Россия имеет такое же отношение к Киевской Руси, как тюбетейка хана Узбека к Владимиру Мономаху, – Свирид Опанасович

В 2016 году популярный в Сети сельский аналитик Свирид Опанасович стал известен еще и как историк — в январе стартовали продажи первого тома "Истории Украины от Деда Свирида".

Свирид Опанасович месяц подписывал книги — желающих получить автограф оказалось более 3 тысяч читателей, а общий тираж книги к концу года вырос до 20 тысяч. Вконец испортил почерк, зато принес радости не меньше, чем Дед Мороз, и получил опыт общения с читателями из всех регионов страны.

Вскоре ему придется повторить подвиг — в январе 2017 года выходит в свет второй том его "Истории". Воспользовавшись поводом, Фокус поговорил со Свиридом Опанасовичем об отечественной истории, о том, как ее преподают в школе и о перспективах Украины.

Две версии истории

Не страшно было браться за фундаментальный труд?

— Я не ставил цель писать серьезный научный трактат. Это скорее занимательное изложение отечественной истории, хотя на первом месте там все-таки история. Браться за такую работу мне не было страшно, поскольку, если я и дилетант, то достаточно продвинутый. Все-таки у меня есть историческое образование, я работал в школе преподавателем истории, и в свое время подрабатывал репетитором.

Все началось с того, что по настоянию своих читателей в Facebook я к каждым выходным писал исторические параграфы — эдакий импровизированный интернет-учебник истории Украины, написанный простым языком сельского деда. Когда их набралось с десяток, ко мне стали обращаться издательства — надо печатать. Сначала я, естественно, отказывался — в Украине столько исторических исследований, зачем еще одно? Но потом оказалось, что волонтеры уже и так отвозят распечатанные параграфы на фронт и там они интересны воинам. Тем более к тому времени одна настырная женщина-издатель убедила меня, что спрос будет.

Я решил в веселой, потешной манере рассказать правдивую историю, параллельно развенчивая мифы. Хотел дать читателям панорамный взгляд на историю народа, земли, подчеркиваю, не национальности и не государства, а народа, который включает в себя все этносы, находящиеся на территории Украины. Во втором томе, например, разбирая историю средневекового Крыма, прослеживаю этногенез крымских татар. Есть и отдельный параграф о молдаванах, где я рассказываю, как возникало очень сильное средневековое молдавское государство, сыгравшее немаловажную роль и в украинской истории. Вообще, наши школьные учебники грешат изложением изолированной от соседних народов истории Украины, а это ее очень обедняет и деформирует.

Раздумывая над книгой, я стоял перед выбором: написать кратко, в одной брошюре, или более полно. Есть известный анекдот: англичане издают 50 томов, которые называются "Кое-что из жизни слонов", а у американцев выходит брошюра "Все о слонах". Я выбрал английский подход: кое-что из истории Украины. Но в пяти томах. Первый охватывает период от заселения территории современной Украины первобытными людьми и до середины ХІ века (пик могущества Руси). Второй, который уже дописан, — от Ярослава Мудрого до начала Хмельниччины. Третий — от Хмельниччины до национального возрождения ХIХ века, четвертый посвящен истории Украины в ХХ веке. Наиболее сложным для меня будет, думаю, последний — "Україна: столiття XXI". В XXI веке произошло уже две революции, есть о чем писать, но книга будет в некоторой степени футурологической: дед собирается поразмышлять о том, как будут дальше развиваться события, на что нам нужно обращать внимание, чего бояться, а чего – нет.

Когда ждать следующих томов?

— Второй том выйдет в январе, в 2017 году планирую издать также третий и четвертый тома, а в 2018-м — добивать пятый. Мне уже сейчас предлагают делать цикл — написать также историю соседних стран. Не секрет, что украинцы в массе своей смутно представляют себе историю Молдовы, Беларуси, Венгрии, Словакии, Румынии. С историей России, Польши и Турции дела обстоят несколько получше, но здесь мы сталкиваемся с огромным количеством мифов и фальсификаций — каждая из этих стран стремится утвердить свою версию истории, окончательно запутывая дело. Вот чтобы украинцам было легче увидеть собственную историю в контексте историй наших соседей, видимо, есть смысл взяться за такой цикл. Уж не говорю, что и история крымских татар, а лучше говорить — крымцев — настолько фальсифицирована, что давно заслуживает отдельной, написанной в расчете на массового украинского читателя, книги.

Стоит учесть, что пишу я свои книги в свободное от работы время, потому дело движется намного медленнее, чем если бы это было моим основным занятием. Но это мое хобби постепенно захватило и мою семью, которой, пользуясь возможностью, я просто обязан выразить самую искреннюю признательность. Особенно жене, ведь, обладая прекрасными организаторскими способностями, она взяла на себя заботы по организации издания и распространению нашей книги.

