Крымским татарам снова говорят о том, что они "понаехали", — Эльвира Сарыхалил

Эльвира Сарыхалил выбрала будущую профессию в детстве. Восьмилетней девочке, жившей тогда в селе в центральном Крыму, приходилось каждую неделю ездить в Симферополь, где она брала уроки музыки. Во время учебы в Харьковской консерватории Сарыхалил увлеклась фольклором своего народа, стала его собирать. Вернувшись после окончания учебы в Крым, создала мини-бэнд с аккордеонистом Нури Сабалаевым и перкуссионистом Марленом Халиловым. Пела народные песни, сочиняла музыку на слова крымскотатарских поэтов. При этом певица не прочь поэкспериментировать, она участвовала в совместных проектах с группами SunSay, Kozak System, Acoustic Quartet.

После аннексии Эльвира Сарыхалил осталась в Крыму, хотя и признает, что работать там сейчас нелегко.

"Скорбим дома"

Сейчас российские медиа представляют картину, сложившуюся в Крыму, такой: есть правильные татары, которые сотрудничают с властью, и меньшинство, поддерживающее "экстремистов из Меджлиса". А что вы видите?

— Что я могу сказать по этому поводу? Находясь в Крыму, — ничего. Что я испытываю? Я очень переживаю по поводу раскола.

Раскол все-таки есть?

— Конечно. Часть людей поддерживает одну сторону, часть — другую. Третья часть вообще никого не поддерживает, считает, что мы не нужны ни Украине, ни России, эти люди в отчаянии.

Нет обиды на Украину за то, что она так легко отдала Крым?

— Может быть, обида есть как раз у таких людей, которые считают, что никому не нужны. Они не понимают, почему оказались в таком положении. Но многие из них догадываются, что Украина в тот момент была очень ослаблена, не была готова сопротивляться.

Эльвира Сарыхалил: "Все, что было наработано раньше — конкурсы, фестивали, сходит на нет. Поэтому сейчас творческим людям приходится делать выбор: можно остаться жить в Крыму, хотя для многих это морально трудно, а творить, делиться результатами творчества легче за его пределами"

Доверие к Меджлису не падает?

— Он всегда пользовался доверием, потому что все с него начиналось. Я была маленькой, но помню, что, когда народ вернулся в Крым, всех собирал Меджлис, он был стержнем, который держал нас вместе.

Меджлис помимо прочего ежегодно организовывал мероприятия, приуроченные к 18 мая — годовщине депортации. Известно, кто будет теперь, после его запрета, заниматься этим?

— Насколько я знаю, сейчас в Крыму нет таких мероприятий, где может собраться много крымских татар, разве что недавнее празднование Хыдырлеза, проходившее под эгидой властей. А по поводу 18 мая я вообще ничего не слышала. Как было сказано два года назад, скорбим, сидя дома, никаких митингов по этому поводу не устраивается. Последний провели в 2014 году в Ак-Мечети — одном из районов компактного проживания крымских татар на окраине Симферополя. Там было очень много так называемой самообороны. Находиться в такой атмосфере было не очень приятно.

Живя в Малореченском, вы замечаете изменение отношения русских крымчан к крымским татарам?

— Да. Это очень напоминает отношение к нам в конце 80-х — начале 90-х, когда народ возвращался в Крым. Самое странное даже не это, а то, что до 2014 года к нам нормально относились, мы общались и вроде как дружили, соседи бывали в наших домах, мы привыкли к ним. А потом некоторые из них вдруг резко стали отмораживаться, их не узнать. Они растоптали наши отношения, и это больше всего расстраивает. Сейчас бывают скандалы, некоторые снова говорят о том, что мы "понаехали". Непонятно, о чем это свидетельствует — о многолетнем лицемерии или силе пропаганды.

Хотя в 90-х было больше дикости. В школе мне клеили жвачки на волосы, знаю ребят, которые били девочек в живот, при этом говорили: "Ты крымская татарка, а значит, предатель". То есть даже дети были накручены. Впрочем, дикость и сейчас иногда дает о себе знать: мы знаем, что есть пропавшие, есть жертвы.

