Как инженер Дмитрий Чигера укрепил оборону Мариуполя

Все началось на Пасху. В городе тогда заправляла "ДНР", а наши солдаты стояли в двадцати километрах от Мариуполя. Вначале отвез им блок сигарет. Постепенно сдружились, через какое-то время я уже знал, сколько у кого детей, в каком банке у кого кредит. И однажды почувствовал, что не могу их бросить. Понял, что кроме меня им никто не поможет. Вспомнился девиз воздушно-десантных войск, в которых я служил: "Никто, кроме нас".

Когда Мариуполь контролировали боевики "ДНР", мы с друзьями продолжали проводить митинги, вывешивать украинские флаги и даже драться, если нужно. Однако среди моих соседей и знакомых были и те, кто хотел жить под российским флагом. Думаю, сейчас большая часть горожан далека от мысли, что Россия — это благо. Вот она, Россия, в тридцати километрах, в Новоазовске. Там не платят ни пенсий, ни зарплат, а за любое неосторожное слово можно оказаться в подвале.

В Приазовье иной менталитет, чем в Донбассе. Это выражается хотя бы в том, что мариупольцы постоянно помогают украинским солдатам. За день у нас собирается полкомнаты теплых вещей, свитеров, одеял. Не знаю, были ли в других городах случаи, когда местное население во время войны так активно помогало армии.

Жители сами требовали, чтобы власти организовали оборону города. Но наткнулись на равнодушие чиновников. Тогда мы с ребятами организовали проукраинский митинг, на который пришло около семи тысяч человек. На следующий день купили для добровольцев лопаты, нашли транспорт и выдвинулись на позиции сил АТО, чтобы рыть окопы. Думаю, в тот момент городские власти испугались, что люди могут просто убрать их за ненадобностью. И тогда они наконец-то проснулись: подключили директоров заводов, выделили технику, создали штабы территориальной обороны, помогли организовать курсы военного дела для всех желающих.

Когда бывший министр обороны Гелетей говорил, что большинство солдат обеспечено всем необходимым, думаю, он не врал. По документам наверняка так и было. Вот только по факту все оказывается по-другому. К примеру, недавно со складов Минобороны бойцам прислали 80 теплых бушлатов, из которых пригодны десять, а остальное — ветошь. То есть 70 бушлатов приходится добывать нам. А резиновые сапоги и дождевики Минобороны заказать вообще не может, потому что все это не положено по каким-то нормативам. Иногда кажется: сколько ни дай армии, потребность меньше не становится. Поэтому мы договорились о том, чтобы на всех блокпостах ребята при ротации оставляли волонтерскую помощь: спальные мешки, дизель-генераторы, тепловизоры — все, что можно оставить.

Родные тяжело переносят мою волонтерскую загруженность, хотя поддерживают во всем. Им хочется простых радостей жизни: пойти вместе в кино, погулять в парке, поужинать в кафе. Но за последние месяцы такой возможности у меня не было. Обычно я уезжаю в 8 утра, а возвращаюсь в 10 вечера.

Недавно наш офис подожгли. Но мы ни на день не останавливали работу. Много добровольцев пришло, чтобы почистить вещи, уцелевшие от гари, что-то пересортировать, постирать. Мастера сразу же начали ремонт.

Пожар устроили профессионалы. Если бы нам хотели насолить хулиганы, бросили бы бутылку с зажигательной смесью под окно. Но они болгаркой срезали оконную решетку, выдернули стальную сетку, разбили стекло и швырнули "зажигалку" в комнату. При том, что помещение было на сигнализации.

Руководство Нацгвардии поставило нас на довольствие, и раз в день нам привозят горячую еду. Выходит, что мы одеваем и обуваем армию, а она нас подкармливает. Ну а защищаем мы уже друг друга. Мы армию — от холода, она нас — от врага.