Школы сегодня устроены так, чтобы выпускать солдат и священников, — Николя Садирак

Парижанин Николя Садирак — физик по образованию, программист по профессии и педагог по призванию. Он начал преподавать со студенческих лет. В 1999 году основал школу программирования Epitech и был ее директором до 2013 года.

В 2013-м стал сооснователем и директором парижского колледжа программирования "Школа 42", куда может пойти учиться человек с любым образовательным цензом в возрасте от 18 до 30 лет. В школе нет расписания, преподавателей и оценок. В ней студенты обучают друг друга по принципу "равный равному" или peer-to-peer.

За четыре года существования школы ее закончили более трех тысяч французов. Появились филиалы и в других странах — в США, Румынии и ЮАР. А недавно дочерняя структура "Школы 42" открылась и в Украине.

КТО ОН

Сооснователь парижской "Школы 42", где учат программированию с помощью альтернативных методик педагогики

ПОЧЕМУ ОН

Приезжал на Kiev International Economic Forum, чтобы поделиться идеями об инновационном образовании

Альтернатива системе

Украина сейчас переживает кризис высшего образования. Вы утверждаете, что и во Франции он есть. В чем это выражается?

— Французская система образования достаточно старая и во многом все еще эффективная. Ее методы и структура складывались на протяжении веков, и заточены они под нужды традиционной экономики. Сложившиеся методы обучения нацелены на накопление и передачу знаний. Хотя мы, я имею в виду "Школу 42", считаем, что знания уже не столь актуальны, сегодня нужны инновации. Знания и инновации не исключают друг друга, но важно отдавать себе отчет в том, что со временем меняются цели образования и отношения человека со знаниями.

Меня часто приглашают на дискуссии о новых профессиях и о будущем рынка труда. Я не верю в то, что вскоре появится множество экзотических специальностей. Таковых на самом деле немного. Однако изменится содержание привычных нам профессий. Любая из них состоит из получения знаний, их использования и творчества. Так вот, владение знаниями и их использование полностью переходит к компьютерам. Добавленной стоимостью человека остается креативность, эмпатия и сотворчество. К этому нужно готовить новое поколение, а традиционное образование с этой задачей не справляется.

Почему?

— Так получилось потому, что истоки современного образования (в частности, французской системы) это армия и церковь. Школы сконструированы таким образом, чтобы выпускать солдат и священников. Работники фабрик, инженеры на заводах тоже хорошо организованы, дисциплинированы. В этом смысле прежняя система производства кадров была довольно эффективна и для них. Французская экономика — пятая в мире, хотя у нас не так много населения и ресурсов.

Но время идет. В мире креативности промышленная, "милитаристская" дисциплина больше не работает. И это большая проблема, и даже риск, с которым трудно справиться успешной стране. Ведь когда вы успешны, то становитесь эдаким "наркоманом" успеха, всегда возвращаетесь к старым добрым приемам, которые много раз срабатывали.

Во Франции многие боятся будущего, и это странно. Хотя у нас богатая страна, люди вполне счастливы, но всеобщим убеждением является то, что завтра будет хуже, чем сегодня. А когда люди боятся, они тяготеют ко всему "старому доброму".

Если говорить о современном техническом образовании, в чем его основная проблема?

— В том, что оно не выполняет своей функции. Программисты работают как некие "переводчики" бизнес-задач на компьютерный язык, в то время как должны создавать новые отрасли. Сфера IT в традиционной системе обучения нерелевантна современности, так как считается одной из точных наук и встроена в них. Но вот честно: я не понимаю, почему так. Считаю большой ошибкой вузов причисление IT к точным наукам. Из точных наук там только информатика, а это крайне малая часть проблем отрасли, 2–3% от общего числа. Большинство же проблем связаны со взаимодействием людей.

Описывая философию "Школы 42", вы говорите, что это больше чем школа, так как она дает доступ к новой структуре общества. Что имеется в виду?

