Наталья Заболотная рассказала Фокусу о подготовке самого масштабного культурного события 2015 года — второй Киевской биеннале, а также о сиротах, раненых, переселенцах и беспилотниках
Кабинет Натальи Заболотной напоминает уменьшенную копию "Арсенала". Нейтральный тон кирпичных стен оживляют работы украинских художников.
По углам — скульптуры. Одну из них, которая нравится Заболотной, я принимаю за вешалку. Рядом на стене работа Анатолия Криволапа — на холсте девочка верхом на быке.
Заболотная производит впечатление сдержанного человека. Во время разговора темперамент напоминает о себе лишь однажды — когда она упоминает о музейных коллекциях Крыма. Становится ясно, что картина с быком нравится ей неслучайно.
Каково это — готовить биеннале во время войны? Вы изучали опыт других стран?
— Мы опираемся на собственный опыт. За полгода до кровавых событий на Майдане мы запланировали проект к юбилею Шевченко — Шевченко/Mania. Задумывали его как большой яркий фестиваль. Но после февральских событий долго сомневались, проводить или нет. Большинство говорило "нет", "никто не придет". Пришло 25 тысяч.
У "Стены пророка" (стена, на которой были написаны пророческие отрывки из Кобзаря. — Фокус) многие плакали. А потом ко мне подходили и говорили, что эта выставка — мощнейший антидепрессант.
Искусство может быть как сеанс у психолога — надо напомнить человеку о боли, чтобы потом стало легче. "Книжный арсенал" прошел в апреле — после аннексии Крыма, когда вирус войны уже был посеян. В течение пяти дней мероприятие посетили более семидесяти тысяч человек. Я поняла: чем сложнее время, тем сильнее люди тянутся к искусству.
Где возьмете деньги на биеннале?
— Будем просить у меценатов, партнеров, спонсоров. У всех. Мы решили создать совет меценатов и собирать деньги. Нельзя допустить, чтобы страна ассоциировалась только с войной. Война закончится, дай бог, чтобы это произошло в ближайшее время.
Надо показать миру, что Украина — цивилизованная страна, идущая в ногу со временем, а не ущербная, получившая психотравму, растерзанная, разодранная.
Я надеюсь, думающие люди понимают: причины этой войны не только в слабых границах, но и в отсутствии культурной политики, которой не было все 23 года независимости. И сейчас среди приоритетных реформ нет гуманитарной и социокультурной сфер.
Вникать или анализировать, как какой-то чиновник в Минкульте тасует колоду карт и что из этого получится, не хочу — это бессмысленно.
Уже можете назвать имена приглашенных на биеннале звезд?
— Еще полтора года назад мы пригласили известных австрийских кураторов Георга Шелльхаммера и Хедвиг Саксенхюбер. Они знают, как общаться с миром, что ему интересно. На 70% уже известен состав участников. Художники приедут более чем из тридцати стран. Все подробности сообщим в апреле.
Ваш проект "Искусство, которое спасает" собрал пять миллионов гривен для раненых. Как искали покупателей?
— Андрей Пышный (председатель правления Ощадбанка. — Фокус) привлек друзей-партнеров, мы — коллекционеров и художников. Мы понимали, что людей сейчас волнует другое — не покупка картин. Одним из главных аргументов стало то, что эти деньги достанутся раненым.
В результате картины купили меценаты, а деньги перечислили на счет волонтерской сотни и передали пятидесяти участникам АТО. По 98 тысяч гривен. В том числе семье умершего бойца.
По-моему, это один из самых крупных благотворительных сборов. Так что для себя мы открыли еще одну сторону искусства — оно способно не только вдохновлять и просвещать, но и спасать людей.
А еще менять их взгляды. Мой приятель Андрей Бублик рассказывал о своем товарище, который приехал к нему из Луганска. Его сознание находилось под воздействием российской пропаганды.
Андрей привел его на выставку "Украинский ландшафт. По ту сторону отчаяния". Человек провел там три с половиной часа, рассматривал мирные пейзажи, потом фотографии раненых ребят, без рук, без ног. И вышел другим, потому что разглядел иную сторону. Андрей сказал мне тогда, что впервые увидел, как искусство изменило человека.
В 2014 году было много проектов, которые мы не планировали заранее. И каждый сопровождался мощной социальной платформой.
Можете подробнее об этом?
— У нас есть постоянно действующий благотворительный проект "Арсенал добрых дел". Собираем все необходимое для пострадавших от войны. Запустили его еще в апреле, когда появились первые переселенцы из Крыма и Донбасса.
Это люди, попавшие в беду, которым надо помогать, а государство их будто не замечает. Многие живут в бараках. Перед Новым годом мы были в лагере для переселенцев, организованном на месте бывших офисов, недалеко от станции метро "Черниговская", там сейчас живут 200 семей. Это помещение принадлежит бизнесмену, которого сейчас даже неудобно так называть, потому что он стал волонтером.
К нам на бесплатную экскурсию приходила группа детей из Донецка. Когда монтажник что-то случайно уронил, дети спрятались под скамейками — подумали, что опять бомбят. Мы собирали детскую одежду и обувь для них в рамках акции "С теплом в сердце", поскольку они уехали кто в чем мог.
Еще мы патронируем "Изумрудный город" в Святогорской лавре — санаторий для детей-сирот, который сейчас фактически стал большим сиротским приютом. Туда свезли со всего Донбасса детей из разгромленных детских домов. Пятьсот человек.
Наш меценат Валерий Кадетский купил всем детям спортивную форму и кроссовки. Когда они к нам в гости приехали на праздник Святого Николая, все были в этой спортивной форме, как в смокингах. Разговаривая с ними, я спросила: "Чего вы хотите?" Они ответили: "Вернуться домой".
И вот это страшно: приютов, которые они считают домом, больше нет.
Что это за история с беспилотниками, на которые в "Арсенале" собирают деньги? Ваша инициатива?
— Это делает мой знакомый, Андрей. Он раньше работал в Кабинете министров. Очень толковый. Был в АТО, во время боев в Дебальцево и Фащевке подорвал здоровье. Когда я его увидела после возвращения из зоны АТО, не узнала. Абсолютно другой человек.
Оказалось, он полностью отошел от дел во власти и сейчас занимается беспилотниками с Фондом развития беспилотной авиации. Собирает деньги на них. Я ему предложила использовать для этого площадку "Арсенала", они их конструируют где-то под Киевом и передают в АТО.
На выставке "Великое и величественное" были экспонаты из музеев Крыма и Донбасса. Вы общаетесь с музейщиками из этих регионов? Что сейчас происходит с их коллекциями?
— С некоторыми музейщиками из Донбасса невозможно разговаривать. Есть те, кто боится и просит не звонить, потому что это опасно для жизни. Что с коллекциями, неизвестно.
На выставке "Великое и величественное" было около трехсот экспонатов из сорока украинских музеев, более пятидесяти — из Крыма. Фрески Херсонеса, архаика, уникальные произведения искусства третьего–седьмого столетия до нашей эры.
Ужас в том, что ничего не было сделано для того, чтобы спасти это достояние страны. Не было команды сверху. Говорят, риск везти, а не риск их там оставлять?
Никто из политиков ничего не сделал, чтобы помочь сохранить произведения искусства — музейное достояние из того же Крыма. Политики должны были просчитать ситуацию, что-то предпринять. Вовремя подумать и сделать.
Ведь Путин отхватил не просто кусок земли! Он отобрал территорию — пусть отдаст национальное достояние. А у нас никто об этом даже не заговаривает.