В постели с врагом. Как сбежать от мужа-угнетателя

Я очень хорошо помню момент, когда неожиданно повзрослела. Мне было 11. По каким-то своим детским делам я вышла из дома в сад и вдруг увидела, как отчим душит мою мать. Его лицо раскраснелось и перекосилось, а она даже не пыталась кричать. К тому времени я уже знала, что отчим пьет — и довольно часто, но до этого при мне он никогда не поднимал на жену руку. Надо было срочно что-то делать, я схватила первое, что попалось, — какую-то тяжелую металлическую штуковину, замахнулась и сказала, что убью его, если он не отпустит маму. Он отпустил. С тех пор моя жизнь раскололась на "до" и "после".

Еще три бесконечных, беспросветных года я жила под звон бьющегося стекла, убегала по снегу босиком — времени надевать обувь не было, тушила пожар в пасхальную ночь, когда отчим неожиданно поджег дом, и протискивалась между ним и матерью во время драк — меня он почти никогда не трогал. Когда отчим тяжело заболел и умер, я совершенно не по-христиански с облегчением вздохнула, но еще много лет меня мучил вопрос: почему она от него не уходила? Все объяснения мамы сводились к жилищно-финансовым проблемам, что всегда казалось мне нелепым оправданием.

"Как она могла терпеть это столько лет?" — таких комментариев много и под эмоциональным постом киевлянки Лилии Шевцовой, который всколыхнул общественность в конце августа. Мать четверых детей рассказала в Facebook, что много лет подвергается физическому, эмоциональному и экономическому насилию со стороны мужа. Она просила о помощи. История вызвала широкий резонанс: к обсуждению ситуации в соцсетях подключились общественники, сотрудники полиции и даже генеральный прокурор Юрий Луценко. В результате уже на следующий день пострадавшая написала, что находится в безопасности.

На такое публичное признание решаются единицы, в то время как тысячи, если не миллионы других украинок продолжают молча страдать и даже защищать своего угнетателя.

Стерпится — слюбится

Она уже 12 лет звонит на горячую линию общественной организации "Ла Страда — Україна". Плачет и рассказывает очередной горький эпизод из семейной жизни. Сначала в ее историях в роли агрессора фигурировал только муж, с недавних пор к нему присоединился их подросший сын. С детства наблюдая, как отец измывается над матерью, юноша расценил это как норму семейных отношений и теперь в точности копирует модель поведения. Привыкшие к звонкам операторы call-центра знают, что она звонит не потому, что нуждается в конкретных советах, а просто хочет выговориться. "А на кого я их брошу?" — вздыхает она, когда кто-то все же пытается выяснить, не хочет ли она сбежать из домашнего ада*.

Общественная организация "Ла Страда — Україна" занимается вопросами предотвращения гендерного насилия на протяжении 20 лет, и таких жутких историй здесь накопилось достаточно. Улыбчивая вице-президент организации Катерина Черепаха ведет меня в тренинговый зал, усаживает за круглый стол с корпоративным флажком посредине и рассказывает о том, что сотрудники горячей линии не имеют этического права уговаривать женщину уйти даже от самого агрессивного мужа.

— Решение обратиться в полицию, инициировать развод или предпринимать другие действия должна принимать только пострадавшая, — объясняет Черепаха. — Консультант по телефону может очертить возможный план действий, подсказать телефоны служб и центров, порекомендовать обратиться за правовой помощью, но заставить принять решение он не имеет права.

Чаще всего женщины предпочитают молчать и не обращаться за помощью по нескольким причинам.

— Прежде всего это может быть материальная зависимость. Если женщина не работает, то основное финансирование идет со стороны кривдника, — уточняет Катерина.

Во время разговора она говорит по-русски, но для обозначения агрессора использует только украинское слово.

— Если у нее есть дети, особенно маленькие, а квартира принадлежит мужу и уйти некуда, очень многое завязано на условиях, необходимых для детей, сюда же добавляются вопросы с садиком и школой.

Очень часто пострадавшая находится в особом психическом состоянии: у нее нет эмоциональных сил разорвать отношения с угнетателем. К тому же домашний тиран делает все для того, чтобы женщина оказалась в изоляции. Он методически отсекает "лишних" людей из ее жизни — родственников, друзей, пока жертва не останется, по сути, в одиночестве. В итоге она не чувствует поддержки извне и ей не у кого попросить помощи.

Агрессор старается максимально снизить самооценку и чувство собственного достоинства жены.

— Он будет без конца повторять, что она ни на что не способна, не в состоянии даже хлеб в магазине купить, пока женщина сама не поверит в это, — объя­сняет Черепаха. — Также она испытывает страх, что при попытке уйти кривдник обязательно найдет и убьет ее.

