На краю мира. Как украинцы зимовали на Южном полюсе

Они побывали на самом крайнем Юге – южнее некуда. В Антарктиде.

− Да, был в Антарктике, а не в Анталии, − смеется полярник со стажем Николай Старинец.

Полярники – люди с чувством юмора. Как иначе можно прожить 12 месяцев вдали от цивилизации - среди белых стен ледяных гор на острове в один квадратный километр.

Признаюсь: представляла их себе высокими мощными мужиками. И обязательно с бородами. Но нет. Большинство из них стройные, подтянутые, бритые. Единственное: у всех очень бледная кожа. А у Николая Поликарповича – обветренный красный нос.

Фокус встретил их по возвращении из XXI Украинской антарктической экспедиции. 12 мужчин в форменных красных куртках рассказывали о том, как год работали на станции "Академик Вернадский" на острове Галиндез. Кстати, именно на этой станции, которая до 1996 принадлежала Великобритании и называлась "Фарадей", в 1985 году открыли явление под названием "озоновая дыра". Сегодня там продолжают измерять уровень озона, проводят мониторинг магнитных полей, отслеживают таяние ледников, собирают данные о погоде, осадках, растениях и поведении животных.

Всю информацию ученые передают во Всемирный центр, а также в украинские НИИ. Зарубежные коллеги часто завидуют нашим специалистам, поскольку "Академик Вернадский" находится в очень удобном месте, благодаря чему можно получать уникальные данные.

По словам директора Национального антарктического научного центра Валерия Литвинова, экспедиции пришлось работать в крайне сложных условиях. Причем суровый климат здесь не главное.

− 9 месяцев в год станция не имеет связи с внешним миром. На ней нет даже аэродрома. Поэтому все задачи ученым приходится выполнять самостоятельно, и они с ними успешно справились, − отчитывается Валерий Литвинов.

Его коллеги из центра добавляют: самая существенная проблема – отсутствие интернета. Вся коммуникация идет через дорогую и не всегда качественную спутниковую связь. Из-за этого возникают ограничения в общении с родными и доступе к мировым базам данных и интернет-ресурсам. Решением этой проблемы в ближайшем будущем должны заняться специалисты КПИ.

XXI Украинская антарктическая экспедиция

Эта экспедиция состояла только из мужчин. Половина из них на Южном полюсе побывали впервые. Это сделано специально, чтобы новые кадры приобретали опыт и могли работать там в будущем, а опытные полярники были рядом в какой-то сложной ситуации.

"Нормальный выходной был только у повара"

Андрей Захаров – молодой ученый из Одессы. Причем потомственный. У Андрея папа, мама и бабушка – метеорологи.

− Честно говоря, ни в одной другой профессии я себя не видел. Сразу знал, что это мое, − разводит руками молодой человек.

Он проработал год в Гидрометеорологическом центре Черного и Азовского морей. А потом получил предложение отправиться в экспедицию.

− Это было неожиданно, но я знал, что другого шанса побывать в Антарктике может не быть. Подал заявку, и меня отобрали. Каких-то особенных критериев по опыту или здоровью, как у космонавтов, нет. Достаточно просто быть здоровым человеком. Но перед отправкой нас собирали и проверяли совместимость. Это очень важно, потому что нужно долго жить вместе в ограниченном пространстве, − рассказывает Андрей.

Кстати, это главное, что ему понравилось в экспедиции, – узкий круг людей с простым бытом. Ничего лишнего, сиди и работай. Рафинированная наука – собственно то, за чем метеоролог ехал на Южный полюс и готов поехать еще.

− Но, правда, не в следующем, а может года через три. Эгоистично оставлять своих близких, которые в тебе нуждаются, на такой долгий срок, − говорит он.

Главное, чего ему не хватало в Арктике, – интернета. Никаких социальных сетей, новостных порталов, специализированных сайтов. За год так отвык от них, что теперь придется привыкать заново.

− Какие-то важные новости мы получали, но лишь то, что для нас отбирали, − утверждает Захаров.

По его словам, какого-то сильного стресса от перемены климата после возвращения на большую землю ни он, ни коллеги не ощутили. Это уже подтвердили специалисты. Акклиматизация прошла успешно. Зато лично Андрей сложно себя чувствует в городской толпе. Отвык.

− Что представляет собой станция?

− Это комплекс зданий. Там есть технические помещения, те, где мы работаем, столовая, бар, комнаты отдыха. Есть хорошая библиотека. Причем были и электронные книги. В свободное время можно играть в бильярд, дартс, ходить на лыжах, − перечисляет Андрей.

Рабочий график полярники устанавливают себе сами. Поскольку метеорологов на станции было трое – Андрей, Борис Безнощенко из Украинского гидрометеорологического института и Александр Полудень из Центральной геофизической обсерватории, Андрей с Борисом решили работать через сутки – 24 часа работаешь, потом столько же отдыхаешь.

− В "нерабочий" день я точно так же собирал данные, только не отправлял их в центр. Нормальный выходной один раз в неделю был только у повара. Мы давали ему возможность отдохнуть, потому что готовить три раза в день на 12 взрослых мужчин тяжело, − говорит Андрей Захаров.

