростой выезд из Крыма.
Но если прошлое капитана второго ранга и его сослуживцев было тяжелым, то будущее остается неясным. Сейчас у военных есть лишь временное жилье в Куяльнике — известный одесский курорт превратился в боевую здравницу, куда перевели часть украинских военнослужащих из Крыма.
Что будет дальше, Иваниченко не знает. Но его личный опыт, как и история сотен коллег, служивших в Крыму, показывает, что особо надеяться на власти не стоит. Военные, как и гражданское население, покинувшие полуостров после его аннексии Россией, уже успели понять: на материке ими охотнее занимаются добровольцы, чем государственные органы.
Ненужные подвиги
Еще полтора месяца назад капитан Иваниченко нес размеренную службу на военной базе, раскинувшейся на 4 га морского побережья. От остального мира ее долгие годы отделял хлипкий забор высотой 80 см. И никто не мог предположить, что с конца февраля 2014-го эта ограда станет линией фронта между украинцами и российскими военными без опознавательных знаков, которые осадят базу и потребуют ее сдачи.
О тех событиях Иваниченко вспоминает неохотно. "У нас был приказ: держитесь, на провокации не поддавайтесь. И сначала большинство из нас действительно были настроены по-боевому", — говорит офицер. Украинцы забаррикадировались в части с помощью мешков с песком, запаслись водой и едой. Но прошло три недели, никаких новых приказов не поступало — Минобороны как будто забыло об их существовании. Благо окружившие их "вежливые люди" с оружием активных действий не предпринимали.
Помогали украинским военным лишь волонтеры — на собранные ими деньги купили мощные фонари, чтобы освещать ночью территорию, и 5 км колючей проволоки, которой обнесли периметр базы.
Киев вспомнил о мысе Фиолент лишь после того, как 18 марта в Симферополе, во время штурма воинской части, россияне убили украинского военнослужащего. Иваниченко и его товарищи получили приказ: при атаке открывать огонь по противнику.
Но когда 21-го вооруженный автоматами, снайперскими винтовками и гранатометами российский спецназ, несколько недель "охранявший" часть, неожиданно пошел на штурм, украинцы не сопротивлялись. Как объясняет капитан, в их части было недостаточно патронов, а почти половину из 200 служащих составляли женщины. Командир решил, что важнее сохранить жизнь подчиненным.
Оккупанты предложили всем перейти на сторону России. Не согласились 55 человек. "Многим пришлось бросать все, что у них есть. Но люди сделали выбор", — рассказывает Иваниченко.
Однако родина не оценила поступка пяти десятков сохранивших верность присяге военных. Совбез из Киева приказал организованно передислоцировать украинских военных, и на Фиолент пришла команда: ждать, пока все будет организовано. "Мы находились в подвешенном состоянии, изо дня в день готовили списки на выезд — с семьями, без семей, с номерами машин, без номеров машин и так далее", — вспоминает капитан второго ранга. А после признается, что "военная бюрократия, несмотря на форс-мажорную ситуацию, торжествовала". Это "торжество" вылилось в то, что для передислокации их части вначале обещали пассажирские и грузовые вагоны, а спустя полторы недели военные получили приказ выезжать самостоятельно.
Армия спасения
Выбраться из Крыма остаткам Центра радиоразведки помогли крымские и киевские волонтеры. Эти люди превратились — в прямом и переносном смысле — в движущую силу для покидающих полуостров военных.
Так, бойцы 36-й бригады береговой обороны из села Перевальное, что возле Симферополя, почти две недели после захвата части россиянами ждали от Киева решения, что же делать дальше. За это время агрессоры успели выселить из находившегося на территории части общежития семьи контрактников. Лишь благодаря местным активистам, крымским татарам и христианским общинам их удалось на пару дней разместить по частным домам. Рассказывая об этом, глава медиацентра Минобороны в Крыму Владислав Селезнев хмурится, уточняя, что за эти двое суток волонтеры, а не министерство, организовали выезд бригады.