Обширное поле для манипуляций дает наличие детей в семье. Возможно, они и не нужны отцу-тирану, но с их помощью ему гораздо проще держать жену в покорности. Достаточно сказать, что он добьется, чтобы дети после развода остались с ним, и женщина, забыв обо всем, закрывает глаза на жестокость.

Между тем как раз дети иногда становятся фактором, который заставляет женщину принять правильное решение: уйти от садиста. Это может произойти в случае, если изверг вдруг начинает поколачивать и ребенка. Тогда мать, терпеливо сносящая собственные побои, понимает, что надо бежать. Бывает, что причиной разрыва отношений с агрессором становится четкое понимание, что он действительно способен на убийство. Такая ситуация описана в одном из комментариев к посту Лилии Шевцовой: "У меня было пять сотрясений мозга, но я прощала. А потом выбросил с четвертого этажа — сломан позвоночник и таз. Ушла и забыла".

Типичные аргументы женщин, которые не уходят от агрессоров

1. "Я одна, и никто мне не поможет".
2. "Не хочу выносить сор из избы. Что скажут люди?"
3. "Я его люблю/он меня любит!"
4. "У меня нет денег, на что я и дети будем жить?"
5. "У детей должен быть отец".

Бей бабу молотом — баба будет золотом

Ей 50 лет, и последние восемь она живет с мужчиной, который побоями принуждает ее к сексу. "Днем это нормальный человек, но как только наступает вечер, он превращается в монстра. Ему постоянно нужен секс, а я никогда этого не хочу. И тогда он начинает меня бить", — рассказывает женщина, добавляя, что неоднократно обращалась в полицию, но там ее игнорируют. Она живет в квартире мужа, собственной у нее нет. Как-то женщина попросилась в приют для пострадавших от домашнего насилия, но туда не приняли, сославшись на ее возраст.

Многие украинские женщины не могут понять, что сексуальное насилие возможно и в браке.

— Это довольно распространенное явление, — объясняет юрист Марина Легенька, работающая на горячей линии "Ла Страда – Україна". — Очень часто бывает, что женщина звонит нам и говорит, что ее избил муж, а в ходе разговора ты узнаешь, что было еще и изнасилование. Но если спросить об этом саму пострадавшую, она удивляется: ведь он же муж, это произошло в браке, то есть как бы является нормой.

Одна из главных задач, стоящих перед специалистами, — разрушение исторически устоявшихся стереотипов, оправдывающих семейное насилие.

— Самый распространенный из них — "бьет — значит, любит". Я же на это отвечаю: нет, бьет — значит, уголовная ответственность! — комментирует Легенька.

Зачастую насилие в семье представлено комплексно. Помимо физического воздействия, муж-тиран дискриминирует женщину эмоционально, всячески ее унижая, запугивая и экономически, полностью контролируя все финансовые расходы семьи.

— Звонящие нам женщины часто не видят для себя никакого выхода — стена, дальше которой ничего нет, — говорит юрист. — Но я убеждена, что из любой ситуации обязательно есть выход. Есть варианты не очень, скажем, комфортные для пострадавших. Например, женщина говорит: "Я жила с детьми в четырехкомнатной квартире в центре Киева, и как я пойду в приют?" Тем не менее выход у нее есть.

Алгоритм действий для пострадавшей

1. Если есть такая возможность, заранее откладывать деньги.
2. Поговорить с близкими знакомыми, заручиться их поддержкой. Узнать, у кого можно остановиться на первое время. Попросить кого-то с машиной помочь в случае необходимости быстро уехать.
3. Узнать телефоны служб помощи и приютов.
4. Спрятать в укромном месте документы (паспорт, свидетельства о рождении детей), комплект ключей от квартиры, вещи первой необходимости.
5. В случае опасности — не медлить: когда муж начинает проявлять агрессию, сразу вызывать полицию.

Курица — не птица, баба — не человек

Он вернулся из зоны АТО совсем не таким, каким был до войны. Наркозависимым. Обозленным. Жестоким. Не выдержав ежедневных побоев, она пошла в полицию, а там отмахнулись: "На кого вы жалуетесь? На героя Украины?!" И она осталась один на один со своей бедой.

— У нас тоже бывают какие-то негативные случаи, но это происходит везде — не только в рядах Национальной полиции, — признается заместитель министра внутренних дел Украины Татьяна Ковальчук.

