Охота на ведьму. Как потусторонние силы участвуют в избирательных кампаниях

Экс-президент отошел в мир иной, а журналистам показывают его двойника. У следующего президента Украины будут русые волосы. Третий Майдан возглавит голубоглазая девственница. Такие слухи и пророчества можно услышать на автобусных остановках или прочесть в интернете. Появились они не сегодня. Предсказание о том, что четвертого президента Украины в 2013 году ожидает фиаско, приписывают заслуженному работнику культуры, прикарпатскому мольфару Михайлу Нечаю. Сам мольфар погиб от руки шизофреника в 2011-м. Слух о "русом президенте" тоже родом из Западной Украины — мифотворчество здешних ворожей.

Накануне выборов народные волшебники превращаются в лидеров мнений. "Во время социальных потрясений всегда происходит нечто подобное, это одно из проявлений так называемого архаического синдрома", — рассказывает этнолог-историк Юлия Буйских. Она цитирует исследователя Йохана Хейзингу, писавшего в 30-е годы прошлого века: "Суеверия, которые всегда являются тревожными и навязчивыми, снова входят в моду в периоды сильного духовного волнения и потрясений".

По мнению Юлии, примитивный мистицизм присущ скорее сельским жителям. Архаический синдром затрагивает также молодежь и горожан, но проявляется по-другому: растет интерес к конспирологии и нео­язычеству. С диагнозом ученого сложно не согласиться, но вот масштабы явления, мне кажется, Юлия недооценивает.

Странная просьба

Александр Аркадьевич — столичный житель и редкий гость в карпатском крае. В конце 90-х он консультировал лидеров одной из карманных партий, любивших проводить совещания с женской частью партактива в курортном Яремче. Тогда-то мы и познакомились.

Теперь, пятнадцать лет спустя, Александр Аркадьевич широко известен в узких кругах киевских политтехнологов. Незадолго до нынешних президентских выборов он звонит мне и просит о встрече. Мы устраиваемся на веранде моего дома, наслаждаемся закатом, армянским коньяком и сигарами. Киевский гость — тонкий психолог. Разговор начинает издалека. Наконец-то, мол, прочитал твою книгу. Интересная у тебя тема — про мистику в политике. Особенно интересно о ведьмах. Я настораживаюсь.

Хитрый жук вспоминает о коллективных поездках карпатских колдунов-мольфаров на столичный евромайдан. О львовском активисте Романе Брезицком, заявившем в СМИ, что его сглазили по наводке политических оппонентов. Мои предчувствия подтверждаются. Гость как бы невзначай бросает: "А устрой-ка мне встречу с одной интересной женщиной. Не безвозмездно. Ты знаешь, о ком я".

Секреты политтехнологов

Знаю. Когда-то я сам рассказал ему о своем визите к одной влиятельной в наших краях персоне. Дело было в 2006 году. В одном из предвыборных штабов тогда ломали голову, как обеспечить поддержку в районе киевскому политику, неизвестному местным избирателям. Политтехнологи (преимущественно городские ребята) предлагали агитационные велопробеги по селам, концертные туры и конкурсы караоке.

Мой давний знакомый, заворг штаба, из деревенских, выслушал их предложения со скептической ухмылкой:
— Вы, ребята, фантастики начитались. Вашими велопробегами мы только людей напугаем. Это же село. Там надо к уважаемым людям идти и через них вопрос решать. Вот скажите мне: кто в селе уважаемые люди?
— Священник, председатель сельской рады, директор школы, — начали перечислять политтехнологи.
— Правильно, — кивнул заворг. — А еще начальник милиции, владельцы маркетов и фельдшеры. На всех у нас ресурса не хватит. Но нам повезло. В деревне М. живет одна уважаемая пани, дочь которой директор школы, сын — священник на три села, племянник — начальник ра­йонной ментовки. А хозяин тамошних продовольственных магазинов ее дальний родственник. Договоримся с ней, и семь-восемь тысяч голосов нам обеспечены. Даже приписывать ничего не надо будет. Возьмем округ чисто.
— А кто эта пани? — удивились политтехнологи.
— Ведьма, — сказал заворг и отказался детализировать.