Речь об активистах группы "Поддержи армию Украины!". Они помогали военным с первых чисел марта: составляли списки вещей первой необходимости, закупали их и передавали частям. Именно они раздобыли мобильные номера примерно сотни морпехов из Феодосии и пополняли их счета.
По воспоминаниям одной из активисток группы Анны Сандаловой, как только появилась информация, что часть 36-й бригады вот-вот должна покинуть полуостров, добровольцы взялись за дело.
Чтобы вывезти 177 военных и их родню автобусами на материк, группа за два дня собрала 35 тыс. грн. Координатор-волонтер из Симферополя организовал транспорт и загрузку военных, а активисты уже на материковой части встретили перевозчиков с оплатой.
По той же схеме группа вывезла из Севастополя 85 человек комендантской роты и штаба ВМС, за сутки собрав необходимые для этого 23 тыс. грн.
Все это дает повод Селезневу констатировать, что из Крыма военные с семьями уезжают либо самостоятельно, либо с помощью активистов. Он сам до последнего времени находился на полуострове. Наверное, поэтому его точка зрения нетипична для официальных представителей армии. Киевские генералы утверждают, что министерство прилагает все силы, чтобы крымский контингент прибыл на "большую землю". "Минобороны уже начало отправлять составы с военными. Каждый день из Крыма будет выходить по 4 вагона — это 200 человек в день", — сообщил Фокусу заместитель начальника Главного командного центра ВСУ генерал-майор Александр Розмазнин.
Нерасторопность военного ведомства сыграла на руку россиянам — некоторые военнослужащие, увидев, что родина не спешит им помогать, решили остаться на оккупированном полуострове. "Если бы командование по-другому принимало решения, четко дав понять военнослужащим, где они будут жить, служить, на каких должностях, нам бы удалось сохранить гораздо больше людей. Вместо этого военные оказались в ситуации полной неопределенности", — считает руководитель группы "Информационное сопротивление" Дмитрий Тымчук.
Всего, по данным Министерства обороны, полуостров покинули более 2 тыс. военнослужащих и их родных. При этом, по оценкам, которые ведомство озвучивало в марте, из 18,8 тыс. человек, служивших в Крыму, 4,3 тыс. решили остаться в рядах украинской армии. Как теперь выглядит эта статистика — неизвестно.
Родина видит, родина знает
Дорога на материковую Украину, какой бы сложной она ни была, для военных — это путь не столько домой, сколько к новым проблемам.
Для приема крымчан Минобороны открыло несколько сборных пунктов — в Киеве, Виннице, Одессе, Николаеве и Очакове. Там аккумулируют данные о прибывших и передают их наверх, где и решают, куда распределять людей. Уже на этом этапе возникают сложности, ведь покинувшие Крым военные, напоминает Тымчук, как правило, представляли военно-морские силы. А флота в Украине фактически уже не существует.
Пока Киев решает судьбы пополнения с полуострова, на местах, по словам Игоря Низамутдинова, замкомандира николаевского сборного пункта, занимаются их размещением. Причем за жилье для семей военных отвечает уже не оборонное ведомство, а местные власти. Для расселения используют санатории, в основном в Одессе и Николаеве.
Феодосийские морпехи, которых определили в Николаев, сейчас находятся в местном военном лицее. Кровати им с трудом нашли, а вот подушек, матрасов, одеял на всех не хватило. Волонтеры бросили клич и собрали недостающие комплекты.
Списки вещей первой необходимости очень длинные. В них стиральные машины, чайники, утюги, оргтехника, инструменты, лампы. Неудивительно: люди покидали свои дома фактически с одним чемоданом. Сейчас обустройством временного жилья для военных и их родных занимаются все те же волонтеры.
Чиновники решили привлечь их, так сказать, на постоянной основе. Пять человек из группы "Поддержи армию Украины!" позвали на встречу с заместителем министра обороны Петром Мехедом и представителями Генштаба.