Подчеркну, что для меня это не есть способ заработка. Это, как я иногда шучу, мафиозно-коррупционный сговор деда Свирида и его читателей. Он заключается в том, что дед пишет очередную книгу, читатели ее покупают, а вырученные деньги идут на помощь армии. Армия в свою очередь нас лучше защищает, читатели под ее защитой спокойно работают, дед коварно пишет следующий том — и схема повторяется. Например, за вырученные средства от первого тома, мы приобрели и передали армии современный реанимобиль повышенной проходимости.

Украинская история не раз редактировалась, начиная с древних летописей. Как вы определяли, какие источники заслуживают доверия?

— Это для меня не является проблемой, потому что на истфаке нас хорошо натаскивали на критике источников, учили отсекать подозрительные и недостоверные. Работа историка похожа на работу криминалиста, который по крупицам достоверных фактов восстанавливает всю картину.

У нас проблема не в том, что история недостоверна. Недостоверен тот вариант истории, который преподносится широкому читателю. А среди профессиональных историков этой проблемы как раз не существует. Например, никто из серьезных российских специалистов не отрицает, что шапка Мономаха не принадлежала Владимиру Мономаху, они прекрасно знают, что это сшитая уже в XIV веке тюбетейка золотоордынского хана Узбека. Но публике преподносится версия о том, что преемственность россиян идет от Киевской Руси, а в качестве доказательства показывают шапку Мономаха. Хотя на самом деле современная Россия имеет такое же отношение к Руси, как тюбетейка хана Узбека к Владимиру Мономаху.

Сейчас много говорят о присвоении Россией украинской истории. Как часто вы сталкивались с подтверждением этого тезиса?

— Это неоспоримый факт, что лет триста, а то и больше, история целенаправленно фальсифицировалась. Целые летописные своды не дошли к нам в первоначальном виде, многие просто исчезли или были переписаны. Екатерина прямо поставила перед своими историками задачу создать историю России, чтобы она была не хуже истории европейских стран. Подогнанная под нужды империи, и во многим просто выдуманная в XVIII веке версия истории России, с позднейшими модификациями и дополнениями, успешно дожила до наших дней и до сих пор преподается в российских школах и вузах. Однако современный уровень исторических знаний позволяет разрушить эту искусственно созданную концепцию, чем многие объективные историки с удовольствием и занимаются. В ответ защитники российской великодержавной школы проявляют остервенение и пишут разные веселые глупости. Вроде того, что разговорным бытовым языком во времена Киевский Руси был церковнославянский, из которого якобы вырос современный русский язык.

Нельзя, однако, не признать, что даже в Украине российские великодержавные представления об истории Руси прочно укоренились в сознании людей. У нас же огромное количество людей судит об исторических событиях на основании российской массовой культуры — книг, фильмов и даже мультфильмов. Собственно говоря, очистить нашу историю от мифологических напластований и показать ее в естественном виде — одна из моих целей. При этом я не идеализирую историю и не обхожу откровенно позорные ее страницы, такие как еврейские погромы, например.

"Решили завести себе государство"

Вы уверены, что украинцы не терпят прямой преемственности во власти. Когда пришли к этой мысли?

— Еще в конце 80-х, мне, студенту истфака, пришла в голову мысль, что в Украине не может быть монархических или даже политических династий. Вот просто не может. Ведь все попытки проигнорировать эту историческую аксиому всегда заканчивались очень и очень плохо.

Вообще, по моим наблюдениям многие современные попытки написать историю Украины сводятся к тому, что берется привычный шаблон, скажем, истории России, с ее сакрализацией личности правителя, и пишется похожая история, только на место царей ставят гетманов, а роль российского дворянства играет украинская шляхта. Выходит ярко, красиво и неубедительно. Потому что не учитывается самобытность украинского народа, который всегда смотрел и на гетманов, и на шляхту приблизительно так, как мы сейчас смотрим на наших президентов и народных депутатов.

Вот у деда Свирида есть своя теория, согласно которой украинский народ сохранился и сумел выжить в достаточно неблагоприятных исторических обстоятельствах благодаря такому уникальному явлению, как "небайдужi громадяни" — то есть та активная часть, которая в трудное время брала на себя ответственность за судьбу родной земли, седлала коней или заводила двигатели своих машин и спешила на защиту народа. Мы видели таких людей в большом количестве на Майдане, но это не значит, что раньше подобного не было. Еще во времена Руси горожане не раз самостоятельно защищали свои города от кочевников, фактически без помощи князей и их дружин, которые как раз куда-то отлучались. А надо было — свергали князей и выгоняли их в связи с профнепригодностью. Позже, поняв, что ни литовские князья, ни польские короли не собираются защищать украинские земли от набегов татар, "небайдужi громадяни" того времени сами организовали свою защиту, примером чего стала Запорожская Сечь. Таким образом, постепенно сформировался национальный характер украинцев, которые по способности к самоорганизации поныне не знают себе равных.