Меня заинтересовала эта женщина, способная обеспечить кандидату семь тысяч реальных голосов. Такая союзница дорогого стоила. Да еще и ведьма. Я напросился участвовать в переговорах.

По дороге к селу М. шофер развлекал нас местными сплетнями. Я узнал, что все это село считается ведьмовским. Что цыганки никогда не заходят в М. Что брать оттуда невест в районе считается делом опасным — мужья у таких жен долго не живут. Обычно после рождения первой девочки они начинают пить и вскоре погибают. А если и не погибают, то живут, как зомби, — тихие, пьяненькие, покорные воле супруги.

— Ведьмам от мужа нужна одна только наследница, чтобы ей свое умение передать, — просвещал нас шофер. — Когда наследница родится, мужа ведьма со свету сживает или дает ему такой травы, что он на всю голову вольтанутым становится. Но это редко. Обычно к праотцам отправляют. Много способов есть. Никто потом ничего не докажет.

Въехали в село. Дворов семьсот-восемьсот. Ничего особенного, так выглядит большинство здешних сел. Машина остановилась около кованых ворот, которые тянули на шедевр кузнечного ремесла. На створках навстречу лучам бронзовых светил расправляли крылья железные петухи. За ними виднелась красная крыша солидного особняка.

Дверца под крылом железного петуха оказалась незапертой. Мы прошли по устеленному плиткой двору к парадной лестнице. Хозяйка встречала нас, как я успел заметить, на седьмой ступеньке.
— Заходите, гости дорогие! — желтоватое старушечье лицо расплылось в золотозубой улыбке.

Одета немолодая пани была традиционно — в вышиванку, расшитую бархатную жилетку и юбку терракотового цвета. Темный платок она сдвинула к затылку так, что видны были волосы: седоватые с желтым налетом, словно прокуренные. Опиралась старуха на трость — грубую палку, проморенную до черноты и покрытую лаком.

Прием был радушный. Самогонка отменная, борщ наваристый, с мозговыми косточками, а сметана серебрилась свежестью и высоким процентом жира. Пока мы угощались, ведьма хитро на нас поглядывала. После третьего тоста вдруг сказала:

— Не лежит мое сердце к этому вашему депутату. Знак мне был. На него грехи отца его сползли. Грешен был старик, в Бога не верил, многим людям зло принес. Вдова его не отмолила. Черноту вижу от отца на сына идущую. Вот так, хлопцы.

Хлопцы не растерялись. Сменили тему, спросили о проблемах хозяйки. А проблем у нее хватало. Внук-врач не может в городе клинику открыть — помещение дорогое, за лицензию взятку давать надо. У другого внука — предпринимателя — оборудование на таможенном складе застряло. Консультанты пошушукались, один из них дважды выбегал кому-то звонить. "Добрая женщина" велела приехать через три дня.

Сила нечистого духа

Сложный осадок остался от той встречи с политически коррумпированной нечистой силой. Еще раз навещать престарелую пани не хочется. Но Александр Аркадьевич настаивает:
— Ты дорогу покажи, потом в машине посидишь, я к ней сам пойду. Нам нужны неформальные лидеры, настоящие харизматы вашего края.

По поводу настоящих харизматов Александр Аркадьевич прав. Есть страны, где ведьмы "вписаны" в формулу культуры лишь в виде мифа или сказочных персонажей. Но это не об Украине. Здесь не было инквизиции. Ведьмы у нас (чародейницы, босоркани, потворницы) живут не только в легендах и сказках, но и почти в каждом селе. И не только в селах. Относятся к ним со страхом и уважением.