"В министерстве нам объяснили, что, в отличие от волонтеров, некоторые проблемы они не в состоянии решать оперативно", — рассказывает Сандалова.
В первую очередь речь идет об организации выезда и приема передислоцированных частей, помощи в обустройстве на материке. Ведь на полуострове все еще остаются люди в погонах, обеспечивающие вывоз техники. Там же находятся семьи, ожидающие, пока их отцы и мужья устроятся на новом месте. "Эти вещи мы должны взять на себя", — добавляет активистка.
Поиск съемного жилья — еще одно направление, в котором Минобороны просит помощи волонтеров. Государство, правда, пообещало возмещать расходы на аренду квартир. А в течение двух лет, по словам генерала Розмазнина, оборонное ведомство обеспечит их служебным жильем. Мол, уже принята программа по восстановлению военных городков.
Но смогут ли чиновники реализовать собственные планы — большой вопрос. По словам Тымчука, многие объекты в запущенном, если не полуразрушенном состоянии, да и находятся вдали от инфраструктуры. А значит, придется решать проблемы со школами, детскими садами, магазинами.
Как говорит Сандалова, которая сейчас трудится по 16 часов в сутки, как и весь костяк команды "Поддержи армию Украины!", работы еще воз и маленькая тележка. Но волонтеры со своей частью справятся. Дело за Минобороны.
Свои чужие
С полуострова сейчас уезжает и гражданское население. Их будущее тоже во многом зависит от воли случая и участия обычных людей.
Об этом хорошо знают супруги Шмаковы — Николай и Нина, выехавшие из Симферополя с тремя детьми из опасений, что их, евангельских христиан, в новом "регионе" официально православной России будут притеснять.
Благодаря киевским властям и столичному метрополитену, Шмаковых, как и восемь десятков других крымчан, бесплатно поселили под Киевом, в селе Летки, в санатории "Метро". Семейству выделили двухместный номер с кухней. Для семьи, жившей в Симферополе в двухэтажном доме, — тесновато, но они не жалуются.
Нине Шмаковой в санатории нравится: персонал вежливый, приезжают врачи и представители Броварского центра занятости. Питание трехразовое, для детей предусмотрен полдник.
Обитателям санатория повезло. Поскольку государство очень медленно подключается к решению проблем переселенцев из Крыма, горячие линии для них Минсоцполитики открыло лишь пару недель назад. До сих пор законодательно не урегулирован их статус, ведь крымскую власть официальный Киев не признает, а потому выехавшие на материк жители полуострова не являются беженцами в традиционном смысле. Соответственно, у государства нет перед ними каких-либо обязательств. Как нет и комплексной программы их обустройства.
А ведь с полуострова выехало всего лишь 5 тыс. украинцев и крымских татар. По ожиданиям социологов, в ближайшее время это число вырастет на порядок.
Украину ждет разношерстный поток "беглецов". Из Крыма активно выезжают люди, поддержавшие евромайдан, татары-мусульмане, а также иудеи, опасающиеся притеснений. И лица, практикующие учения, запрещенные в России, например, члены религиозной исламской школы Хизб ут-Тахрир. "Такие люди оказываются вне закона", — рассказывает Александра Назарова, координатор проекта "Без границ", который занимается беженцами в Украине.
Покидают крымскую землю украинские грекокатолические священники, а также украиноговорящие люди и преподаватели украинского языка и литературы.
Оставь надежду
Реальную помощь гражданским крымчанам также оказывают активисты, прежде всего из западных регионов страны.
Такие, например, как львовянин Тарас Кунец. Он предоставил жилье семье крымских татар в начале марта. "У нас с женой две квартиры. В одной живем мы, вторая пустовала", — рассказывает он Фокусу. "Заполнить" квадратные метры львовянин решил после того, как об этом попросил знакомый активист. И таких примеров тысячи.
