Разделы
Материалы

Как удерживали высоту Браво

Дмитрий Синяк

Почему офицер украинской армии Семен Колейник стоял насмерть на донецкой земле под мощными обстрелами со стороны России, отбивая ежедневные атаки сепаратистов 

КТО ОН

Заместитель командира батальона, подполковник 79-й аэромобильной бригады ВДВ Украины

ПОЧЕМУ ОН

31-летний Семен Колейник (позывной Браво) со своей тактической группой полтора месяца удерживал стратегическую высоту в секторе "Д", которую с тех пор называют высотой Браво. Семен сумел вывести из окружения в тыл 75 раненных и небоеспособных солдат.

В детстве я заслушивался историями об Афгане. ВДВ были для меня чем-то невероятным. Поэтому я поступил на аэромобильный факультет Одесского института Сухопутных войск, после которого попал по распределению в Николаевскую 79-ю бригаду. На одном из учений офицерам раздавали позывные согласно международного радиотелефонного алфавита: Альфа, Браво, Чарли, Дельта… Мне выпало кодовое слово Браво. Под этим позывным меня и знали на безымянной высоте у самой российской границы в секторе "Д", которую мы защищали полтора месяца – с середины июня до конца июля. Шутя меня называли царем горы. А саму гору тоже окрестили в мою честь: высота Браво.

Начало войны застало меня в Сибири, где я гостил у брата, катаясь на лыжах. Случайнов кафе увидел по телевизору новость о том, что Путин вынес на Совет Федерации вопрос о вводе войск в Украину. Я сорвался домой, надел форму – и в строй. Мой батальон, состоявший, в основном, из мобилизованных, защищал блокпосты в Волновахе, Марьинке, Курахово. А во время Мариновского прорыва мы заняли высоту над переправой через реку Миус. Под нашим прикрытием украинские войска углубились в сектор "Д" до самого пропускного пункта Изварино и отсекли сепаратистов от границы.

Рядом с высотой Браво было село Мариновка, и когда мы случайно попали по его окраине, ходили в село извиняться, а артиллеристы получили строгий выговор. Ночью 16 июля эту самую Мариновку, в которой базировался отряд Нацгвардии, накрыли из артиллерии и "Градов". Били как со стороны "ДНР", так и со стороны России. У меня была информация, что таким образом сдавали государственный экзамен курсанты российских артиллерийских училищ. А наши позиции на высоте Браво "утюжили" девятнадцать с половиной часов. Когда обстрел прекратился, в Мариновке уже стояли танки сепаратистов.

Моя группа была первой, по которой стреляли из России открыто. Когда я докладывал об этом в штаб, мне не верили: "Может, ты перепутал?" А как тут перепутаешь. Ведь я со своей высоты видел огни залпов на российской территории. Но несмотря ни на что, отступать мы не могли. Если бы мы оставили высоту Браво, открыли бы сепаратистам дорогу на Саур-Могилу и позволили блокировать наши войска в секторе "Д". Так что мы были готовы стоять насмерть.

С высоты Браво мы сожгли очень много техники сепаратистов: танки, БТР, БМП, Уралы, джипы. Когда, выйдя из убежищ, мы снова и снова начинали громить колонны, сепаратисты не верили своим глазам. После сильнейших обстрелов нашей высоты их колонны шли совершенно открыто. Было видно, что они уверены: нас уже нет в живых.

Против нас воевали банды Тора и Моторолы, лишенные даже намеков на честь солдата и офицера. Еще одним главарем был офицер ГРУ с позывным Рязань, который на переговорах не скрывал, кто он, и искренне удивлялся, что украинские военные говорят по-русски.

Во время очередного мощнейшего обстрела со стороны России одну из двух вершин моей высоты в буквальном смысле превратили в пепел. Когда после обстрела, уже в сумерках я пошел туда, первым, кого увидел, был плачущий безоружный мужчина, которому было далеко за сорок. Он был уверен, что сейчас сепары пойдут в атаку, а обороняться ему нечем. Таких, как он, собралось 75 человек. Большая часть из них были контужены, остальные находились в состоянии аффекта и не понимали, где они и что с ними. Я приказал им вернуться на сожженную высоту в разрушенные укрытия, и во что бы то ни стало продержаться до утра. Я дал им слово офицера, что утром отправлю их в тыл, не представляя, как выполнить это обещание. Ребята вернулись на позиции и даже сумели отбить атаку сепаратистов.

Утром мои друзья, глава волотнерской организации "Крылья Феникса" Юра Бирюков и майор Дима Марченко, приехали в соседнее село Григоровку, чтобы вытащить меня из окружения. Но я согласился только на вывод небоеспособных ребят. Юра подсказал, что выйти можно по узкой дороге, идущей вдоль границы. Дорога была непростой и подходила так близко к позициям сепаратистов, что те не посчитали нужным ставить там блокпост. Но если бы колонну там накрыли, ребятам было бы просто некуда деваться: с одной стороны Россия, с другой – сепаратисты.

Никогда и ничего в жизни я не хотел так сильно, как того, чтобы ребята добрались до Григоровки целыми и невредимыми. Я бы просто не знал, как дальше жить с мыслью о том, что отправил на смертбоевых товарищей. Колонну сепаратисты в конце концов все же заметили и вдогонку ей открыли огонь, но было уже поздно – ребята успели проскочить. Те несколько часов, пока бойцы ехали вдоль границы, были самыми тяжелыми в моей жизни.

Я не жалею ни о чем из того, что было на войне. Не могу примириться только со смертями ребят. Именно поэтому я сейчас выступаю за мир. Да, мы научились воевать, и мне хотелось бы отомстить за гибель товарищей, но еще больше я бы хотел, чтобы смерть перестала косить лучших из нас. Эта война и так получилась чересчур жестокой, и не по нашей вине.

Только в Киеве я понял, за что мы там, в Донбассе стояли. Я и не подозревал, что у нас здесь такая поддержка. В том, что мы удерживали эту высоту так долго, заслуга не только моя, но и каждого, кто входил в нашу тактическую группу. Если не подвел танкист, наводчик, сапер, рядовой боец на посту, есть шанс, что победа будет в твоих руках, никто не погибнет и не будет ранен.

Я очень хотел бы вернуться на фронт. Но три контузии, которые я получил на высоте Браво за неделю, – это почти приговор. Врачи были готовы отправить меня на пенсию, но я наотрез отказался. Война еще не закончилась, и если ты хоть чем-то можешь помочь фронту, должен это сделать. В тылу я занимался организацией добровольческого батальона "Феникс", входящего в состав 79-й бригады. А потом поступил в Национальный университет обороны Украины. Все, что я умею в жизни, это воевать. И я хотел бы научить этому молодежь. Потому что только сильная армия может защитить страну от войны, только профессионал сумеет сохранить жизни бойцов. А если мне удастся сберечь хотя бы еще одну жизнь, значит, сам я жил на свете не зря.