Отобранная родина. 45 лет жизни в изгнании. Клеймо предателей. Тысячи искалеченных судеб. 18 мая, в День депортации крымских татар, коренные жители полуострова собираются на площадях, чтобы вспомнить о преступлении, совершенном против их народа, и помолиться о тех, кому не судилось вернуться в родные места
Ранним утром 18 мая 1944 г. в Дерикой, центральный район Ялты, вошли солдаты Красной Армии. Семье Хайбуллаевых дали 20 минут собрать пожитки. Затем товарные вагоны и дорога в Узбекистан. Депортация крымских татар, обвиненных Сталиным в поддержке нацистов, прошла гладко — все мужчины, способные оказать сопротивление, были на фронте. В ссылку отправили женщин, детей и стариков. Долгие годы Хайбуллаевы надеялись вернуться на родину. Но лишь в 1991-м эта мечта сбылась.
Бахчисарайский самозахват
— В 1944 г. моей маме было всего 9 лет. С отцом познакомилась уже в Узбекистане — он тоже был в числе депортированных. Мы все хотели когда-нибудь вернуться домой. И я тоже, хотя никогда там не был. Когда появилась такая возможность, все крымские татары стали продавать свои дома, собираться в группы и ехать в Крым на своих машинах, — вспоминает Замир Хайбуллаев.
Сегодня он работает в администрации Бахчисарайского района. Все, чтобы достойно встретить старость, у Замира уже есть: дом, жена и трое сыновей — Ленур, Тимур и Эмир.
Однако 16 лет назад обустройство на родной земле давалось татарам непросто — прежнее жилье было занято переселенцами из России, дома бывшим хозяевам не продавали, земельных участков не выделяли.
— Мать нашла в Ялте свой дом, но внутрь ее даже не пустили, — говорит Замир.
Отчаявшись получить помощь от крымских властей, полтысячи репатриантов захватили территорию неподалеку от Бахчисарая и принялись пикетировать местный горсовет, требуя государственной регистрации своих прав на эту землю. Спустя пять месяцев татары добились выделения им 70 га земель. Сегодня это место называется "6-м районом". У здешних улиц до сих пор нет названий: таковы издержки самозахвата… Усама, один из организаторов бахчисарайского пикета, говорит, что борьба крымских татар за свои права еще не окончена:
— Дискриминация продолжается до сих пор: как и пятнадцать лет назад, человеку с татарской фамилией тяжело устроиться на работу, получить землю. Вернувшись в Крым, мы не стали возвращать себе дома, в которых когда-то жили наши предки. Отнеслись к русским с пониманием. Сейчас я об этом жалею…
Русский фактор
250 тыс. крымских татар, проживающих на полуострове, составляют около 30% всего его населения. Более 50% крымчан — русские. Отношения первых и вторых сложно назвать добрососедскими, памятуя прошлогодний кровавый конфликт. Разгорелся он в Бахчисарае из-за местного рынка, выстроенного на месте древнего мусульманского кладбища "Азиз". Кырымлы и русских, забрасывающих друг друга камнями, удалось разнять лишь при помощи "Беркута". Сегодня злополучный рынок пустует. Уже готов проект мемориального комплекса, который крымские татары планируют возвести на его месте.
— Стычки могло не произойти, торговцы согласны были перейти на другое место. Но пророссийская организация "Русский блок" не упустила случая разжечь конфликт, — уверен Замир.
Большинство соотечественников с ним солидарны: те, для кого межнациональное противостояние — залог политического выживания, будут использовать любой предлог для организации русско-крымскотатарских конфликтов. Но есть, по их мнению, и другая причина вражды.
— Русских поселили в чужие дома. Они жили в них, понимая, что хозяин когда-нибудь вернется, и невольно подогревали в себе негативное отношение к татарам, — полагает Усама. — Конечно, сыграла свою роль и антитатарская агитация, которая велась в СССР.
Впрочем, есть в Крыму места, где и те и другие живут душа в душу. К примеру, в селе Севастьяновка, что близ Бахчисарая, в 1988 г. был первый в Крыму самозахват земли репатриантами. В результате — образовалась улица, по одну сторону которой живут крымские татары, по другую — русские.
Уроженка Пензенской области Надежда Паньковская остановилась в Севастьяновке в 1950-м. Она убеждена: национальность соседа не имеет значения.
— Поначалу мы были против того, чтобы у нас селились татары, — они ведь заняли землю, на которую мы рассчитывали. Но сейчас живем с ними дружно. Это в городе они с русскими сcорятся. А мы ходим друг к другу на свадьбы — на русских праздниках поем, на татарских танцуем. Знаю, что крымчане всегда придут мне на выручку. Когда муж умер, они помогали его хоронить. Спасибо им за это.
Соседка напротив — Айше Кудусова — жестом приглашает нас к столу. Вскоре на нем появляется пузатый фаянсовый чайник и несколько пиал. На подносе — восточные сладости.