Поселенцы живут во львовской квартире полтора месяца, и хозяин не берет с них плату. Крымчане и сами не хотят быть обузой, поэтому подыскивают дом в одном из сел возле Львова, хотя Кунец говорит, что татары могут жить в квартире столько, сколько потребуется.
Подобное великодушие — скорее исключение, чем правило: в большинстве случаев гостеприимства принимающей стороны хватает на месяц.
Ограничены возможности и ведомственных санаториев, которые взяли к себе крымчан. Так, по словам Натальи Шуман, начальника пресс-службы Киевского метрополитена, собранных с помощью Красного Креста, грузинского посольства и волонтеров денег хватит на то, чтобы обеспечивать переселенцев в санатории "Метро" продуктами и минимальными услугами еще полтора месяца. А дальше —неизвестность. Хотя глава Киевской горгосадминистрации Владимир Бондаренко и обещает выделить на их нужды дополнительное финансирование, но точных его объемов и дат не уточняет.
То же происходит и с другими переселенцами. Поэтому крымчане не сильно и надеются на государственную помощь. Так, Николай Шмаков активно ищет работу в Киеве, готовясь к полноценному переезду из Симферополя. Других вариантов у семьи нет — возвращаться обратно для них означает подвергнуть опасности себя и своих детей.
Три крымские истории
Фокус поговорил с людьми, которые вынуждены были покинуть полуостров, а также с активистом, помогающим крымчанам устроиться на материке
Российские военные, которые штурмовали нашу часть, — "вежливые зеленые человечки" — были как будто из компьютерной игры Call of duty. Новейшие расцветки камуфляжей. Оружие российское, но тюнингованное. Отличная обувь. Я хорошенько рассмотрел ее, лежа на земле во время штурма. Их экипировка и одежда разительно отличались от общепринятой в РФ. Оснащенные ребята, тренированные и уверенные в себе. Было видно, что у них опыт не только учебных операций.
Нашу часть почти месяц блокировал полк морской пехоты. А мы же были с ними на совместных учениях. Со многими я знаком лично, и не первый год. Может, расчет как раз и был на то, что мы по крайней мере не будем стрелять друг в друга.
Мы испытывали огромный прессинг. Нас уговаривали перейти на сторону России — спокойно, без угроз. Они прекрасно знали болевые точки украинской армии, на них и нажимали. У вас маленькая зарплата? Будет большая. У вас нет соцпакета? Будет соцпакет. У вас нет жилья? Будет жилье. Загибали палец за пальцем. Вот многие и подумали: а почему бы и нет? Все подводилось к той мысли, что наше правительство нас бросило, что мы никому не нужны.
Когда необходимо принять важное решение, то пишешь с одной стороны плюсы, с другой — минусы. Плюсов со стороны службы в РФ было больше. И тем, кто там остался, желаю удачи и не разочароваться. Но у меня возник ступор — пытался представить себя в российской армии, но не получилось. Чувствовал, что не смогу там служить. Я считаю, что поступил по совести. Наверное, это где-то на подкорке записывалось еще со школы.
Нашу часть штурмовали по-настоящему — вертолеты, БТРы, стрельба боевыми патронами. Летели свето-шумовые гранаты. Конечно, было страшно. Но в какой-то момент страх блокируется. После штурма нашего комбата и заместителя по воспитательной работе русские вывезли на вертолете в Севастополь. А нам дали 8 часов на то, чтобы покинуть Крым. Россияне обеспечили автобусами и грузовыми машинами, и мы колоннами двинулись на Чонгар. Уже в Киеве нас определили на новое место службы.
Впереди огромный кусок работы, поскольку все придется начинать буквально с нуля — строить, например, объекты материально-учебной базы, воздушно-десантный комплекс, полосы препятствий. При нормальном финансировании это удастся сделать быстро.