Было только несколько случаев, когда этот защитный панцирь из "небайдужих громадян" слабел, и народ получил сильные удары. Это Руина, когда в погоне за властью активные граждане массово перебили друг друга, после чего поколение тех, кто может защищать страну, еще не успело восстановиться, и в итоге стала возможной зависимость Украины от московских царей с последующим закрепощением и прочими прелестями жизни в российском государстве. Второй случай — Голодомор, который случился из-за того, что после Первой мировой, а затем Гражданской войны огромное количество здоровых сильных мужчин выбили, народ остался беззащитным. Сейчас, в XXI веке, генофонд неравнодушных граждан полностью восстановлен.

То есть вы с оптимизмом смотрите в будущее?

— За украинский народ я совершенно спокоен. Чего не могу сказать о государстве. Впрочем, украинцы, кажется, сейчас твердо решили иметь свою государственность, значит, и за государство Украина можно не переживать.

Сейчас украинцы, наконец, определились, что хотят по-настоящему независимой страны. Как часто такое бывало прежде?

— Есть разница между жить в независимой стране и быть хозяином на своей земле. Украинский человек на своей земле практически всегда чувствовал себя хозяином. И в советское время тоже: глупо пытаться преподносить советский период, как времена большевистской и уж тем более российской оккупации. Проще всего сказать, что мы всю жизнь были оккупированы и мечтали освободиться и вот теперь – наконец-то. На самом деле, наконец-то украинцы решили завести себе государство. Они его не очень-то любят, но раз без него уже никуда — черт с ним, пусть будет.

Зачем политики культивируют образ народа-жертвы?

— Это очень удобно. В 90-е годы, например, Украина была мировым рекордсменом по "жебрацтву". Дипломатия времен Кучмы — просто апофеоз профессионального нищенства. Дипломаты только тем и занимались, что ходили по правительствам разных стран и плакали: "Чернобыль, Чернобы-ы-ыль. Дайте денег". Перепуганная Европа, США и Япония давали деньги на проект "Укрытие", Леонид Данилыч, ухмыляясь, доил весь мир так, что все вокруг страшно завидовали, особенно Лукашенко, ведь белорусские земли тоже пострадали. Насобирали несколько миллиардов, зато погубили репутацию украинских сельхозпроизводителей. До сих пор хлеб продаем разве что в Африку, хотя одним только экспортом продовольствия Украина могла бы обеспечить себе первые строчки в рейтингах наиболее благополучных стран мира.

Это традиция новейшего времени?

— В большей степени да. Хотя у меня возникает чувство, что, например, украинскую литературу специально направляли по слезливо-жалостливому пути. Какого ни возьми классического украинского поэта или писателя, из тех, которых печатали, у них везде: страдаю, мучаюсь и плачу. Не исключено, что в ХIX веке царская цензура целенаправленно пропускала только подобного рода литературу, допуская лишь изредка появление малороссийских комедий по мотивам сельской жизни. Таким образом, данный великим Котляревским мощный старт естественной для Украины веселой и умной литературы, продолжения так и не получил. А как следствие этого укоренился образ украинца — "вічно зажурений та зітхаючий селянин у смушевій шапці". У которого, естественно, не может быть даже помыслов о своем государстве.

Сейчас мы избавляемся от комплекса жертвы?

— Его, по большому счету никогда и не было. Даже украинский крестьянин в царские времена "не журився i не плакав", а был вполне себе на уме "заможним хлiборобом", не стеснявшимся, если надо, сесть на коня и взять в руки винтовку.

Для новорожденного СССР украинцы были очень опасным приобретением, не зря большевистское руководство так заигрывало с национальными чувствами украинцев, а из-за них и с другими народами Союза. И ведь опасения большевиков не были напрасными — именно украинцы своим референдумом вколотили в гроб СССР решающий гвоздь.

Сейчас же подрастает новое поколение, качественно отличающееся от прежнего. В 1991 году, когда распался Советский Союз, все голосовали за независимость и вокруг говорили о том, что Украина восстала. Однако это была еще не Украина, а УССР, населенная хоть и украинцами, но с сильным советским менталитетом. Люди были убеждены, что государство им должно. Сейчас же другие настроения, от государства требуют не мешать работать. Задача государства — обеспечить четкие правила и порядок на улицах, а остальное — не его дело. Когда человек понимает, что деньги, которые он получает, им заработаны, что это не чья-то подачка, он совершенно иначе к себе относится. Мне кажется, что таких людей становится все больше, улетучиваются иждивенческие настроения времен УССР, которые, кстати, экстраполировались на международные отношения.

• Читайте также: Шагнуть в иное. Как Украине научиться управлять своим будущим

Ведь очень важно, как нас воспринимают за рубежом. Когда к тебе постоянно приходит сосед с заплаканным лицом и просит помочь, в конце концов, говоришь ему: "Иди отсюда, дорогой". А когда видишь, что сосед все время работает, при этом готов и тебе помочь, ты ему тоже всегда поможешь, когда потребуется. С новым президентом США Трампом, например, следует разговаривать, как сильный с сильным. Американцы сильных партнеров уважают и ценят. А слабым, хоть и помогают, но нехотя и с каждым разом все меньше и меньше.

Продолжение читайте здесь