Образ ведьмы в Украине гораздо позитивнее образа Бабы-Яги, доминирующего у северных соседей. В "Знаках карпатской магии" писательницы Громовицы Бердник ведьма — не злая баба, а целительница и советчица, такой вот позитивный пиар (или самопиар?). Знакомый практикующий психоаналитик, сертифицированный в Австрии, как-то пожаловался: "В нашем городе мой хлеб отбирают ведьмы!" Ведьмы — это сила. Среди прочего и потому, что их много.

Никаких цифр ни у этнологов, ни у милиции, конечно же, нет. Судить об их количестве можно лишь по косвенным признакам.

Ныне покойный епископ Коломыйский и Черновицкий УГКЦ Мыкола (Симкайло), будучи митрофорным протоиереем в Ивано-Франковске, рассказывал мне, как ранним летним утром, идя на службу, встретил около задней стены городского морга вереницу женщин со стеклянными баночками. Они походили на больничную очередь желающих сдать анализы.

Священник сначала не сообразил, что происходит. А потом узнал, что ночью дала течь ржавая труба, по которой в канализацию стекала вода из того зала, где обмывали покойников. Такая вода считается сильным инструментом в ритуалах черной магии. Ведьмы, кроме прочего, подливают ее под двери своим жертвам.

— Их там не пять, не шесть, а десятка полтора было! — удивлялся тогда священник. — И старые были, и молодые. И одеты прилично. Вот какие у нас дела творятся.

Добыть так называемую "мертвую воду" в карпатском крае несложно. Львовский репортер
Дмитрий Синяк несколько лет назад провел эксперимент: отправился в один из городских моргов с просьбой продать ему воду из-под покойника. Санитары послали его за беленькой. Так он выменял бутылку "живой" воды на бутылку "мертвой". Таинство обмена было будничным — товар не дефицитный. Однако в большинстве своем сельские ведьмы не зажиточны, и в то летнее утро протоиерей столкнулся с толпой экономных хозяек.

Владыка Мыкола был наблюдательным клириком. Он предупреждал о том, что современное идолопоклонство, замешанное на информационных технологиях, играет на руку темным силам хаоса. В этом он был солидарен с известным православным священником Александром Менем, не раз повторявшим: "Наша эпоха — это эпоха идолопоклонства. Никогда еще с первобытных времен человечество с таким неистовым безу­мием не поклонялось тому, чему не следует поклоняться".

Вот об этом слово в слово я и сказал Александру Аркадьевичу. От неожиданности он икнул, но быстро опомнился:

— Считай, что я представитель темных сил хаоса. Пусть будет так. Просто мы пытаемся… реально просчитать тему.

Столичный гость опять икнул, плеснул в бокалы коньяк и замолчал. Мне показалось — обиделся.
— Хорошо, — иду на компромисс. — Едем.

Тайное сообщество

На следующий день побаливала голова. Ехали молча и медленно. Машина миновала перевал и нырнула в густой туман. Чуть не проскочили нужный поворот, едва не сбили сельского велосипедиста. Добрались. Тот же забор, те же кованые ворота. Я остался, как и было оговорено, в машине, Александр Аркадьевич бросил на меня вопросительный взгляд (мол, может, все-таки вместе?), вздохнул, вышел и раздраженно хлопнул дверью. Потоптался у ворот в поиске звонка, подергал калитку. Дверца под крылом кованого птаха по-прежнему была не заперта.

Ждать пришлось долго. Село будто вымерло. Редкие прохожие бросали любопытные взгляды на дорогой автомобиль. Пожилая женщина в цветастом платке на велосипеде "Украина", заметив меня, свернула в переулок. Село казалось каким-то призрачным, возможно, из-за тумана и мелкой весенней мороси.

Начало смеркаться, когда появился Александр Аркадьевич. В приподнятом настроении, но трезвый. Произнес, как бы подводя итог переговоров:
— Очень серьезная дама! По­ехали!