Мы встречаемся в ее кабинете, чтобы поговорить о насилии в украинских семьях. Молодая, привлекательная чиновница первой протягивает руку для приветствия и хорошо поставленным голосом почти без остановок рассказывает о том, что делает ведомство для быстрого и эффективного реагирования на ситуации, связанные с домашним насилием.

— Такие случаи будут происходить, потому что Национальная полиция, как и другие государственные органы, — система, состоящая из живых людей, и эти люди не всегда будут добросовестными, справедливыми, не всегда будут поступать по букве закона. Но мы должны делать все для того, чтобы такие факты в дальнейшем исключать.

На столе перед Ковальчук лежит заранее подготовленная для интервью информация. Для иллюстрации замминистра зачитывает статистику. В 2017 году в правоохранительные органы Украины обратились более 110 тыс. человек с заявлениями об эпизодах домашнего насилия, в этом году уже зарегистрировано 72,5 тыс. таких обращений. За год от рук мужей-тиранов, по словам замминистра, погибает около 600 женщин.

На государственном уровне этой темой всерьез занялись лишь в прошлом году. Наиболее важным шагом стало принятие соответствующего закона о противодействии домашнему насилию, который предусматривает создание Единого реестра случаев насилия в семьях.

— Впервые в нашем государстве домашнее насилие приобрело правовое значение, — отмечает чиновница. — Мы дали больше инструментов влияния органам Национальной полиции. Теперь у них есть специальные принудительные меры, которые позволяют сразу реагировать на такие сообщения.

В ближайшее время сотрудники полиции получат право выносить срочное запретное предписание относительно обидчика. Получив его, он будет обязан на десять дней съехать с общей жилплощади.

— Предписание позволяет разорвать круг насилия, — говорит Татьяна Ковальчук. — Эти десять дней обидчик не должен приближаться к своему жилью, он не имеет права контактировать с пострадавшей, то есть мы должны разделить обидчика и жертву.

Уже год в Украине действуют мобильные группы "Полина" (Полиция против насилия). Пока в рамках проекта работают три отдела — в Киеве, Одессе и Северодонецке Луганской области.

— "Полина" очень ярко продемонстрировала результаты своей работы. В отделы сразу же пошли звонки и обращения, резонанс появился моментально. То есть мы говорим о трансформации и общества, и органов Национальной полиции. Действия стражей порядка должны быть эффективными и адекватными, — подчеркивает замминистра.

Что кому за дело, что жена моя не бела

Он пришел домой пьяным. Жена ругалась, а потом, вконец рассердившись, взяла вилы и загнала его на чердак, попутно поранив ногу. Скорую вызывать, конечно, не стала. Полицию тоже. Так он и сидел там с продырявленной ногой, пока женщина не успокоилась.

Большой ошибкой будет думать, что насилию подвергаются только женщины. В роли жертвы оказываются и мужчины. Хотя в этом случае чаще всего речь идет об эмоциональном или экономическом давлении со стороны супруги.

— Однажды нам позвонил мужчина и рассказал, что бывшая жена не дает ему видеться с детьми, — вспоминает Катерина Черепаха. — Она вымогала деньги и всячески им манипулировала. Когда у него начались отношения с другой женщиной, бывшая супруга пригрозила, что в таком случае он детей вообще никогда не увидит.

Пострадавшие мужчины еще реже, чем женщины, обращаются куда-то за помощью, находясь в ловушке все тех же стереотипов: как ему, мужику, признаться, что он находится под каблуком?

Но если обращения мужчин — единичные случаи, то все чаще в службы поддержки звонят престарелые люди, жалующиеся на насилие со стороны своих взрослых детей.

— Не думаю, что таких случаев в Украине стало больше, — говорит психолог Ольга Краснова. — Скорее сказалось влияние телевидения: женщины любят смотреть ток-шоу, где обсуждаются сложные жизненные ситуации, понимают, что не только они сталкиваются с этим.

Для более молодых людей таким высвобождающим фактором стали соцсети.

— Благодаря этому пострадавшие перестают молчать о проблеме: когда говорит кто-то другой, проще высказаться и самому, — убеждена Марина Легенька.

Прокатившийся по украинскому сегменту Сети откровенный флешмоб #яНеБоюсьСказати хоть изначально и посвящался теме сексуальных домогательств, в итоге вскрыл истории и домашнего насилия. Женщины стали делиться в соцсети собственным опытом страха, преследования и попыток выбраться из прочной паутины нездоровых отношений. Но многим, пожалуй, слишком многим это еще только предстоит сделать. В том, что ты жертва, прежде всего необходимо признаться самой себе.

* Истории, набранные курсивом, взяты из архива анонимной горячей линии общественной организации "Ла Страда — Україна"