— В "Школе 42" горизонтальная структура, у нас нет иерархии, а есть команда. Мы промоутируем идею горизонтальной организации, где развивается сотворчество.

Современный мир отходит от иерархизированной, разобщенной работы, взамен этого команда людей решает задачи, взаимодействуя друг с другом и с другими командами.

В строго структурированном обществе с сильной централизованной властью инноваторов обычно мало, миллионы работают на фабриках. Эта модель скоро исчезнет. Команда из десяти человек гораздо более продуктивна, чем тысячи фабричных рабочих, производящих вещи, на которые им плевать.

Наша обязанность — успешно руководить изменениями, помогать новому поколению осознать свою добавленную стоимость и найти социальное решение для людей старшего возраста.

Размышления о методе

Вы руководили парижской школой цифровых инноваций Epitech. Зачем понадобилось создавать "Школу 42"?

— Во Франции легко открыть школу, но, чтобы работать, вы должны быть столь же консервативны, как и сама французская система. Если хоть чем-то отличаетесь, то не получите поддержки государства. Многое из того, что я делаю, это попытка выйти из системы образования, в которой есть множество ограничений. Я преподавал в общеобразовательных школах, совершенно зарегулированных, потом в инженерной школе, где тоже довольно много препятствий. Со временем я перешел в частную школу, где меньше ограничений, и создал Epitech, в которой попытался их снять. Но Epitech — все еще частная школа, где есть экономическое ограничение. Так как мы взимаем плату со студентов, то далеко не все люди имеют доступ к образованию.

Во французском девизе есть слово "равенство", но мы не достигли его, по крайней мере в образовании. Даже если школа бесплатная, далеко не все могут туда попасть. Лишь единицы обычных людей поступают в университеты. Формально доступ к образованию открыт для всех, но в реальной жизни не так. И это большая проблема, ведь если нам нужны инновации, то важен каждый человек. Во Франции высокообразованные люди составляют 10% населения, и привлекать к инновациям только их — все равно что формировать футбольную команду исключительно из рыжеволосых мужчин.

Второй недостаток Epitech — традиционные методы преподавания: учитель и его ученики. А в "Школе 42" мы смогли уйти от этих ограничений и создать среду, наиболее близкую к той, которая необходима для творчества.

Как возник метод peer-to-peer?

— В 1980–1990-е, когда я был студентом и в то же время преподавал, возникало много стартапов. Я видел, что создатели самых успешных из них не находят себя в системе образования. Поэтому при создании "Школы 42" мы задумались о радикально отличных методах преподавания. Но это были не размышления, а постоянные эксперименты, пробы и неудачи. К примеру, есть студент с отличными результатами, но при этом он не ходит на пары. Что с ним не так?

В мои нынешние обязанности входит коррекция наших методов, чтобы они не превращались в автоматические действия. Наши студенты приходят с новыми идеями, и мы их тестируем. Если чья-то идея не работает в течение полугода, я считаю это не провалом, а эволюцией. Мы действуем как живой организм — растем, постоянно меняемся. Если сравнить "Школу 42" двухлетней давности и нынешнюю, то разница большая. К примеру, сначала не было метода обучения peer-to-peer, мы пришли к нему постепенно.

На основе "Школы 42" открыто уже несколько школ в США, Румынии, ЮАР и Украине. Кто, за что и как платит?

— Мы лицензируем другие школы, и этот процесс основан на разделении расходов. Когда мы давали первую лицензию в Румынию, то договорились, что не платим за румынских студентов, а они не платят за нас. Каждая школа оплачивает местные расходы, и мы вместе оплачиваем стоимость лицензии на каждого студента. Во Франции я должен платить налог, что считаю совершенным безумием для образовательного проекта, и все эти годы борюсь за признание нас международной некоммерческой организацией. Но пока французское правительство со мной несогласно, мы платим лицензионный сбор. Однако мы растем и развиваемся, а сбор остается тем же и разделяется между большим количеством студентов.