В свою первую поездку в Антарктику он брал жесткие диски, чтобы привезти побольше фотографий, и теплую одежду (выходя из теплого помещения наружу, где минус 27 и сильнейший ветер, приходилось надевать три пары носков, двое подштанников, термобелье и балаклаву). Фотографии на память привез, но не селфи с пингвином. Их по Мадридскому протоколу трогать запрещено. Как нельзя вывозить и любые образцы биоматериалов.

Кстати, самый сложный вопрос для человека, который впервые оказался на полюсе: "Опишите ваши эмоции, когда впервые увидели тамошний пейзаж". Он долго не мог подобрать слова для описания. С паузами выдал лишь несколько слов:

− Это невероятно! Это сложно передать… Это нужно видеть…

"Антарктида - это все-таки для мужиков"

У Николая Старинца от увиденного возле Галиндеза дар речи не пропадал. Он полярник со стажем. Это была его восьмая экспедиция в Антарктиду, а ранее он работал на Шпицбергене.

− Я просился еще в самую первую экспедицию, но меня тогда не взяли из-за недостаточного знания английского. Зато позвали во вторую, потому что тогда уже нужны были люди с опытом. А я до этого четыре года зимовал на Шпицбергене и окончил военное училище. Так и поехал главным механиком. Стал ездить дальше. Не в каждую экспедицию, правда, а через одну, через две. Нужно же и с семьей побыть, − поглядывая на жену, говорит Николай. Кстати, в Арктике он был с супругой.

Свои первые впечатления от южного полюса Старинец описывает без излишнего восторга, но с ностальгией. Он уже понимал, куда едет и что его там ждет, поэтому, когда увидел ледяные скалы, сразу же подумал: "Все как на Шпицбергене".

− Только там были белые медведи, и мы постоянно ходили с оружием, потому что опасно, а на острове около станции их нет. Зато полно пингвинов. Они очень любят это место. Зимовники со станции их не обижают, не пугают, поэтому птицам спокойно. Можно сесть на камень, не двигаться, и пингвин подойдет, развяжет шнурки. А вот туристам разрешено подходить к птицам не ближе чем на 15 метров. Еще к острову приплывает много морских котиков. Бывает, откроешь двери, а он лежит на пороге и рычит, то есть возмущается, что кто-то ему мешает. Можно лечь и он обнюхает. Котики на людей не нападают, но трогать их нельзя, потому что животные сами по себе агрессивные, особенно самцы. Видели еще китов, касаток, − рассказывает руководитель экспедиции.

По его словам, можно без проблем прожить зимовку на краю света, если у тебя правильно собранная команда. Обязательные условия: быть грамотным специалистом и не ныть. Иначе страдать будет весь коллектив. Поэтому при его формировании проводят тесты, спрашивают, кто с кем хочет жить, а с кем – нет. Если ты плохо показал себя, на другую вахту уже не позовут.

− Чтоб не было конфликтов, у нас действует правило, которое переходит из команды в команду: о женщинах, религии и политике не говорить. Свои взгляды нужно оставлять при себе. Можно шутить, прикалываться, подстегивать друг друга. Это приветствуется. Юмор хорошо помогает. Как бы ни говорили, что там красиво, а год прожить в холодильнике очень тяжело, − признается Николай Поликарпович.

− Почему в экспедиции одни мужчины?

− Зимовали с нами как-то четыре женщины, но мы их постоянно жалели. Навалит снега два метра, и их не пошлешь его разгребать. Или застрянет кто-то на лодке по пути на материк – они тоже не помогут. Получается, команда теряет силу четырех человек. Поэтому решили пока не брать женщин. В иностранных экспедициях они есть, но их ротация длится около трех месяцев. Антарктида это все-таки для мужиков, − отвечает опытный полярник.

На завтрак овсянка, на ужин – вареники

Кроме Старинца и Захарова на станции работали еще геофизик, специалист по геомагнитным измерениям, биологи, еще два метеоролога, системный администратор, повар, механик и врач. Кстати, болели полярники редко.

− Из того, что случалось, – вывихи и переохлаждения. Профессиональная проблема для зимовщиков – шум генератора. Если в городе он переменный, то тут – постоянный, монотонный. А это сильно влияет на слух и психику, − констатирует врач Константин Даниленко.

Он был в Арктике уже в третий раз. Между двумя зимовками служил в АТО. Говорит, что после войны экспедиция для него – отдых. Больше, чем полярникам, он помогал туристам-экстремалам. Их, к слову, за год на станцию зашло 3500 человек.

В отличие от врача, у повара Александра Дзюблика работы было много. Каждое утро готовил овсянку. На обед участники экспедиции предпочитали борщ с пампушками, на ужин – вареники или пельмени. За милую душу шло сало, овощи и фрукты. Работать для этой команды ему понравилось, но в следующую экспедицию он вряд ли поедет.

– Жена не отпустит, − держа за руку супругу, улыбается Александр.