Эльвира Сарыхалил: "До 2014 года к нам нормально относились, мы общались и вроде как дружили, соседи бывали в наших домах, мы привыкли к ним. А потом некоторые из них вдруг резко стали отмораживаться. Непонятно, о чем это свидетельствует — о многолетнем лицемерии или силе пропаганды"

Многие русские крымчане переживают, что если Россия уйдет, крымские татары начнут мстить. Насколько такие опасения оправданны?

— Я не встречала людей, настроенных на месть, агрессию, расправу за то, что кто-то так легко поменял свою гражданскую позицию, а у меня много родственников и друзей. Есть такие, которые хотели бы, чтобы крымчане осознали свою ошибку, изменили свое отношение к крымским татарам. Если когда-либо станет возможна крымскотатарская государственность, жестокости не будет, я не верю в месть.

Чем Украина может реально помочь крымским татарам?

— Меня больше всего интересует сохранение идентичности и ментальности народа. Как сделать, чтобы люди, которые находятся на материке, в Киеве, во Львове, могли сохранить наш крымскотатарский дух. Нужно сохранять мосты между Крымом и материковой Украиной, хоть это и непросто. Можно открывать крымскотатарские центры, давать возможность крымским татарам быть представленными на украинских фестивалях, это не должно быть диковинкой, экзотической культурой. На телевидении должна быть программа, посвященная нашему народу, языку, культуре. Чтобы крымские татары понимали, что в Киеве, Одессе, Львове они у себя дома.

Kozak System ft Elvira Sarykhalil - "Битим Склом"

"О крупных проектах речь не идет"

Россияне, заходя в Крым, обещали крымским татарам содействовать развитию языка, культуры. Обещание выполняют?

— Я не изучала этот вопрос подробно, но ничего нового не заметила. Все, что было наработано раньше — конкурсы, фестивали, сходит на нет. Поэтому сейчас творческим людям приходится делать выбор: можно остаться жить в Крыму, хотя для многих это морально трудно, а творить, делиться результатами творчества легче за его пределами. Например, последний концерт и презентацию документального фильма о песнях крымских татар "Бальзам" я сделала в 2014 году. После этого была долгая пауза, следующий небольшой концерт организовали лишь недавно, потому что очень многие ходят подавленными, не могут радоваться шоу, мне тоже это трудно. А о каких-то крупных проектах в Крыму речь не идет.

Вы имеете в виду фестивальные проекты?

— Фестивальные, телевизионные. Ведь наше телевидение ATR закрыли.

Закрыв ATR, россияне создали лояльный к ним крымскотатарский телеканал "Миллет".

— Они показывают, что есть концерты, праздники, но далеко не все хотят с ними праздновать.

Украина не может похвастать тем, что развитию крымскотатарской культуры уделяла много внимания. Получается, сейчас положение еще хуже?

- Наверное, и до 2014 года государство не обращало особого внимания на нашу культуру, хотя, мне кажется, она — уникальное явление для страны. Нам было сложно сохранить свою культуру в Средней Азии, потом, после возвращения в Крым, многие были озабочены строительством домов, обустройством быта. Казалось бы, что стоило поддержать, дать нам возможность участвовать в культурной жизни страны, быть приглашенными на фестивали, концерты?

Сейчас все еще хуже. В Крыму пока еще остаются государственные ансамбли — "Къырым", "Хайтарма", культурно-просветительские проекты Qave tv, Qardashlik, Qara deniz, которым сложно дальше существовать без материальной поддержки. Но многие знакомые артисты подавлены, потому что раньше они понимали, что могут принести результаты своего труда на ATR, их увидит зритель. А теперь нет ни настроения, ни площадок для выступлений.

Эльвира Сарыхалил - "Геджелер, узун геджелер"

Вы собираете фольклор. В чем ваш главный стимул?

— Эта работа важна, мы можем сохранить свою самобытность с помощью этого материала. Людей, которые его сохранили, завтра может уже не быть. Сейчас у меня есть возможность это узнать и передать другим, есть для этого время, знания, силы, энтузиазм. Даже если я не сразу покажу собранный материал, у меня есть время, чтобы найти для него подходящий проект, либо выпустить ноты. Пока этого не сделано, остаются видео-, аудиозаписи.

В Крыму я обращал внимание на то, что крымские татары стремятся держаться корней. Характерный пример — свадьбы, на которых звучала народная музыка, а не попса. Эта традиция сохранилась?