Но мало того, что Украине предстоит отстраивать заново военно-морские силы, так еще необходимо, чтобы подразделения были в боевой готовности. При таком "старшем брате" мы не можем заниматься только строительством.
Все 18 лет, что я служу, слышу один и тот же вопрос: ну зачем нам армия? На Украину никто не нападет, мы мирная страна. И вот как зыбко все оказалось.
Олег Коляса, 34 года, преподаватель Украинской академии печати, активист
Я был на Майдане 30 ноября 2013 года, во время разгона студентов. Мне удалось выбежать за периметр, поэтому я физически не пострадал. Но забыть то, что произошло, было тяжело. Поэтому я остался на Майдане и вступил в Гражданский сектор.
После Нового года вернулся во Львов, откуда я родом. В академии, где преподаю политологию и социологию, началась сессия. Уехав из Киева, я занялся расселением участников Майдана, пострадавших от столкновений с "Беркутом". Мои поселенцы родом из восточных или южных регионов. Как правило, они были уже достаточно здоровы и не могли оставаться в больницах. Но ехать домой после выписки опасались.
В конце февраля начали поступать первые тревожные сигналы из Крыма. Мы стали готовиться к вывозу семей активистов, которым угрожали физической расправой.
Первые поселенцы приехали в феврале. Львовский городской совет подключился к расселению людей после того, как мы нашли жилье для 150 человек.
Когда ввели войска в Крым, люди поехали массово. Мы уже поселили 300 человек во Львове и около 1,5 тыс. в области. Частный сектор больше не может принимать приезжих. Сегодня мы переадресовываем людей в Луцк, Ровно, Тернополь.
Скажу откровенно: я устал. Всему есть предел. Во время революции мы с другими активистами передавали еду в Киев, на Майдан, сейчас принимаем поселенцев. Я вижу, что люди тоже устали. Но никто об этом не говорит, потому что мы все столкнулись с бедой и должны помогать друг другу.
Неделю назад мы передали дела облгосадминистрации и социальной службе. Они от имени государства занимаются расселением приезжих. Как гражданские активисты мы подключаемся, если нужно проконтролировать, действительно ли людям помогают.
Гражданский переселенец, эколог, 39 лет, житель Севастополя, фамилию и имя называть отказался — в Крыму осталась его семья
Я общественный экологический инспектор, 15 лет занимаюсь защитой природно-заповедного фонда Крыма, активно поддерживал Майдан.
Две недели назад пропала связь с моей приятельницей, журналисткой и активисткой. Ее преследовали за то, что она выступала против присоединения полуострова к РФ. Я нашел ее в больнице с поломанной ногой.
Мы приехали в офис, чтобы взять документы, где нас и застала самооборона Севастополя. Нас задержали там на два дня, допрашивали, выворачивали вещи. Причина, которую нам озвучили, — хранение незаконных документов, взрывчатки, оружия. Нам сказали, что мы должны покинуть территорию Крыма.
Я собрал вещи, документы и уехал. В Севастополе остались жена и ребенок, они живут в страхе.
В Крыму есть списки неблагонадежных для РФ людей. При администрации Севастополя и Совете министров Крыма были общественные советы, в которых состояли люди с активной жизненной позицией. Теперь этих активистов отлавливают.
После приезда в Киев мы с единомышленниками создали общественную организацию "Комитет крымских беженцев", связались со столичными общественными организациями. Позвонили главе КГГА Владимиру Бондаренко, он предоставил офис в Соломенской райадминистрации, где мы сейчас работаем.
С жильем в Киеве большая проблема: киевляне принимают людей, но не могут содержать их месяцами. Гостиница на Троещине, которую нам выделили, не пригодна для жилья с детьми: нет ванной и стиральной машинки. А детей же еще нужно устраивать в школы и садики.
Мы беззащитны перед законом. У нас нет статуса беженцев или вынужденных переселенцев. Поэтому мы не можем претендовать на финансовую помощь.
Елена Струк, Ирина Гамалий, Фокус