Обречены на победу. Если не защитим нашу землю в Донбассе, враг придет к нам домой
Раздражают мажоры в клубах. Хочется подойти и спросить: не хотите сходить в военкомат или дать денег волонтерам? История командира взвода инструментальной разведки 25-го батальона
В середине марта началась первая волна демобилизации. Домой возвращаются военные, прослужившие в зоне АТО год. Таковых более 35 тысяч.
Война меняет человека. Кого-то к лучшему, кого-то, будем откровенны, к худшему, всех — по-разному. Чтобы понять, в чем суть этих перемен, журналисты Фокуса поговорили с теми, кто уже вернулся с войны, а также с бойцами, которые считают часы в ожидании приказа о демобилизации.
23 года, командир взвода инструментальной разведки 25-го батальона при Минобороны. В мирной жизни был выпускником Университета строительства и архитектуры
Я вернулся в Киев 19 февраля. Позади — выход из Дебальцево, самое тяжелое воспоминание за время службы в АТО. Меня, как и многих ребят из нашего батальона, контузило. Лечился в госпитале, теперь отдыхаю.
Военный опыт научил ценить каждую минуту в буквальном смысле слова. В обстановке боя важно вовремя сориентироваться: понять, враг перед тобой или нет, стрелять в него или нет. Твоя жизнь будет зависеть от того, как быстро ты сможешь принять решение.
У меня нет депрессии. Но я вижу много депрессивных и уставших людей вокруг. И это пугает. Людей беспокоит то, что доллар скачет, цены растут, жизнь стала трудной. Они думают о своем благополучии и забывают, что бойцам в окопах тяжелее, но они не жалуются.
Раздражают мажоры в клубах. Хочется подойти и спросить: не хотите сходить в военкомат или дать денег волонтерам? Одно дело — человек боится воевать. Нет ничего плохого в том, что он помогает в меру своих возможностей на гражданке. На фронте от него все равно толку было бы мало. Совсем другое — забыть о том, что идет война, и тратить деньги на развлечения. Но я уже адаптируюсь, не воспринимаю это так остро, как поначалу.
Дома, конечно, намного легче. На войне постоянно испытываешь страх: кажется, вот-вот начнется обстрел.
Как-то я зашел в школу, в которой учился. Преподаватель по воспитательной работе предложила мне провести урок, поделиться с детьми тем, что видел. Я подошел к этому взвешенно: постарался рассказать о войне в понятной им форме, не говоря об ужасах и убийствах. Меня слушали с интересом, и преподаватель попросила прийти еще раз. Так я начал проводить уроки в школе, а позже — читать лекции для студентов в Университете строительства и архитектуры, в котором учился.
"Людей беспокоит то, что доллар скачет, цены растут, жизнь стала трудной. Они думают о своем благополучии и забывают, что бойцам в окопах тяжелее, но они не жалуются"
Моя версия того, что произошло в Дебальцево, отличается от официальной. Три дня наш батальон ждал ответа из Генштаба о том, можно ли начинать отход, но реакции не было. 17 февраля город уже был окружен кадыровцами. На тот момент всего в окружении было около двух с половиной тысяч человек. Нужно было или отступать с боем, или сдаваться в плен. В ночь с 17 на 18 февраля командование батальона приняло решение начинать отход, не дожидаясь ответа из штаба. Когда мы выходили, боевики обстреливали нас прямой наводкой. Нам еще повезло: у нас трое тяжелораненых и один двухсотый. Есть ощущение, что нас предали.
Причина многих наших поражений в непрофессионализме Генштаба. Командир нашего батальона лично докладывал о том, что после того, как взяли Углегорск, есть дыра в обороне — 6–7 км. В штабе обдумывали ситуацию несколько дней. А в это время через дыру просачивались российские войска.
Я бы посоветовал тем, кого призовут в следующую волну мобилизации, настроиться на победу. Если мы сейчас не защитим нашу землю там, в Донбассе, враг придет к нам домой. Сегодня многие крымские татары вынуждены покидать свои дома. Такие же переселения возможны в Украине.
Родители и друзья говорят, что я изменился. Стал более ответственным, серьезней отношусь к жизни. Может, и так, со стороны виднее. Помню, летом я сказал родным, что собираюсь идти воевать. Они были категорически против. Я только получил диплом архитектора, и родные считали, что мне нужно искать работу, а не заниматься "этой авантюрой". Я пошел записываться как доброволец, но оформили меня по повестке. После этого у родителей не было выбора, они помогали мне собираться на фронт.
Планирую отдохнуть. А потом буду помогать восстанавливать боеспособность батальона и обучать новых бойцов. В АТО вернусь тогда, когда будет приказ.
Горжусь своими боевыми товарищами. На них можно было положиться в любую минуту. Доверие к людям — это то, чего часто не хватает в мирной жизни.