Новая корпоративная этика

Как, на ваш взгляд, будет меняться рынок труда?

— Множество функций будут выполнять компьютеры. Это отразится не только на рабочих, но и на представителях высокоинтеллектуальных профессий. Как сказал мне один профессор медицины, сейчас учить студентов — безумие, потому что каждый день появляется так много новых исследований, что за ними невозможно уследить. Сегодня быть профессионалом в медицине — значит уметь коммуницировать с компьютером, искать нужное в базах данных, использовать программное обеспечение по управлению знаниями. Если вы руководствуетесь тем, что что-то знаете, то у вас низкая квалификация, так как ваше знание — не больше чем 10% от накопленного человечеством. Поэтому критерием профессионализма становится не само знание, как я уже говорил, а коммуникация.

Как в условиях перехода от иерархической структуры общества к горизонтальной будут меняться взаимоотношения работника и работодателя?

— На французском рынке труда, особенно среди молодых людей, есть четкая тенденция — специалисты хотят быть не наемными рабочими, а делать что-то свое. Это не обязательно означает основать собственную компанию. Сотрудник может два дня работать в одной компании, еще день — в другой. И для работодателей это проблема. Нас ждет большая работа по созданию новой корпоративной этики. Придется переосмыслить прежнее отношение к собственности, в том числе интеллектуальной. Концепция авторского права исчезнет, я уверен в этом.

Когда говорят, что Марк Цукерберг создал Facebook, — это неправда, с ним работала большая команда. Поэтому в "Школе 42" мы не только пишем код, но и работаем с юридическими компаниями, вместе с которыми пытаемся осмыслить процесс формирования нового типа экономики и ее правил.

Программирование как искусство

Вы часто говорите, что программирование — это еще один вид искусства. Это метафора?

— Отнюдь. Я точно знаю, что IT как деятельность человека, как взаимодействие людей гораздо ближе к искусству, нежели к точным наукам. Я бы отнес IT к гуманитарной сфере, потому что способы мышления программистов и гуманитариев, их стратегии весьма близки. В "Школе 42" у нас есть галерея искусства, мы считаем, что оно улучшает IT-образование. И думаем, что лучшие IT-специалисты — это художники.

Если программирование — это искусство, то какими инструментами обычному человеку его можно оценить, если он не кодит?

— Когда вы смотрите на картину, то в первую очередь оцениваете ее влияние на ваши чувства. Крайне мало людей (в большинстве своем это арт-критики) анализируют, как написано полотно. То же происходит и с программированием, часть которого адресована пользователю и влияет на его эмоции. Не нужно быть кодером, чтобы понять, как действует код, это просто еще одно выразительное средство, как холст и масло.

Думаете, в будущем появятся "выставочные залы" или "музеи искусства" программирования?

— Уверен в этом. Наши студенты уже работают с французским министерством культуры над реализацией идеи абсолютно нематериального музея, который перенесет вас в виртуальный мир.

Выходит, что программирование — удел прирожденных художников?

— Многие думают, что быть креативным — особенная черта, но это неправда. Способность к творчеству — естественная черта человека, мы проверили это на практике. Один из партнеров "Школы 42", розничная сеть, автоматизировала свои склады, и почти все их сотрудники потеряли работу. Возраст большинства — 30–45 лет, их труд был преимущественно физическим. У нас они учились программированию, и многие добились успеха.

• Читайте также: Портрет профессии. Чем отличается качественное образование от некачественного

Я не утверждаю, что все должны пойти в IT, не каждому нравится эта сфера. Но каждый способен найти творческое занятие, которое увеличит его добавленную стоимость на рынке труда. Помочь ему в этом призвана новая система образования. Именно этим мы занимаемся и в парижской "Школе 42", и в киевской Unit Factory.