— Раньше, в 1990-х, это действительно было так. Многие люди шли на свадьбы, чтобы слушать музыку, петь народные песни. Сейчас формат свадеб немного изменился, музыка понемногу теряется, видимо, из-за ассимиляции. Но при этом возродились некоторые другие традиции: девичников, когда женщины собираются, поют песни и красят руки хной, ношения национального костюма — феса, что было сложно представить себе в 90-х. Тогда это сразу бросалось в глаза, крымчане не были готовы к приезду крымских татар, вернее, были подготовлены, но не в нашу пользу, встреча иногда бывала диковатой, к нам относились неблагожелательно.

Сейчас я вижу способы сохранения наследия в сотрудничестве с музыкантами из Украины и других стран, потому что в этом случае мы можем быть услышаны не только в Крыму.

Что нового от вас ожидать в ближайшее время?

— Мы записали альбом с украинским музыкантом Андреем Арнаутовым, сейчас идет работа над мастерингом. Хотим представить его как украинско-крымскотатарский проект. Планируются записи и с другими коллективами, но пока ничего точно сказать не могу.

Аcoustic Quartet, Эльвира Сарыхалил и Dan Kurfirst – "Terligim"

"Люди радуются за Джамалу"

Почему страна знает лишь немногих крымскотатарских исполнителей?

— Крымские татары больше привыкли взаимодействовать между собой. Была цель самореализоваться, сохранить национальную идентичность, культуру в Крыму: жить здесь, творить здесь, не было амбиций становиться популярными исполнителями. Но потом, когда наши ребята стали поступать в Киев, Москву, некоторые из них там оставались, становились известными на материке, это происходило естественным путем.

Выступление Джамалы на "Евровидении" стало событием для крымских татар?

— Конечно. Все радуются тому, что она прошла, что представляет и свой народ, и страну, что больше людей узнает о нашей культуре. Люди плохо знают историю народов Украины, в том числе и нашего. Я десять лет жила в Харькове, и меня постоянно спрашивали, что такое крымские татары. Мне приходилось объяснять, что наш народ не имеет отношения к монголам и игу, что он духовно богат. Думаю, многолетняя, даже многовековая пропаганда дает о себе знать, и в итоге нация оказалась в таком тяжелом положении, пережила несколько волн репрессий, первая из которых произошла еще во времена Екатерины.

Кого посоветуете послушать, чтобы ощутить вкус народной музыки?

— Сабрие Эреджепова, Эдие Топчи — это из классиков. Из ныне живущих колоритных — Дилявер Османов, он чаще поет песни степных крымских татар. Это очень самобытная музыка.

А есть крымскотатарские музыканты, работающие на стыке этники и современных стилей?

— С этим сложнее. Разве что проекты гитариста Энвера Измайлова с легендарными музыкантами. Остальные исполнители чаще играют либо традиционную музыку, либо современную эстрадную, в отношении смелых миксов, новых стилей музыки они более консервативны. Здесь сработал принцип "как бы не испортить". Я сама перенесла шквал критики из-за новых обработок народных тем.

SunSuy & Elvira Sarykhalil - "Укачуме"

Вам не кажется, что за последние два года интерес к крымскотатарской культуре возрос? Ваше участие в проектах популярных украинских групп, наверное, это подтверждает.

— Вообще-то я поучаствовала в проекте с группой SunSay еще до крымских событий, тогда же и Иван Леньо из Kozak System предложил мне спеть вместе. Впервые интерес публики я заметила, когда несколько лет назад Олег Скрипка на фестивале "Країна мрій" дал нам сцену: там были и танцы, и ремесла, и музыка, и пение. Так что интерес был, но сейчас он усиливается, да. Нас зовут и на другие фестивали: во Львов на "Фестиваль переселенцев и львовян", в Киев — на "Арт-поле", недавно мы участвовали в "Книжном арсенале" с программой "Къырым". Кстати, на "Арсенале" был представлен наш единственный крымскотатарский детский журнал "Арманчыкъ", это большая радость, потому что в Крыму он был на грани закрытия. Мы очень переживаем по этому поводу, так как хотим, чтобы наши дети знали язык. Изучение крымскотатарского языка в школах Крыма заканчивается, уроков все меньше, поэтому мы очень держимся за этот журнал.

Фото: Elpida Jabo, Dinara Akhtemova