На обратном пути политтехнолог был словоохотлив, перекрикивал "эфэмку". Из отдельных высказываний я понял, что "неформальный лидер края" вновь не отказывает в сотрудничестве. Намекает, что ее влияние за последние годы распространилось на районный центр и еще одно крупное село.

В последовавших за тем витийствах столичного гостя сквозило гуманитарное образование:
— Есть в вашей здешней дикости нечто такое основательное, исконное… Сила и власть этой женщины исходят от самой земли. Она укоренена в этом грунте. Это не мимолетная власть нанятых менеджеров. Легитимность такой власти трудно оспорить. На такой власти можно державу строить.
— В Украине еще и не такие кадры встречаются.
— То есть? — политтехнолог выключил радио.

Маг слова. Для писателя и культуролога Владимира Ешкилева народная магия — источник вдохновения и причина философского беспокойства

Я рассказал Александру Аркадьевичу о "наследственной жрице богини Даны", как она сама себя именует. Ходили слухи, карьера жрицы началась с того, что в конце 90-х крупный бизнесмен решил использовать рядовую ведьму в качестве своеобразного детектора лжи. Позднее "наследственная жрица" консультировала политиков и даже выезжала в одну из среднеазиатских республик для "экстрасенсорной проверки" окружения тамошнего гаранта.

Года три назад она побывала в Прикарпатье. Приезжала "подзарядиться" от знаменитого озера Несамовытого. Этот высокогорный карпатский водоем имеет специфическую репутацию и очень популярен в кругах самодеятельных метафизиков. Я побывал на закрытой тусовке и видел, как встречали оккультную знаменитость. Количество дорогих джипов и охранников зашкаливало. Судя по номерам, серьезные люди съехались со всего СНГ поприветствовать современную служительницу богини.

Жрица снисходительно принимала подарки и знаки внимания. Она доверительно сообщила своим поклонникам и клиентам, что "имеет мистическую связь с духом Роксоланы" и что в ее видениях покойная супруга Сулеймана Великолепного просит ее "заступиться за несчастную Украину". Заступничество состояло в том, что служительница Даны закопала на вершине холма недалеко от Рогатина (малой родины султанши) некий талисман. К этой церемонии были допущены только избранные, среди которых присутствовали и политики. "Только те, у кого хорошая энергетика", — пояснила заступница.

— Как думаешь, — спросил я Александра Аркадьевича, — есть среди украинских политиков те, кто прошел через ведьминское посвящение во власть?
— Это как?
— Ну вот, например, в древней Ассирии чиновник не мог занять должность (даже низшую) без прохождения ритуала "шеш-м"у". В специальном святилище кандидата в чиновники принуждали пить наркотический напиток (сому), а затем с помощью специальных молитв и заклинаний просили демона из сонма родовых духов царского дома войти в тело посвящаемого. Так принимали в Семью.
— Это не смешно, — немного раздраженно сказал Александр Аркадьевич и включил радио.
— Так никто и не смеется, — удивился я реакции столичного гостя.
Кажется, я опять испортил ему настроение. Остаток дороги мы почти не общались. Уже провожая столичного гостя на терминал аэропорта, я не выдержал и заметил:
— Если долго и упорно играть с темной силой, вызывать демона, то в конце концов он придет.
— Он придет, — кивнул столичный гость. — Даже если не звать, все равно придет. Такой вот ассирийский прикол.

Не поспоришь. Архаическому синдрому подвержены все. В цивилизованных странах он проявляется в форме мистических орденов и братств. Они, как правило, оформлены в респектабельные клубы, где комфортно чувствуют себя политики. В архаической стране вроде нашей ветви древних орденов плохо прививаются и быстро засыхают. Зато ведьмы чувствуют себя как рыбы в воде. Мир разбогатевшей украинской деревенщины, одевшейся в Бриони, это их мир.

Владимир Ешкилев, Фокус