— Обязательно попробуйте ее курабье! — уговаривает нас Надежда, которая за время соседства с крымскими татарами успела полюбить их национальную кухню.
Разумеется, сосуществование в Крыму двух культур — это не только обмен кулинарными рецептами. Сегодня почти все молодые крымцы говорят между собой на русском.
— Мои дети забывают родной язык, — с горечью отмечает Замир. — Нет среды, в которой они могли бы на нем общаться, — в Крыму-то повсюду — на русском. Шестьдесят лет назад было иначе: все славяне знали крымскотатарский.
Крымская коммуна
Как известно, на полуострове — электорат, благосклонный к коммунистам. В основном их поддерживают русские. Председатель Бахчисарайской райадминистрации Ильми Умеров, как и большинство крымских татар, не поборник идей ленинизма. Тем не менее, культ Ленина в Крыму однажды помог ему разрешить конфликтную ситуацию.
— Симферопольские коммунисты решили снести памятник генералу Петру Григоренко (легендарный диссидент, выступал в защиту прав крымских татар — Фокус). Когда я узнал об этом, подогнал к нашему памятнику Ленина прицеп с мотком троса и предупредил: как только в Симферополе падет Григоренко, в Бахчисарае рухнет Владимир Ильич. Коммунисты решили не рисковать, — смеется госчиновник и один из лидеров Меджлиса.
Что касается политических предпочтений, крымские татары не склонны нахваливать кого-либо из украинской элиты. В 2004 г. подавляющее большинство крымских татар поддержало "оранжевых". Велись разговоры о том, что неслучайно: Ющенко якобы обещал репатриантам землю и независимость. Какими бы ни были на самом деле соглашения Меджлиса с "оранжевыми", ясно одно: крымцы и впредь будут поддерживать тех, кто обещает обществу больше свобод.
— Крымские татары не хотят, чтобы в Крыму их называли национальным меньшинством. Они заслуживают официального статуса коренного народа, должны говорить на государственном, крымскотатарском, языке. Другими словами, нам нужна национальная автономия. Возможна она только в обществе, уважающем демократические принципы, — уверен г-н Умеров.
В большинстве, татары отдают свои голоса за тех, на кого указывает Меджлис (сегодня он указывает на НРУ, депутатами от которой являются лидеры народа — Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров). Однако поднимает голову в Крыму и другая политическая сила — крымский филиал "Хизб ут-Тахрир", радикальной исламистской организации. Некоторые татары отзываются о ней, не скрывая тревоги.
— "Хизб ут-Тахрир" привлекает в свои ряды молодых парней. Они сбривают усы, отращивают бороды и так увлекаются изучением Корана, что порой говорят со своими отцами на разных языках, — сетует Усама.
В одной из бахчисарайских кофеен нам удалось побеседовать с Эльдаром. Он, как истинный мусульманин, следует законам шариата. Не пьет алкоголь, не ест свинину, пять раз в сутки совершает намаз. Горожане не исключают его причастности к "Хизб ут-Тахрир", однако сам он не подтверждает и не опровергает эту информацию. На вопрос о целях организации отвечает столь уклончиво, что ситуацию никак не прояснить.
— Будьте уверены, — заверили меня крымскотатарские аксакалы, — в Крыму эта организация малочисленна и не будет расширяться.
Их поддерживают молодые уроженци Крыма. Сын Замира, 20-летний Ленур, учится в Симферополе банковскому делу. По его словам, молодежь сегодня больше внимания уделяет светскому образованию, нежели религиозным тонкостям.
Отверженные люди
Для живущих в Бахчисарае, самозахваты земель — дела минувших дней. Однако есть в Крыму и те, для кого борьба за место под солнцем продолжается. В нескольких километрах от Симферополя посреди поля стоит более двухсот времянок. Ежедневно в одной из них — вот уже полтора года — дежурят крымскотатарские женщины. Они вернулись в Крым еще в начале 1990-х, но, не сумев захватить хорошие земли, остановились в глухих селах. Теперь, когда деревни, лишенные воды, вконец обнищали, люди решили перебраться поближе к городу. Однако продать свои дома дороже, чем за $1 тыс. не могут. Соответственно, не в состоянии и купить участок по цене $4 5 тыс. в большом селе.
— Я здесь ради своего сына. Не хочу, чтобы он жил в нищете, — сказала одна из "самозахватчиц". — Видите через дорогу село? Шесть лет назад на его месте были такие же времянки, как наши. Сегодня жители этого села помогают нам, дают воду. Так что я верю: все у нас получится!
Лишь один обитатель времянок уже ни на что не надеется. 70-летний Руждий Баталов пытался вернуться в Крым в далеком 1957-м. Тогда его арестовали.
— Меня спросили, был ли я ранее судим. Я ответил: "Да. 18 мая 1944-го". Ох, и досталось мне за эти слова… — вспоминает старик.
Недавно Руждий перенес инсульт. К несчастью, родственников у него нет… Депортация, говорит он со слезами, отобрала у него все — свободу, молодость, Родину.
Куда дрейфует полуостров